Ключ к вечности. На солнце!

Вдоооох. Выдооох. И еще раз вдох. Выдох. Все, почистился. Еще бы фильтр достать да промыть под проточной струей родника. Шучу.

Я спрятал бустер в карман. Зачерпнул ложку уже остывшей кутьи. Совсем без вкуса еда. Может это специально так задумано? Не помирайте, уважаемые гости с Земли, иначе завтрак вас ждет ни-ка-ку-щий!

– Короче, я собрала, все, что смогла в рюкзак. Кубики вот у вас, якобы посмотреть попросила. И спрятала их. Ну, и все остальное.

– Ты умница, Алис,– похвалил спутницу Паша,– подводим итог потерь. Из запасов: Нож, один блистер с пилюлями кислорода, початый.

– Мой талисман-алтын,– угрюмо признался я.

Павел кивнул понимающе. И продолжил:

– Провороненное из новоприобретенного: туристическая палатка, набор блистеров, желтый пластиковый пятиугольник неясного назначения и столь же загадочное яйцо. Все так?

На поляне воцарилась тишина. Хоть ложкой вычерпывай.

– Молчание знак согласия. Будем считать, что мы почтили память покинувших нас безвременно вещей. И нам пора двигаться дальше. Али Усман?

Стрелок с гордостью продемонстрировал пистолет и отдельно обойму.

– Не понял. Патронов больше стало?

– Не совсем. Одна обойма уже заряжена. Вторая у стрелка нашего в руке. Дайте-ка я на нее гляну,– Пашины хамелеоны внешне не изменились вовсе. Только оправа с позолотой стала. Или она была такой?

– Ага. Ясно. Второй комплект на три патрона с бронебойным эффектом. Андрей?

Я уже застегнул ремешок на запястье. Совместил риску циферблата с подсвеченной стрелкой. На экране появились цифры. 20 167. Сделал пару больших шагов. 20165.

– Дальномер. У «компаса» появился дальномер!

– Славно, очень славно. Алиса?

Вместо ответа девушка описала запястьем несколько изящных кривых в воздухе. Пришлось присмотреться, чтобы различить эффект. Нечто похожее на инверсионный след самолета следовал за острием «когтя».

– А еще у меня новая карточка. Изучаю. Знаки на ней посложнее передать.

– Разреши.

Паша повертел в пальцах целлулоид.

– Любопытно. Она прозрачная. А надписи с разных сторон противоположны. С одной– «расширение», с другой– «сжатие».

– По логике вещей следует, что зеркальное нанесение знаков несет в себе свойство-антипод,– высказал предположение я.

– А еще... по логике вещей,– Паша подхватил карточку «легкость»,– бинго! Сквозь очки на обороте читается «Тяжесть»!

– Здорово. А еще на что твой атрибут способен, великий провидец?

– Вижу ауру вещей,– тут же откликнулся Павел.– И расширенные характеристики.

Он как раз переместил взгляд на кубик бустера. И почему-то насупился.

– Например?

– Например эффект игральной кости, оказывается, временный. Афанасий мошенник, сучий потрох!

– То есть он приподнимает уровень атрибута не навсегда? На короткий промежуток времени?

– Да, судя по всему, на незначительный. К тому же бустер одноразовый.

– И точно, надул нас, пройдоха!

– Черт!– Паша с такой силой треснул себя ладонью по лбу, что напугал всех,– вот я задрот! Аура!

– Что с ней?

– Прямая аналогия с играми, вот что! Цвета соответствуют редкости, и как правило, фигурально говоря, «силе» предметов!

– И...?

– Пистолет и компас зеленые, свои очки не вижу, но могу предположить, что тоже. А вот «коготь» синий!

– Значит, Алисин артефакт сильнее? Еще бы запомнить эту радугу. Синее, значит сильнее, а зеленое...,– начал было я подбирать рифмы для мнемо технической конструкции.

– Не трудись. Уже есть.

– Что есть?

– Фишку такую уже придумали. Сейчас, сейчас, вспомню. Получилось! «Баран забор сломал, фасольку ободрал». Белый, зеленый, синий, фиолетовый, оранжевый. Классическая, наиболее частое встречающаяся иерархия.

