Книга пяти колец

К сожалению, всему хорошему приходит конец.

После очередной стрелы, выпущенной в магичку, одетый в серое монах скользнул вперед, голой рукой заблокировав удар меча одного из скатов. Шаг вперед, и его противник уже валяется внизу, а он, словно серая молния, несется к девушке. Не знаю, что творилось в моей голове, когда я рванул ему наперерез.

Казалось, что меня звала пульсирующая энергии юной валькирии, а я словно ворон ее божественного отца спешил на призыв.

Скаты, пытающиеся остановить монаха, разлетались в разные стороны, как кегли. Лучница успела выстрелить в него дважды, прежде чем сломанной куклой отлетела в сторону. Пытаясь подняться, она получила очередной удар ногой от этого монаха и затихла. Пытаясь отвлечь его от девчонки, я в бешенстве метнул свою саблю, от которой он играючи уклонился. На бесстрастном лице не было никаких эмоций, когда я влетел в него с серией ударов на разных уровнях.

Я бил, как меня учили, как я привык, совершенно забыв, что это тело не привыкло к такому. Серия ударов руками закончилась мощнейшим ударом ноги. Ярость вела меня, колено в прыжке, и следом связка ударов локтями.

Все мои удары разбивались о его защиту, как вода о скалу. С бесстрастным лицом он лишь защищался, казалось, он изучает меня как какое-то насекомое.

— Сдохни! — я чувствовал, как энергия умирающих струится вокруг меня, и, наплевав на все, я потянулся к ней всей своей душой, пытаясь вобрать ее как можно больше. Каждый мой удар сопровождался серой вспышкой, заставляя его пятиться, а потом он ответил.

Мои ребра, казалось, превратились в труху от единственного удара. Кровь наполнила рот, а я, откинутый его движением метра на три, сполз по стене рядом с девчонкой-лучницей. Медленно опираясь на руки, я попытался встать, и с большим трудом мне это удалось. Сплюнув кровь, я снова встал в стойку и только сейчас я осознал, что монах наблюдает за мной, хотя мог бы добить меня в любое мгновение. Его губы тронула едва уловимая усмешка, когда я вновь рванулся в атаку. В глазах монаха я увидел одобрение. Шаг в сторону, и его удар ломает мне ключицу. Адская боль заставила меня лишь стиснуть до хруста зубы, и в следующий миг мой локоть влетел в его бесстрастное лицо.

То, что я считал болью, оказалось лишь легким шлепком.

Боли нет. Моя голова мотнулась от удара кулаком.

Смерти нет. В левой ноге трещина, его стопа бьет как молот.

Есть лишь путь. Мой кулак летит в его лицо, а гаснущее сознание отмечает маленькую каплю крови у его носа.

Есть лишь моя воля. Он встречает шипованную перчатку ударом кулака. Отстраненно я понимаю, что мои пальцы сломаны.

— Сдохни, — я бью головой, пытаясь хоть чуток его задеть, и падаю от его удара по моим многострадальным ребрам.

— Еще не сформировал ядро, а кидаешься на архата кихо земли, — я попытался сплюнуть кровь, заполняющую мой рот, но боль была так сильна, что я не смог даже двинуть челюстью. Кровь тоненькой струйкой стекала по моей щеке. Словно тень смерти, рядом возник черный самурай, и его нодати падал прямо в мое лицо. — Не стоит, Кобаичи. Мальчик способен, техничен, яростен и к тому же благословлен гако. Хороший кандидат, — странный монах просто заблокировал голой рукой мощнейший удар самурая, не переставая говорить. — Он останется жить, — в голосе монаха звучали непреклонная воля и спокойная уверенная сила. — Нам пора уходить, миссия уже увенчалась успехом. А девочка, — он неожиданно усмехнулся и стал на мгновение походить на живого человека, а не на ожившую статую, — слишком похожа на мою маленькую Ми Хэй, такая же яростная, он с улыбкой посмотрел на молодую колдунью продолжающую швырять камни.

