Книга пяти колец

Я не знаю, кем был Ву Ян до того, как я вселился в его тело, но я Ян Воронов. Чемпион в среднем весе по вале-тудо, и никто не имеет право угрожать мне безнаказанно. Реакция у придурка была на высоте, чашка сливового вина летела ему в лицо, а он ушел с линии атаки ровно туда, куда я хотел. Подхват ноги, и его разбалансированное тело начало заваливаться на бок, а во мне вспыхнула та самая ярость, которая вела меня в боях, заставляя сметать соперников одного за другим.

Словно в замедленной съемке, я совершаю рывок вперед и мой левый локоть крошит его нос, а правая рука, словно отбойный молоток, наносит три удара в голову, прежде чем его тело рухнуло на пол. Бум. На рефлексах мой ботинок опускается на его челюсть вертикально вниз, пяткой кроша зубы. У нас этот удар назывался стопм — от английского топтать. «Кажется, я чуток перестарался». Звук удара по бездыханному телу прервал магию, и время вернулось в свои законные права. На меня одновременно рванули и здоровяк, и «шакал». Первому под ноги улетел стул, заставляя его замедлиться, а голова второго встретилась с недопитым кувшинчиком вина, разлетевшимся на мелкие осколки. На моих губах расплылся оскал. Как же мне этого не хватало! Страх и стресс, загнанные в самую глубину моего существа, наконец-то выплеснулись, и я почувствовал себя наконец-то свободным. «Спасибо вам, уроды!» Ничто не помогает от стресса так, как демоны, сидящие у тебя внутри, отпущенные погулять. «Как же ты прав», — раздалось в моей голове, но мысль прервал крик «мажорчика».

— Тебе хана, ублюдок! — здоровяк, похоже, всерьез думал, что меня испугает его жуткая гримаса и «опасная» стойка а-ля крутой шаолиньский монах тужится на одинокой скале. Подшаг вперед, и мой лоукик врезается в его голень.

— Боли нет, — читая вслух мантру, я взрываюсь серией ударов руками, постоянно смещаясь, эта туша отрастила мускулы и научилась махать руками, но у него нет ни чувства дистанции, ни контроля противника.

— Смерти нет, — прямой удар ногой в грудь останавливает это недоразумение, у которого нет никакой серьезной техники, все эти дикие замахи и колхозные удары работают лишь в деревенских промоушенах а-ля «Вася против Пети за чекушку водки». Господи, да его уделают даже новички.

— Есть лишь путь, — удар кулака проходит в считанных миллиметрах от моего лица, «дружок бэкфист локтем — одна из моих коронок». Тело само скручивается, и в затылок этому тупице влетает мой локоть, заставляя его шататься в нокдауне. «Посмотрим, насколько ты крепок!»

— Есть лишь моя воля, — прыжок с ударом колена срубает его, словно топор дерево, а по моему затылку расползается жуткая боль.

Повернувшись, я увидел «шакала», которой вернул мне должок, разбив об голову кувшин, вот только в его руке уже блестит нож, а я поплыл. Мерзкая улыбочка на губах у этой мрази расплылась, когда он рванул на меня, замахиваясь ножом, чтобы в следующее мгновение отлететь в сторону, как тряпичная кукла. Передо мной стояла красивая женщина лет сорока, сжимающая в руках сложенный зонт, которая только что была в другом конце зала.

— В моем заведении запрещены любые драки, — она повернулась и указала на меня зонтом. — Ты ударил первый, значит, ты и виноват.

Я сел на стул и, не обращая внимания на владелицу, вылил себе на голову кувшин с водой, чтобы хоть немного прояснить голову.

— Прекрасная госпожа Куанг, — я сидя попытался поклониться владелице заведения, а это не могла быть никто иная, но в глазах начало кружиться. — По факту, вот тот, — я указал ногой на подпевалу, вырубленного первым, — схватив мой рукав, начал атаку первым. И моя честь не позволила оставить этот бесчестный поступок безнаказанным.

— Ян! — в зал словно вихрь влетел дед. — ТЫ как? — его руки засияли голубым цветом, а губы шептали:

— Легкое рассечение на голове, переутомление, ушиб головы. Мальчик мой! Как ты сумел победить Бао и его прихвостней?

— Бэй! Твой внук устроил драку в моем заведении, — начала было женщина, но озверевший старик заткнул ее одним словом.

— Куанг, — в голосе деда был металл. Осанка старика выглядела так, будто он проглотил лом. — В любом месте, в любое время я готов принять секундантов твоего дяди и пусть суд Чести рассудит, кто прав, — руки старика выглядели, будто он сжимает свое любимое гуаньдао. — Мой внук защищался, если в твоем заведении гостям не могут обеспечить защиту, то у Розы Заката настали тяжелые времена.

— Бэй, ты забываешься! — голос владелицы звенел от возмущения.

— Девочка, — голос господина Бэя стал тихим, как шепот, и острым, как отточенная сталь. — Это ты забываешься, ты остановила этого жалкого ублюдка лишь потому, что знаешь, стоит вам еще раз напасть на моего внука и старик Кровавый вихрь вырежет всю вашу семейку, прежде чем кто-то из вас успеет пикнуть, — от деда волнами исходила ярость, он словно был готов в любой момент сорваться в атаку.