Я повторил про себя, помянув еще раз Иннину запоминалку. Ту, в которой надо было непременно одеть Надежду. И надеть одежду. И ни в коем разе– наоборот!

– Ключи-то на запястье остались. Хоть в этом бродяга не обманул!– я подметил тату на коже спутников.

– Да, но пока они бесполезны, скорее всего.

– Проверим?

– Давай. Ты у нас на должности штурмана. Крюк большой заложить придется?

– Если ты про курс на поселок, то, пожалуй, стоит еще обсудить, а нужно ли нам туда.

– Нужно, робята,– голос Алевтины, призраком восставшей за нашими спинами, прозвучал убежденно и громко.

Глава 16. Поселок

Глава 16. Поселок

Появление лесной отшельницы было столь неожиданным, что все оказались сбиты с толку. Кроме, пожалуй, Алисы. Та поприветствовала женщину на правах старой знакомой и приветливо улыбнулась.

– Извините, но что заставало вас изменить мнение?– Паша в хамелеонах смотрелся юным интеллигентом.

– Знакомцы ваши. Большая беда грозит поселку от них. Много народу погубить могут.

– А вы, стало быть, предупредить их хотите?

Мы с Павлом переглянулись. Намедни, помнится, прорицательница не питала особенно теплых чувств к обитателям поселения.

– Слова что? Дым. Ветер подул, и развеял их. Что слова развеял, что видения,– она вдруг замолчала. Видимо, нить рассуждений ускользала от пифии, она пыталась удержать ее, не дать растаять в пространстве.

– Так зачем тогда идти в поселок вам?

– Не мне, а нам. Вместе. Может скопом и одолеем напасть. То, что не больно мне любы порядки поселковые, то не важно. Люди там живут. Обыкновенные, живые люди. А уж живут...Как живут. Как умеют.

Хм... Ну, что ж. В конце концов, видения и поступки Алевтины ее личное дело. Допускаю вполне, что передумала она просто насчет выхода к людям. А признаться гордость не позволяет. Опять-таки плохого от нее ждать не приходится. Предупредила же об опасности. Я вспомнил холод медного алтына в кармане. Эх, и монета-то предупреждала! А еще я на компас даже не посмотрел! Забыл начисто советы Михалыча!

До идола добрались без приключений. О вчерашнем ничего не напоминало. Ни примятой травы, ни порожней стеклотары. Истукан взирал на нас единственным равнодушным ликом. Вот и валун, на который опирался бард отравитель. О-па. А что в траве? Блокнот! То ли привязка у вещи индивидуальная, то ли не счел нужным брать дешевку Виссарион, то ли я, падая, выронил, а мародер забыл впопыхах прибрать. Ну каков мерзавец! «Бархатная смерть!» Тьфу!

Сундук у ног Ключника тоже обнаружился в единственном экземпляре. Ожидаемо, ни один из четырех ключей он не признал. Алевтину пришлось долго уговаривать воспользоваться поляной по прямому назначению. Она отнекивалась, приводя довод за доводом почему ей, как православной христианке, «невместно» якшаться с языческим поганищем. Но все-таки уломали. Несмотря на то, что заранее поставили в известность, что произойдет и придется немного потерпеть, ревнительница веры истошно по-бабьи взвизгнула, когда ток прошил ладонь. Пришлось придержать ее за локоть, чтобы, резко отшатнувшись, не упала. Но дальше случилось вообще непредвиденное. Воздух рядом с грудью идола заискрил, затрещал электрическими разрядами, пошел рябью и... раскололся. Натурально, раскололся! Совсем как поверхность автомобильного стекла после прилета в него камнем! Стекло в такой ситуации часто остается на месте, на нем появляется сетка, паутинка трещин, разбивающая прежде безупречную гладь на фактурное множество разнообразных мелких осколков. Осколки продолжают составлять единое целое лишь благодаря триплексной пленке, заблаговременно помещенной производителем между прозрачных слоев.