Ключ для хранителя

– А что пили? Что ели? О чем говорили? С кем целовались, помните?

– Вета!
– обхватил он руками голову.
– Это ничего не меняет. Я тебя... оскорбил.

– Ну, знаете ли!
– начала я с закипающей злостью.
– Да, как же не меняет? Ведь вся причина вашего теперешнего состояния как раз в том и есть, что вы вчера были по какой-то причине невменяемы. Но, раз уж вам так приспичило считать меня зверски изнасилованной, то здесь, я должна вас разочаровать. У нас с вами ничего не было, ни по-плохому, ни по-хорошему.

– Ты говоришь правду?
– с недоверием поднял он на меня глаза.

– Торжественно клянусь.

– Но, тогда, какую ночь любви ты имела в виду?

– С нежной и трепетной девушкой по имени Лулияна.

– Лулияна?! Это ведь дальняя родственница Конта... Очень милая девушка, но не более того. Я и Лулияна? Ночь любви?..

– Вы что, мне не верите?
– теперь уже всерьез оскорбилась я.
– А, хотя, как мне можно верить, ведь я неизвестно откуда сюда свалилась.

– Прекрати. Не в этом дело.

– Ах, не в этом? Ну, хорошо, будут вам доказательства... ночи любви с милой девушкой Лулияной, - пригрозила я графу, влезла в туфли и, прихватив свою походную постель, направилась наверх...

– Вета, что ты делаешь на моей кровати?
– в который раз вопрошал меня граф, отдернув балдахин.

– Я же сказала, ищу доказательства вчерашнего присутствия здесь женщины.

– А как же ты определишь, что это была именно Лулияна?
– резонно заметил мужчина.

– Я вас умоляю, Ваше сиятельство. Вчера при мне Тук менял вашу постель.

– Вета, ты ведешь себя... неприлично, - использовал он последний аргумент.

– И это говорит мне мужчина, только что признавшийся в изнасиловании.

В конце концов, Борамир страдальчески вздохнул и ретировался, но, еще через некоторое время мне самой пришлось признать свое полное поражение - я не нашла ничего...

– Странно, - размышляла я вслух, сидя на краю графской кровати и нервно болтая ногами.
– Обычно, после женщин в мужской постели остаются какие-нибудь украшения, белье, хотя бы волосы на подушке. А здесь совсем пусто. Ну, не приснилась же она мне с ее... шаловливыми пальчиками. Ваше сиятельство!
– решительно поскакала я по ступенькам в сторону графа.
– Можно попросить вас об одной очень важной для меня вещи?

Борамир, совершавший в это время свой утренний моцион, опасливо на меня оглянулся:

– Чего ты хочешь?

– Вы не могли бы показать мне вашу спину. Ну, пожалуйста.

– Если это тебя... успокоит, - с сомнением согласился он, расстегнул пуговицы и приспустил со спины рубашку...

– Какая же милая девушка, эта Лулияна. И какие острые у нее коготки, - торжествующе пропела я, с нажимом ведя своими пальцами по трем параллельным полосам, идущим наискосок рельефной спины графа.

– Доброго дня, Ваше сиятельство, госпожа гостья. Ваш завтрак, - смущенно объявил, застывший на пороге Тук.
– Мне накрыть и выйти?

Озадаченный не на шутку Борамир, лишь качнул ему головой и натянул рубашку на плечи...

За столом "туманная" утренняя тема больше не всплывала, да и сама трапеза, мягко говоря, не заладилась с самого начала:

– Сегодня тебе не следует выходить во двор, - с места в карьер взял граф, едва усевшись на стул.

– Вы меня что, ущемляете в свободе?

– Что я тебе прищемил?
– не хорошо сузил он глаза.
– Ты старайся, хоть иногда, выражаться понятными мне словами.

– Хорошо. Я выражусь иначе, - с расстановкой проговорила я, озадаченная таким тоном.
– Вы не хотите, чтобы я выходила во двор, потому что Хлыст уже на свободе?