— Брат Бэй, не стоит судить строго прекрасную Куанг. Она защищает как умеет свое жилище и своего племянника, — рядом с дедом стоял мужчина с длинными усами, заплетенными в тонкие косицы, одетый в фиолетовый халат с расшитыми золотым тиснением полами, меч в богато украшенных ножнах говорил о том, что это очень богатый человек, а его движения говорили, что и боец он далеко не из последних.

— Брат Хван, — старик крепко обнял мужчину. Похоже, это тот самый губернатор Хван, а этот Бао, скорей всего, тот самый Бао, который избил предыдущего владельца этого тела. — Произошло нападение на моего внука, — прежде чем дед закончил, губернатор начал говорить сам:

— И в итоге трое нападающих лежат избитыми, а твой внук слегка получил по голове. Я не узнаю скромного Яна, похоже, порок твоей семьи наконец-то и его догнал, брат, — произнес он, улыбаясь, но я чувствовал его едва сдерживаемую ярость. Через секунду с его лица ушли все эмоции и по залу распространилась тяжелая удушливая аура, говорящая о его жажде убийства. — Дайфан Бао из семьи третьего поколения шан, посмотри на меня. Я прекрасно чувствую, что ты очнулся. Теперь ты Ву Ян из семьи восьмого поколения шан, подними голову. Мое решение как губернатора и высшего мастера суда Чести острова Гроз следующее: через неделю Ву Ян и Дайфан Бао сойдутся в поединке Чести, оружием будет лишь их тело и дух. В случае победы Бао, Ву Бэй по прозвищу Кровавый вихрь обязуется не мстить семье Дайфан за возможный вред и оскорбления, приведшие к этому поединку. В случае победы Яна, семья Дайфан обязуется отказаться от всех претензий на имущество и активы семьи Ву, а также прекратит преследование членами своей семьи, слугами и наемниками Ву Яна. Да откликнутся Небеса моему решению! — с этими словами вокруг рук мужчины образовались два грозовых облачка, быстро трансформирующихся в небольших дракончиков, один из которых в следующее мгновение влетел мне в грудь, а я словно начал ощущать, как утекает время до старта поединка. — Прошу простить меня, прекрасная Куанг, что так быстро покидаю ваше великолепное заведение. Брат Бэй, молодой Ян, едем ко мне в поместье.

Сев в украшенную драконами повозку губернатора, мы выдвинулись в его поместье. Видя мое выражение лица, господин Хван произнес:

— Все вопросы, только когда я разрешу, — повернув голову к деду, он сделал легкий кивок. — Брат Бэй, так было надо, прошу, подожди, и я все тебе объясню. А теперь прошу вас, помолчите, мне надо подумать.

Просто охереть! Я тут не прожил и месяца, а меня ждет поединок в каком-то суде Чести! А что за хрень с этими драконами? Как он их создал? Откуда они вообще взялись? Хренов бред! И почему дед так подозрительно смотрит на меня?

Глава четвертая. Горизонт событий

Не произнося ни слова, мы шли за губернатором Хваном во внутренние покои его дома-крепости. Судя по слугам и стражникам, которых мы успели увидеть, в этом доме проживало хорошо за сотню человек. Мы молча поднимались все выше, пока не оказались на крыше. Открыв тяжелые двери, хозяин поместья жестом приказал слугам удалиться, две женщины сурового вида тут же поклонились и быстро ушли, не удостоив нас с дедом и взгляда. Кивнув нам на роскошный стол, заваленный едой и кувшинами с вином, он, наконец-то, похоже, выдохнул. Задумавшись на несколько секунд он начал разговор:

— Старший брат, — Хван обратился к моему деду, — расскажи, что говорят твои люди? Что происходит на острове? Мои предки считают, что нам всем грозит беда, и я склонен им верить. Вода и ветер шепчут мне о ней, тени огня показывают видения кровавых схваток, и лишь земля говорит быть крепким, чтобы возможные несчастья нас обошли. Клянусь богами, иногда мне снова хочется стать твоим заместителем и ломать чужие кости не задумываясь ни о чем.

— Стареем брат, все чаще смотрим в прошлое, упуская из поля зрения будущее. Ты не доверяешь даже своим слугам. Тем более настолько верным Лифен с сестрой. Это плохой признак. Сгущаются тени? Есть подозрения, что скорпионы копают под тебя?

— Я верю себе, своему клинку и тебе, старший брат. Никто не знает, кто из моих людей работает на скорпионов. Поэтому паранойя — мой давний товарищ. Да и было бы желание, а найти в чем меня обвинить легче легкого. Тебе ли не знать. — Он залпом выпил чашу вина и налил себе еще.

— Я и не сомневался, брат. Мои информаторы молчат, брат Хван. Не происходит ничего важного, контрабандисты продолжают стабильно доставлять товар и не забывают платить твою долю. Крысы ведут себя в рамках договоренностей, на прошлой неделе они принесли головы двух залетных теней, — дед повернулся в мою сторону. — Тенями называют наемных убийц, а крысы — это непризнанный клан, но по могуществу они уже слабо уступают настоящим кланам.