Книга для чтения по неорганической химии : Книга для учащихся : В 2 ч. Ч. 2

Я ожидал угроз, но получил только умудрённый взгляд из-за очков.

Серый человек, не стал спорить, его бесцветный голос, не наполнился красками гнева, наоборот, он стал ещё более тягуче-бесцветным.

— Великие Греи, дали мне инструкции и для такого случая. Выживание Ветви — первоочередная цель. Если ваша Ветвь выскажет желания, добровольно отправиться в Клан Орендж, Великие Греи, уполномочивают, вам передать предложение о мире с нашим Кланом, и вы будете считаться заложниками чистоты намерений нашего Клана. Мне категорически запрещено, вас склонять к Выбору столь высокого служения. Я рад, что Великие не ошиблись в вас.

Серый человек, встал и поклонился в пояс.

Поклон? Выходит, столь сложное задание доверили Раскланеному?

Тяжёлые времена наступили! Клан понёс страшные потери, важные задания доверяют не старшим по крови, а преданнейшим из низов.

Упадок выявляет силу и верность. Почти простолюдины получили шанс службой подняться высоко в клановой иерархии, и занять достойное место.

Но мне очень не понравился, его взгляд на Ладу исподлобья. Нехороший взгляд тяжёлый, так не смотрят на девичьи ножки и шейки, в нём нет вожделенья к женщине, даже такой красивой, как моя, так гиены примеряются рвать сухожилия, чтобы жертва не сбежала, а потом у лежащей, перегрызают шею, захлёбываясь в крови.

— Но одно условие, вы должны закончить исследование перед тем, как присоединиться к вашей семье в Клане Орандж. Это Воля Клана Греев.

— Хорошо я согласен, но прошу помочь эвакуировать моего брата.

— Разумеется. Но вам придётся самому принять участие в спасательной операции.

На этом Совет Ветви закончился.

Серый быстро на планшете напечатал текстовку сообщения Великим.

Лада привела девчонок из соседней комнаты.

Скрип деревянного пола, не оштукатуренные стены серого туфа, стропила кровли вместо потолка, убогая мебель, и среди этого убожества мои дочурки.

Ангелы, дарованные Богами.

Кира как старшая являла собой образец твёрдости. В ней рано проснулся волевой характер, ещё в лагере, именно она оставалась с девчонками, когда мы уходили на работы, мамина помощница, это про неё.

Диана, как всегда, в трудных ситуациях жалась к старшей, вот она и сейчас держала её за руку.

Веста младшенькая, прорвалась, но несмотря на заплаканные глаза и красный нос при постороннем, приняла гордый вид, выпрямила спину, и даже с трудом, но сдержала хлюпанье носом.

Я как Глава ветви прочёл вслух решение.

Кира всё поняла и успокоилась, остальные тоже глядя на нас, почувствовали, что происходит что-то хорошая, и Веста даже улыбнулась, когда Лада прижала её к себе.

Улыбка ребёнка – чудо мира, и я не смог удержаться, не улыбнуться в ответ.

Никогда в моей жизни никто кроме Деда не оглашал решение.

Я рос мечтательным ребёнком, поэтому и выбрал стезю не военную, а научную, мне мечталось, что откроется Дар, и что мне после ухода Деда, доверят окормлять Клан.

С чувством, что я не такой, как все, ненамного, но всё-таки умнее,

Потом я вырос и осознал меру ответственности, и когда не вспыхнула Искра, воспринял с чувством облегчения, глубоко-глубоко спрятанном в душу.

Мне хотелось всем всё доказать не одарённостью, Дар – улыбка богов, получившие его ничего для этого не сделали, я хотел, чтобы меня признали за ум, труд и знания.

Власть в Ветви передавалась по родству, а я хоть и не последний человек, но не самый родовитый. Я всегда верил, что придёт мой шанс.

И вот теперь в съёмной клетушке, перед уцелевшими из большой и славной Ветви, я оглашаю решение.

Прошли времена, когда дела Ветви писались вручную на бумаге, а Клановичи торжественно прикладывали печати и ставили росписи.

За хранение любой атрибутики Греев — каторга три года.

Архивы, реликвии, знамёна, гербы, даже посуда и мебель со знаками Греев, всё уничтожено победителями.

Только наша кровь – подтверждение права принимать решения и нести за них ответственность. Это единственное, что неспособны у нас отобрать.

Я первым приложился к Знаку Греев.

Прокол пальца и Знак принял меня, всплыла голограмма с моим именем и Фамилией.

Только наша кровь может активировать этот сложнейший прибор. Чужака не примет.

Дочки никогда подобного не видели, только наши рассказы.

Супруга, Кира бестрепетно подходили и прикладывались к Знаку.

Дина с неожиданности ойкнула, когда лезвия впивались в палец.

Веста насупилась и предельно серьёзно подошла к этому делу. Как Жанна Д’Арк, перед костром, не меньше!

Ещё бы я слышал, как Кира ей шепнула на ушко:

«Будет больно — ты молчи!»

Даже Серый краешком губ улыбнулся, но быстро натянул маску бессердечия.

Настало время прощаться с этим миром.

Решения все приняты, обратного пути нет.

Сюда на этот мир из лагеря на Ультимо Туле нас привезли военным кораблём, в трюме, в камере за решётками.

Из этого мира мы улетим тайно. Серый всё организовал. Он нас вывезет.

Нас ищут, но не найдут.

Для нас внизу возле машины приготовлены алюминиевые кофры, в которых перевозят рационы питания, особые, сложнейшие устройства. При досмотре рентген, покажет не девчонку, сидящую на дне, а ланч-боксы с котлетой и картошкой, даже если открыть сверху ничего подозрительного не видно, можно, конечно, всё выложить, но кто станет проверять сотни машин в день и тысячи контейнеров?

Да и не надо это никому, есть автоматика, датчики человеческих запахов, в сто раз точнее собачьего носа, и прочее изобретение человеческого ума, столь коварного в преследовании себе подобных.

Одиночки не могут сбежать, без чужой помощи, а контрабандисты возьмут деньги и предадут беглецов властям, награда перевесит любые обещания мерзавцев.

Процесс подготовки долог и сложен, и не для посторонних глаз.

Побег из-под Надзора — это как приход человека в мир.

Мы голыми рождаемся, голыми убегаем.

Ни одного украшения, ни одной тряпицы мы не можем забрать из этого мира. Детское колечко может, как кольцо всевластия предать хозяйку, Комиссия в такие безделушки любит встраивать датчик положения, ярлычок мужских трусов служит не только для покупки на кассе местного универмага, но и способен выдать носителя в рентгенокамере таможни.

Голые пришли в этот мир — голые ушли.

Первыми готовили девочек.

Супруга сама, не доверяя никому, натёрла их маслом, забивающим человеческий запах, одела памперс. И каждой дала снотворное.