Ключ к волшебной горе
Шрифт:
Пожалуй, она может доверять Славко и Ксении. Они относятся друг к другу как конкуренты, и это на пользу концерну. Настанет время, когда они займут руководящие посты. Она еще немного понаблюдает за ними...
Трое старших смогут позаботиться о себе, а она позаботится об Алексе. Девушка поступила в колледж, где с энтузиазмом изучает ветеринарное дело. Ее мечта – собственная клиника для животных. Алексе никогда не придется работать ради денег, она будет более чем обеспечена и сможет заниматься тем, к чему лежит ее душа.
Полина сняла очки, глаза очень быстро уставали. Она когда-то создала концерн вместе
– Бабушка! – В кабинет вошла Алекса. Девушка держала в руках большую коробку конфет. – Только что принес курьер. Для тебя!
Она протянула Полине коробку конфет. Та вынула из крошечного желтого конверта карточку: «С наилучшими пожеланиями от Ксении, Славко и Патрика».
– Какая прелесть! – захлопала в ладоши Алекса. Она, как и Полина, была сладкоежкой. – Бабушка, мне можно?
Она сняла крышку. Полина с наслаждением взяла овальную конфету. Она показалась ей немного горьковатой, но все дело в начинке. Алекса проглотила две.
– Как вкусно, – сказала она. – Вот видишь, а ты говорила, что Славко, Патрик и Ксения не думают о тебе. Они тебя любят, бабушка!
Девочка права, подумала Полина. Наверное, она была слишком строга к внукам. Ошибаться может каждый.
Полина читала документы, поглощая конфеты. Внезапно она ощутила легкую боль в желудке. Наверное, съела слишком много. Боль не проходила, а усиливалась, Полина попыталась подняться из кресла, но не смогла. Кровь в ушах шумела, в горле горело, желудок резало. Ей стало трудно дышать. Полина все же соскользнула из кресла и упала на ковер.
Что с ней случилось, ей так плохо! Неужели смерть пришла за ней? Полина попыталась ползти, но тело не слушалось. Крик застрял в горле, она не смогла вдохнуть. Глаза застлала кровавая пелена.
СLV
– Миссис Трбоевич, вам неслыханно повезло, – сказал лечащий врач семьи, профессор Ларкин. Он находился в спальне Полины. Профессор похлопал пациентку по руке и продолжил: – Если бы не ваша горничная, то, буду откровенен, вы бы скончались на полу своего кабинета.
– Как Алекса? – прошептала Полина. Она плохо помнила, что с ней было. Потеряла сознание и пришла в себя уже здесь, в спальне.
Профессор погладил седую бородку и ответил:
– Ваша внучка вне опасности. Ей повезло, что она съела всего две или три конфеты. Вы же, миссис Трбоевич, едва не стали жертвой своей фатальной страсти к шоколаду. С вами рвется побеседовать полиция, однако я им сказал, что вы пока что не в состоянии.
Полина чувствовала полный упадок сил. Она спросила профессора Ларкина:
– Вы уже знаете, что случилось? Отчего... Отчего Алекса и я едва не умерли?
Профессор потрепал ее по руке и, вздохнув, сказал:
– Присланные вам конфеты были нашпигованы убойной смесью из мышьяка, барбитуратов и растительных алкалоидов. Десерт Распутина, так бы я это назвал... Прошу прощения за неуместную шутку. Кто-то пытался вас отравить, и ему это почти что удалось. Поэтому полиция и желает поговорить с вами, миссис Трбоевич. Это очень серьезно!
Полина закрыла глаза. Ее пытались
отравить... Конфеты, присланные Славко, Патриком и Ксенией, были нашпигованы ядом. Профессор прав – это очень серьезно. Кто-то из ее внуков хотел убить ее. Ее и Алексу.– Профессор, я вам благодарна, – произнесла слабым голосом Полина. – Передайте представителям полиции, что я побеседую с ними на днях. А сейчас мне бы хотелось остаться одной...
Когда Ларкин вышел, Полина с трудом поднялась и проковыляла к окну. Осторожно отодвинула портьеру – полицейская машина, а также авто трех ее внуков.
Славко – трезвомыслящий юнец, страдающий комплексом совершенства. Его брат Патрик – любитель острых ощущений и шалопай. Ксения – малоэмоциональная расчетливая красавица.
Такие ли они на самом деле или только скрываются за масками? Почему кто-то из них пытался убить ее и Алексу? Полина была уверена – это один из троих. Но кто именно?
Кому-то надоело ждать ее смерти, кто-то решил заполучить деньги как можно быстрее. Ксения? Патрик? Славко?
Она выяснит, кто покушался на нее и на Алексу. Полиции вовсе не обязательно знать правду. Она сама найдет этого безжалостного субъекта, ее внука, и накажет его.
Полина приложила усилия, чтобы пресса ничего не узнала об истории со смертельной коробкой конфет. Конфеты были куплены в дорогом магазине, это сделал мальчишка. Скорее всего, какой-то бездомный, которому были заплачены деньги. Найти его не удалось.
Затем тот, кто приобрел через подставное лицо конфеты, при помощи шприца впрыснул яд. Коробку принес курьер, однако в компании по доставке грузов никто не запомнил человека, отдавшего заказ и расплатившегося наличными.
– Нам удалось вычислить тех, кто приобретал яды, – сказал полицейский комиссар, посетивший Полину. – Гербицид, содержащий мышьяк, был приобретен вашим внуком Славко за три дня до покушения. Мистер Фицджеральд не отрицает факт покупки, однако уверяет нас, что хотел бороться с сорняками в своем саду. Нам известно, что до этого он никогда не проявлял интереса к работе в саду, все покупки подобного рода делал работающий у него садовник.
Значит, Славко?
– Барбитураты идентичны тем, что мы обнаружили в квартире вашей внучки Ксении Фицджеральд. Она уверяет, что иногда принимает снотворные средства, однако не может точно сказать, откуда у нее взялись эти таблетки. В пользу мисс Фицджеральд говорит то, что она разрешила нам осмотреть ее квартиру без ордера на обыск. Вряд ли бы она сделала это, зная, что в ванной комнате у нее находятся таблетки, которыми едва не отравили вас.
Или Ксения?
– Наконец, растительный алкалоид атропин. Он входит в состав капель для глаз, которые использует ваш внук Патрик Фицджеральд. Они были прописаны ему врачом.
Неужели Патрик?
– Миссис Тброевич, – сказал полицейский медленно, – я уверен, что ваша жизнь находится в опасности. Кто-то хочет убить вас, и мне кажется, что вы знаете кто. Советую вам не действовать на свой страх и риск, а довериться нам.
Полина высокомерно посмотрела на полицейского. О чем он говорит! Даже если один из ее внуков – убийца, она никогда не позволит полиции арестовать его – или ее. Никакого процесса не будет, имя Трбоевич не будут трепать охочие до дешевых сенсаций газетчики и телевизионщики.