Книга пяти колец

Вопросов к деду становилось все больше и больше, например, как он с уничтоженным ядром может творить всю эту дичь. Он шел сквозь врагов, как горячий нож сквозь масло, и с каждым его шагом вокруг него закручивался все более сильный смерч. Кровь, попадая в него, закручивалась потоками воздуха, и скоро его окружала кровавая взвесь.

Удар алебарды, и новая порция крови вливается в окружающий его вихрь. С каждой новой порцией крови вихрь менялся все сильнее и взвесь превращалась в крупные сгустки крови, которые пробивали тела врагов, словно бумагу. Шаг вперед, и огр, пытавшийся убить деда, падает, разрубленный пополам, а из его тела кровь бьет фонтаном, усиливая кровавый вихрь, кружащийся вокруг деда.

Буквально через несколько секунд сгустки крови преобразовались в кровавые стрелы, и теперь каждый выпад гуаньдао сопровождался залпами кровавых стрел, пробивающих доспехи, как будто это бумага, вытекающая из тел кровь становилась частью все больше и больше разрастающегося вихря.

В моей голове сама собой появилась картина боя Ганда с беловолосым колдуном, слишком уж техника деда была похожа на кровавое колдовство — махо.

— Да смоет наших врагов волна! — все чаще и чаще раздавался боевой клич Скатов, а ему вторил клич ополченцев деда. — Громовая жемчужина! За империю!

Огры замедлили стремительное наступление, но это была лишь агония. Пауки откатывались назад, а мы теснили их шаг за шагом, освобождая город. Я почти не участвовал в этой бойне, чему был, откровенно говоря, рад. Смерти, витающие вокруг, ощущались мной как нечто совершенно осязаемое, и это пугало меня куда больше, чем необходимость вступить в бой.

Бой продолжался, а над городом медленно всходило солнце, освещая все вокруг. Отряды клана Паука отступали все дальше, пока не наступил переломный момент.

Дед, возглавлявший атаку, неожиданно остановился и упал на колени — из его рта потекла кровь. Гигант Шао и его бойцы тут же выстроились впереди, закрывая своими телами Бэйя.

И почти сразу же земля вздыбилась между линиями бойцов, разделяя Пауков и Скатов. А следом раздался мелодичный женский голос, перекрывший шум.

— Как мило, что вы дали мне поспать, прежде чем прийти сюда и умереть, — раздался мелодичный женский голос и колонны пауков расступились, когда из-за их спин вышли три фигуры.

Маленькая хрупкая девушка шла посредине, а вокруг нее крутились десятки камней, создавая защитный барьер. Кажется, я впервые увидел настоящего мага — шугендзя. От нее ощущался мощнейший поток силы, казалось, сама земля пытается ластиться к ней, как верная собачонка.

Закованный с ног до головы в тяжелые черные доспехи самурай был вооружен тяжелым пехотным мечом, такие, кажется, называются нодати. За его плечом развивался флаг с изображением паука и стилизованный же паук закрывал маску на его шлеме. Судя по его виду, именно он командовал всей это ордой, слишком уж азиатские генералы любят выделяться.

Третьим был невысокий человек в простых серых одеждах монаха, единственное, что его выделяло, — мягкие движения профессионального бойца и абсолютное отсутствие волос на голове. У него были выбриты не только голова и щеки, но и брови с ресницами.

— Мы вернулись домой, псы императора, — из под маски раздался глухой голос самурая, не знаю, как они это делают, но даже в арьергарде мы слышали его идеально. — Громовая жемчужина — лишь начало. Сдайтесь, и мы вас пощадим, — интересно, о какой пощаде он говорит, если мы в большинстве?

— Склони колени и прими правосудие империи, — вперед строя вышел Ганд, а деда в это время несли к нам в арьергард.

— Правосудие империи? — самурай расхохотался. — Правосудие предателей? Чем ты собираешься выиграть бой, Скат? Этой горсткой бойцов, потративших свои силы? С тобой нет ни одного шугендзя, — в голосе была слышна усмешка. — Говорят, пираты слишком расшалились в этом году. Во имя Паука, начинай! Мы выпьем вашу кровь! — последние слова он проревел так, что его слышно было на другом конце города. Его клич тут же подхватили остальные пауки, ринувшиеся в атаку, а по мановению руки девчонки в нас полетели шрапнелью булыжники мостовой. Камни ломали руки, пробивали головы, сбивали с ног, а бойцы пауков шли в бой, крича свой жуткий клич.

Новый взмах, и следующая партия камней летит в нас, да что ж ты за артиллерийская установка? С резким свистом над бойцами пролетела светящаяся стрела. Черный самурай сделал шаг, закрывая собой метающую камни девчонку, но длинная стрела оказалась зажатой в кулаке лысого мужчины, который, казалось, просто протянул руку и стрела сама попала туда. Его движения были настолько естественны и легки, что внутри меня разгоралась безумная зависть. Я тоже хочу так! Даже в своей лучшей форме я был куда слабее этого монаха.

За моей спиной раздался очередной свист. Резко обернувшись, я увидел юную девушку в легком желтом платье, вооруженную гигантским асимметричным луком. На ее поясе покачивался тяжелый колчан, наполненный стрелами. Легко натянув свой лук до самого уха, она отправила, почти не глядя, следующую стрелу. Словно в замедленной съемке, я видел, как спущенная стрела начала крутиться, накручивая на себя потоки энергии воздуха, чем больше их становилось, тем пронзительнее был свист. Миг, и один из Пауков, отличающийся дорогими доспехами, остановился: из его глазницы торчала стрела, пробив шлем насквозь.

Повторяя трюк деда, девушка бежала по воздуху, беспрерывно стреляя. Каждое ее движение выдавало в ней опытного бойца. Большая часть стрел выкашивала бойцов врага одного за другим, но, самое главное, она не давала колдовать магу Пауков. Глыбы, крутящиеся вокруг девчонки, только успевали закрывать ее от стрел.

— Госпожа Цурючи! — с благоговением произнес Шен, когда его тяжелые ножи срубили очередного гоблина, решившего, что раз мы находимся за спинами бойцов, то мы легкая добыча. Он похоже искренне восхищался высокоранговыми практиками колец силы. Сами не понимая, как, мы оказались в центре бушующей схватки. Благо, что нашими врагами были не нечувствующие боли бездушные, а мелкие тщедушные гоблины, пытающиеся добраться до раненых бойцов. Шипованные перчатки вновь показали себя во всей красе, ломая кости и разрывая плоть. Тяжелая сабля в моих руках была больше похоже на дубину. Каждый мною убитый что-то менял в этом мире. Я ощущал легкий холод по всему телу, а на краю сознания слышались благодарственные шепотки, сводящие меня с ума.

Лучница, явно тяготеющая к кольцу Воздуха, творила чудеса, выбивая бойцов врага, но тройка лидеров ей явно была не по зубам. Девушка то ли читала молитву, то ли пела песню продолжая стрельбу. От нее била такая мощная энергия жизни, что я залюбовался как она слитным движением натягивает тетиву до уха и не целясь выпускала на волю стрелу. Выстрел и новый враг повержен. Потоки воздуха вокруг нее развивали ее длинные волосы, но совершенно не мешали стрельбе. Как настоящая валькирия она отправил бойцов в объятия смерти.