Ключи и тени

Это сказал Дилан в изоляторе. За миг до симптома Хайди. Дебра представила покрытое веснушками лицо. Пожелала, чтобы друг улыбнулся, а в глазах забегали привычные чертята. Но Дилан смотрел сурово, осуждающе. Всё правильно! Она заслужила и гнев, и презрение. Бросила друга в Центре. Больного и беспомощного! Оставила на растерзание Кассандры! А сама ноет и просится домой. Делает вид, что предательства не было.

Подступающие к горлу слезы исчезли. К чувству вины присоединился гнев. На себя. У нее нет права бояться и отступать, раз бросила Дилана и остальных одноклассников, предпочла остаться свободной и живой. Нужно платить за подарки судьбы.

Дебра посмотрела в глаза Марко, не подозревающему о бушующих в душе страстях.

— Хорошо, я пойду к Тревису, — она высвободила руку и зашагала прочь. Не хватило духа объяснить причину решения. Шла к гостинице и шептала: — Я помню обещание, Дилан. Я была слабой. Но это не повторится.

Дебра осознала важную вещь. Если переписать историю, Хайди не будет. Не только родные Марко останутся живы. Дилан тоже не заболеет! Она перечеркнет предательство. Всё исправит и вернет лучшего друга!

Глава 12. Нейтрализатор «Б»

— Профессору, как и всем сотрудникам Центра, полагаются два выходных в неделю. Но он берет один — по пятницам, чтобы быть в строю в субботу и воскресенье, когда большинство коллег отдыхает, — объяснял Марко. — В остальные дни Тревис допоздна задерживается на работе. Живет один. Не женат, детей нет.

Они сидели в гостиной Квитона всемером: хозяин дома, Дебра, Марко, Ингрид с матерью и два седовласых верховных хранителя. Оба выглядели чересчур важно, всем видом давали понять: лучше нас ни о чем не спрашивайте, пока мы сами с вами не заговорим. Одного звали Домиан, он был тощ и бледен. Второй — Калиб, наоборот, отличался полнотой и ярким румянцем.

Наведаться к Тревису решили в ближайшую пятницу. Квитон не хотел тратить драгоценное время. Марко рвался в бой. Дебра смирилась с неизбежным. Ингрид смотрела на происходящее беспристрастно, будто ее всё это не касалось. А ведь она узнала о временном разрыве накануне! Зато мать ведуньи нервничала за двоих. Обиженно поджимала губы и гневно косилась на владыку.

— Как мы доберемся к Тревису? — Дебру удивляло, что эта часть плана не вызывает у хранителей беспокойства.

Хозяин дома печально вздохнул, а на вопрос ответила Ингрид.

— Ты продолжаешь мыслить однобоко. Мы доберемся так же, как попали сюда. Перенесемся. Это место особое, путь лежит через Врата. Главное, сфокусироваться, и окажешься где угодно. Хоть возле дома Тревиса, хоть на обратной стороне планеты.

В другой момент Дебра оскорбилась бы за высокомерный тон, но сейчас обрадовалась, услышав в голосе ведуньи эмоции. Настроение самой Дебры после памятного разговора с Квитоном (не верилось, что прошло три дня!) менялось постоянно. То она была готова действовать сию же минуту, то жаждала, чтобы разрыв во времени оказался очередным дурным сном. С Марко они почти не разговаривали. Парень не досаждал. Но это не мешало ему нести вахту у гостиницы. На всякий случай.

— Ингрид, ты сказала «возле дома»? — уточнил бывший пристав. — Не внутри?

— Хранители не способны проникать в здания. Могли бы и догадаться после Центра.

Дебра поджала губы. Верно, в ночь побега ведунья призвала мать, оказавшись на свежем воздухе. Но Ингрид не стоило ерничать. Они втроем в одной лодке. Или благодаря обидным нападкам на других, ведунья пыталась справиться со страхом?

— У вас будет час, — подчеркнул Квитон. — Дольше отводить глаза окружающим мы не сможем. За профессором следят, и это началось не вчера. Тревиса «опекают» не по распоряжению Центра. Берите выше.

— Присцилла? — спросила Дебра с ненавистью.

— И еще пять человек.

— Квитон, дело принимает нехороший оборот, — вмешался в разговор советника Калиб.

Дебра не была в восторге от обоих верховных хранителей. Но Калиб ей нравился меньше остальных обитателей Земель. Он постоянно потел и не расставался с платочком, которым вытирал лоснящийся лоб. Раздражала и его манера говорить. Голос всегда звучал назидательно. Хуже, чем у Арвиды с Квитоном вместе взятых.

— Что ты хочешь сказать, Калиб? — владыка глянул на советника, как на назойливую муху.

— В последнее время у нас много сюрпризов, — ничуть не смутился помощник, явно не считая Квитона авторитетом. — Сначала девушка из снов оказалась реальной. Теперь профессор чем-то не угодил шестерке. Какие еще открытия нас ждут?

Глаза главного хранителя нехорошо сверкнули.

— Ты критикуешь меня, Калиб? — спросил он прямо.

— Нет, владыка, — отвесил легкий поклон советник. — Высказываю опасения.

— Перечисленные «сюрпризы» не грозят проблемами, — ответил Квитон ледяным тоном. — Мы соберем недостающие кусочки мозаики. Личность космонавтки прольет свет на многое.

— Не слишком ли громко сказано? — подлил масла в огонь другой советник Домиан. — Мы потеряем время на поиски. Не лучше ли действовать по готовому плану? Что мы вообще знаем о Тревисе? Где гарантия, что он не шпион шестерки?

Дебра удивленно посмотрела на верховных хранителей. Она считала, здесь все подчиняются владыке беспрекословно. Однако в отношениях этой троицы не наблюдалось и намека на согласие. И Калиб, и Домиан сами не против покомандовать.

— Я лично проверял биографию Тревиса, — отрезал Квитон. Ему не пришлось по вкусу, что помощники перечат при посторонних. — Профессор производит впечатление порядочного человека.

Марко, разочарованный в Тревисе, криво усмехнулся. Дебра навострила уши. Она была не прочь узнать подробности жизни психолога.

— Рассел Тревис родился в 2056 году в Каста-Белле, — начал рассказ Квитон, нарочно повернувшись спиной к советникам. — Родители конструировали звездолеты, он с малых лет бредил космосом. Посвятил школьный выпускной проект программному обеспечению космических кораблей.

Марко присвистнул, Дебра открыла рот от изумления. Профессор и космос?! Ну и ну!

— Планы пришлось менять, — продолжил владыка, довольный всеобщим вниманием. — Космос закрыли в год, когда Тревис закончил школу. Он поступил в медицинский университет. Углубленно изучал психологию, психиатрию, фармакологию, педагогику и еще пару наук.

— Полный набор, — проворчал Марко.

— Ваш профессор полиглот. И смельчак. В мире происходили глобальные изменения. Быть слишком образованным не приветствовалось. Политики с трибун твердили, что Хайди — детище прогресса. Нашлось немало сторонников идеи. Говорили: если бы человечество не рвалось покорять непознанное, катастрофы б не случилось.

— Со стороны Тревиса — это не смелость, — воспротивился Марко. — После реформ человечество остановилось в развитии. Но в мире, по-прежнему, хватает гениев. Они сидят в нужных креслах и стараются, чтобы простые люди не задавали лишние вопросы.