– Да. Именно по этой причине.

– Но, позвольте вас спросить, если вы выпустили Хлыста, значит, посчитали его невиновным?

– Вета, я не обязан отчитываться перед тобой в своих действиях. Просто сделай то, что я велел.

– Ваше сиятельство, я не зверушка, а человек. И у меня есть свои планы на свое будущее. И вы... или сажайте тогда меня вместо Хлыста, или отпускайте за ворота, - уже стоя над столом, закончила я, а потом уточнила.
– Второе, конечно, предпочтительнее.

– Знаешь, что, - "ответной любезностью" навис надо мной граф.
– "человек Вета", или как там тебя на самом деле зовут. Ты уйдешь за мои ворота только тогда, когда я сам перед тобой их открою. Тебе понятно?!

– Значит, вот так?

– И никак по-другому!
– хлопнула дверь.

– Это мы еще посмотрим!
– запальчиво пригрозила я ей...

В жизни моей бывали такие моменты, когда меня начинало бесповоротно "нести". После таких случаев Юлька обычно оправдывалась: "Да тебя бы тогда и залп в упор из пушки не остановил". Формулировка очень точная, признаюсь честно. Однажды я, в таком вот состоянии провела целую ночь на одном из тюменских кладбищ. А все только потому, что Андрей наотрез отказался взять меня на раскопки "военных" археологов. Правда, я потом туда все равно не попала, потому что, прикорнув, на чьей-то гостеприимной примогильной скамейке, получила простудный герпес на пол носа. Но, сути это не меняет. Вот и сейчас, получив очередной вызов судьбы, в виде запертых ворот, в голове у меня привычно "перемкнуло" и все мысли повернули на осуществление только одной цели:

– Валить отсюда надо, валить. Вета, или, как там тебя...

Вариант, пока вырисовывался только один - Абрамка. Мальчишки во всех мирах и странах всегда одинаково вездесущи. Они прекрасно знают и пользуются всеми тайными лазейками и тропками. Но, "подставлять" Абрамку я не хотела. Поэтому придумала вот что: уходить надо вместе, причем до Либяны, или Либряны, не помню... А дальше каждый пойдет своей дорогой. Точнее, Абрамка останется учиться в своей вожделенной мастерской, а я направлюсь в местную столицу. Замечтавшись, я даже представила себе, как, через несколько лет, на одном из столичных рынков, увижу хорошо одетого лохматого парня с чудесными шахматными фигурками, которые стоить будут очень дорого и раскупаться быстро... Кстати, о стоимости... Вытащив из-за кровати сумку, я быстро прощупала ее дно: "На месте. Не скажу, что много, но, надеюсь, на учебу ему хватит". В увесистом бархатном мешочке, спрятанном под подкладку, было все наше с бабушкой "золото" и "серебро". Саму сумку решила пока не брать, во избежание ненужных выводов Его сиятельства... "Борамир". Это имя, произнесенное бессознательно, как будто шепотом в душу, заставило меня растерянно присесть на кровать... Что же теперь поделать? Чем я могу ему помочь? Да и нужна ли ему моя помощь? Он - большой и сильный, правда, загнал себя в какую-то непонятную для моего нездешнего мозга ловушку...

– Соберись, дура ты безнадежная. У тебя своих проблем выше этой башни. Валить надо отсюда, валить, - повторила я себе, уже спускаясь по лестнице...

На кухне у плиты привычно суетились смешливые сестрицы, жаря на огромной сковороде таких же размеров рыбу, но Гильды здесь не было.

– Доброе утро, Тук!
– расплылась я слуге, одиноко сидящему на низкой скамеечке у кухонного очага.
– Что это вы здесь делаете?

– Еще раз, и вам, госпожа Вета. Чищу сапоги Его сиятельства. Это моя почетная обязанность, - ответил он без тени иронии.
– Сейчас закончу и поднимусь к вам наверх.