Монаху, казалось, было совершенно плевать, что происходит в округе. Даже терзающая меня боль не мешала чувствовать жуткое напряжение от самурая, а еще я чувствовал страх. Этот черный железный дровосек до усрачки боялся серого монаха, способного голыми руками блокировать меч.

Монах похоже стресс мою башку, сотрясение средней степени как-то отстраненно мелькнула мысль, голова кружилась, как проклятая. Тошнота накатывала раз за разом, но тут же забивалась стекающей в горло кровью. Я приподнялся на целой руке, пытаясь встать.

— Мальчик, если осмелишься, — монах обернулся и снова одобрительно посмотрел на меня, сделав паузу, он продолжил:

— Найди в Землях Теней монастырь Мертвой руки. Скажи, что тебя призвал учиться Ми Хен по прозвищу Сокрушитель тверди, и тебя проводят. Живи и помни, что на путях силы нет правил…

Бойня, в которой Скаты резались с Пауками, все не могла остановиться, а трое командиров в сопровождении отряда телохранителей возвращались на свой корабль. Я же пытался встать, опираясь на стену.

— Во славу Нефритовой империи! Я, Киу Донг, беру всю вину на себя!

Из полуразрушенного укрепления кучка израненных бойцов с красными шарфами на шее тащила какие-то трубы в виде драконов. Говоривший едва держался на ногах, но вот в следующий миг он выпрямился, словно проглотил лом, а его руки запылали огнем. Разведя их между собой, он запустил волну огня над металлическими драконами с оскаленными пастями.

Оглушительный грохот сбил меня с ног, на которые я с таким трудом сумел подняться. Фланги Пауков были уничтожены, как и часть отрядов Ската. Сквозь стоны раненых и умирающих, прямо по телам и лужам крови, все в дыму, красные шарфы бросились в самоубийственную атаку.

Перед тем, как я потерял сознание, в голове возникла лишь одна мысль: «Порох. Какого черта тут делает порох?».

Глава одиннадцатая. Многие знания — многие печали

Сознание медленно возвращалось. Еще не поняв, где я нахожусь, я услышал напряженные голоса.

— Ву Бэй! — голос губернатора звенел от бешенства, — ты старый идиот! Ты хоть понимаешь, что ты сделал?

— Перестань, Хван, — голос деда был смертельно усталым. — Я сделал то, что должен был. Город спасен, Пауки отступили, а мы решили часть проблем, не замарав своих рук.

— А мой близкий друг и начальник тайной службы по уши залез туда, откуда лишь две дороги: в могилу или в инквизицию!

— Брат, я знал, на что иду.

— Знал? Ты упрямый осел, а о Яне ты подумал? Если это вскроется, у него будет пятно на всю жизнь — дед кровавый колдун!

— Ты обещал присмотреть за ним.

— И я сдержу свое обещание! Слишком многим я тебе обязан! — ярость губернатора накатывала волнами. — Махо не просто так под запретом!

— Скверна, — в голосе деда слышалась усмешка. — Мы оба прекрасно знаем, что она выводится из организма, главное не перейти второй порог. Выжил бы ты без кровавых эликсиров? Не думаю, брат. Чем выше ранг, тем проще удержать скверну в узде. Так что давай без чтения морали, мне не светит попасть в царство Героев после смерти, слишком много на мне грязи.

— Зачем Бэй? Скажи мне, зачем? — губернатор тяжело рухнул на стул. — Ты мог справиться и без этого.

— Зачем? Затем, что без ядра я ничто! Энергию, которую раньше я восстанавливал за день, мне приходится копить месяцами! Заливать себя эликсирами и экономить каждую крупицу сил! Я был Кровавым вихрем, — теперь уже голос деда звенел от ярости. — Я сметал врагов и шел дальше, а теперь я никто. Старая развалина, не способная потягаться в бою даже с мастером. Мне хотелось снова почувствовать мощь, пусть и такой ценой. Не беспокойся, мой разум в порядке, а я только-только подошел к первому порогу, и тебе не придется отрубать мне голову, как когда-то Реншу.