Книга 2

Наверно, я погиб: глаза закрою - вижу, Наверно, я погиб: робею, а потом, Куда мне до нее? Она была в Париже, И я вчера узнал, не только в нем одном.

Блатные песни пел я ей про Север дальний.

Я думал, вот чуть-чуть, и будем мы на "ты".

Но я напрасно пел о полосе нейтральной

Ей глубоко плевать, какие там цветы.

Я спел тогда еще, я думал, это ближе: Про юг и про того, кто раньше с нею был. Но что ей до меня - она была в Париже, Ей сам Марсель Марсо чего-то говорил.

Я бросил свой завод, хоть вобщем, был не вправе,

Засел за словари на совесть и на страх,

Но что ей до меня? Она уже в Варшаве,

Мы снова говорим на разных языках.

Приедет - я скажу по-польски: "Проше пани". Прими таким, как есть, не буду больше петь. Но что ей до меня? Она уже в Иране. Я понял, мне за ней, конечно, не успеть.

Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осле

Да, я попал впросак, да я попал в беду.

Кто раньше с нею был и тот, кто будет после,

Пусть пробуют они. Я лучше пережду.

Ой, где был я вчера

– -----------------

Ой, где был я вчера - не найду, хоть убей. Только помню, что стены с обоями, Помню, Клавка была и подруга при ней, Целовался на кухне с обоими.

А наутро я встал

Мне давай сообщать,

Что хозяйку ругал,

Всех хотел застращать,

Что я голым скакал,

Что я песни орал,

А отец, говорил,

У меня генерал.

А потом рвал рубаху и бил себя в грудь, Говорил, будто все меня продали. И гостям, говорят, не давал продохнуть, Донимал их блатными аккордами.

А потом кончил пить,

Потому что устал,

Начал об пол крушить

Благородный хрусталь,

Лил на стены вино,

А кофейный сервиз,

Растворивши окно,

Просто выбросил вниз.

И никто мне не мог даже слова сказать. Но потом потихоньку оправились, Навалились гурьбой, стали руки вязать, А потом уже все позабавились.

Кто плевал мне в лицо,

А кто водку лил в рот.

А какой-то танцор

Бил ногами в живот.

Молодая вдова,

Верность мужу храня,

Ведь живем однова

Пожалела меня.

И бледнел я на кухне с разбитым лицом Сделал вид, что пошел на попятную, Развяжите, кричал, да и дело с концом, Развязали, но вилки попрятали.

Тут вообще началось,

Не опишешь в словах.

И откуда взялось

Столько силы в руках?

Я, как раненный зверь,

Напоследок чудил,

Выбил окна и дверь,

И балкон уронил...

Ой, где был я вчера - не найду днем с огнем, Только помню, что стены с обоями... И осталось лицо, и побои на нем.. Ну куда теперь выйти с побоями?

Если правда оно,

Ну, хотя бы на треть,

Остается одно:

Только лечь, помереть.

Хорошо, что вдова

Все смогла пережить,

Пожалела меня

И взяла к себе жить.

Время лечит

– ---------

Теперь я не избавлюсь от покоя, Ведь все, что было на душе на год вперед, Не ведая, она взяла с собою, Сначала в порт, а там - на пароход.

Теперь мне вечер зажигает свечи,

И образ твой окутывает дым...

И не хочу я знать, что время лечит,

Что все проходит вместе с ним.

В моей душе - пустынная пустыня. Так что ж стоите над пустой моей душой? Обрывки песен там и паутина, А остальное все она взяла с собой.

Мне каждый вечер зажигает свечи,

И образ твой окутывает дым...

И не хочу я знать, что время лечит,

Что все проходит вместе с ним.

В моей душе все цели без дороги. Пройдитесь в ней, и вы найдете там Две полуфразы, полудиалоги, А остальное все пошло ко всем чертям.

И пусть мне вечер зажигает свечи,

И образ твой окутывает дым...

Но не хочу я знать, что время лечит,

Оно не лечит - оно калечит.

И все проходит вместе с ним.

Песня для отъезжающих за границу

– ------------------------------

Перед выездом в загранку Заполняешь кучу бланков, Это еще не беда. Но в составе делегаций С вами едет личность в штатском, Завсегда.

А за месяц до вояжа

Инструктаж проходишь даже

Как там проводить все дни,

Чтоб поменьше безобразий,

А потусторонних связей

Ни - ни - ни.

Личность в штатском, парень рыжий, Мне представился в Париже: - Будем с вами жить, я - Никодим, Жил в Бобруйске, нес нагрузки, Папа русский, сам я русский, Не судим.

Исполнительный на редкость,

Соблюдал свою секретность

И во всем старался мне помочь.

Он теперь по долгу службы,

Дорожил моею дружбой

День и ночь.

На экскурсию по Риму Я решил - без Никодима... Он всю ночь писал, и вот уснул, Но личность в штатском, оказалось, Раньше боксом занималась Не рискнул.

Со мною завтракал, обедал

И везде за мною следом,

Будто у него нет дел.

Я однажды для порядку,

Заглянул в его тетрадку

Обалдел.

Он писал, такая стерва, Что в Париже я на мэра С кулаками нападал, Что я к женщинам несдержан И влияниям подвержен Запада.

Значит, что ж, он может даже

Заподозрить в шпионаже.

Вы прикиньте, что тогда?

Это значит не увижу

Я ни Риму, ни Парижу

Никогда.

Чудо-юдо

– ------

В королевстве, где все тихо и складно, Где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь, Появился дикий зверь огромадный То ли буйвол, то ли бык, то ли тур.

Сам король страдал желудком и астмой,

Только кашлем сильный страх наводил.

А тем временем зверюга ужасный

Коих ел, а коих в лес волочил.

И король тотчас издал три декрета: Зверя надо, говорит, одолеть наконец. Вот, кто отважется на это, на это, Тот принцессу поведет под венец.

А в отчаявшемся том государстве,