Книга радужников
Шрифт:
– Благодарю Вас, капитан!
– -
Тагароэ верил в свои силы и надеялся на удачу. Да, им, охотникам Лунного острова давно следовало показать всем прочим племенам свою силу! Его отец, славный вождь Мулукунки воспитал много умелых воинов во всех пяти деревнях остова и теперь эти воины готовы отправиться на завоевание чужих деревень, чтобы расширить владения, доставшиеся от почтенных предков. Его прадед, Рэгоуроэ, говорят, владел когда-то почти всей землей на всех известных островах и славился как мудрый правитель и сильный воин. Никогда до этого и никогда после иоманги не стояли так высоко и так гордо, как в те прекрасные времена! Все и всё было подвластно им, а те чужаки, что не пожелали покориться воле и булаве с акульими зубами Рэгоуроэ, платили дань, лишь бы могучий воитель не разгневался и не обратил их селения в золу и пепел!
И так, одинокая рыбацкая деревня на берегу мелководной лагуны, что недалеко от Широкого пролива и должна была стать первой жертвой будущего Императора Всех Островов. Длинные пироги, по десятку гребцов в каждой, ждали только
– И-а-ха-аа-и-ай!
Голоса воинов вторили ему трижды, а потом пироги устремились к своей цели.
Вот показалась сама полукруглая бухта. Жители деревни заметили приближающихся врагов, но оказалось слишком поздно - Тагароэ и его люди уже бежали по прибрежному песку. Деревню защищал частокол, но он состоял из тонких кольев, чаще всего - кривых, из-за чего там были большие щели. Воины Тагароэ легко сокрушили это препятствие, а дальше снова удача - врагов в деревне оказалось мало. Троих взрослых мужчин, которые яростно отбивались, убили на месте, а подростков просто оглушили ударами дубинок по голове - они все валялись на песке, как снулые рыбы, и даже не пытались встать. Тагароэ остался доволен - воины правильно применили его особый удар, от которого противник надолго теряет чувства, но остается жив.
Воины уже тащили молодых женщин в свои пироги, когда будущий Император заметил над зарослями какие-то силуэты. Через несколько мгновений стало видно, что к побережью приближаются несколько радужников. Воины остановились, уставившись вверх.
– Поторапливайтесь, олухи! Видите, у берега нет лодок - их рыбаки ушли в море и могут вернуться! Вы что, их хотите тут дождаться? А ну, живо, забираем всё ценное и уходим! Скорее!
– Но эти драконы… Они летят сюда!
– испуганно промямлил один из его сотоварищей.
– Хватит пялиться! Эти твари пролетят мимо - им дела нет до людей!
Возня на берегу возобновилась. Вдруг сверху раздался громкий протяжный звук. Тагароэ вскинул голову - три радужника летели ниже остальных, а на спине самого первого сидел крепкий юноша и трубил в раковину. В руке "всадника" было короткое копье с зазубренным наконечником. Воины-иоманги стали метать свои копья в этих драконов, а пращники запустили в них камнями, стараясь попасть в человека. Радужники ловко увернулись от атаки и сделали заход со стороны моря. В это время от берега отчалило несколько тяжело нагруженных пирог с воинами и их связанными пленницами. Когда эти лодки находились уже на середине бухты, три зеленых тела ринулись на них сверху. Пироги опрокинулись, иоманги поплыли по поверхности, а все женщины деревни пошли ко дну, потому что у них были связаны ноги и руки. Воины Тагароэ не могли видеть, что в отдалении стая радужников бесшумно нырнула в море, а скоро под опрокинутыми лодками в толще воды засновали большие тени. Сам вождь нападавших кипел от ярости и бессилия, стоя на берегу, потому что ничего не мог поделать и потому что большая часть добычи пропала. Туши убитых свиней, кур, корзины с сахарными кореньями и другую добычу пришлось бросить - если уж деревенские сдружились с драконами, то оставалось только одно - улепётывать налегке! Когда оставшиеся пироги уже готовились выйти в открытое море, из-за дальнего мыса показались рыбачьи долбленки - рыбаки спешили на помощь своим сородичам, хотя с собой у них были лишь остроги да небольшие неводы. Сталкиваться с их яростью посреди открытой воды, да еще всё время ожидая удара сверху Тагароэ очень не хотел, поэтому предпочел скрыться с места событий со всем своим "флотом". Тех воинов, что барахтались в бухте, рыбаки выловили, притащили на руках в деревню, да прямо так, в сетях, и подвесили в её центре, на самом высоком дереве. Четверо иомангов никак не хотели сдаваться, рвали неводы каменными ножами и норовили сбежать в джунгли. В конце концов их поймали и тот самый юноша, что летал, сидя на радужнике, допросил их. Оказалось, что это именно они убили деревенских. Один из этих иомангов струсил и всё время дрожал от страха. Воины Тагароэ ждали самой худшей кары, однако жители деревни, посовещавшись о чем-то между собой, отпустили их всех. Иоманги только потом поняли мудрость и прозорливость молодого вождя рыбацкой деревни. Когда они на самодельном плоту кое-как добрались до родной земли, вождь Тагароэ обвинил в своём позоре их, назвав предателями. Всех вернувшихся из плена привязали к пальмам и секли колючими листьями кактуса гмоно, потом облили свиной и рыбьей кровью, а затем столкнули одного за другим со скал в Акульей бухте. Морские хищницы растерзали их…
Рыбаки были спокойны, потому что их вождь - Кэманке, сказал им, что его друзья-радужники спасли женщин и унесли их на тот самый небольшой островок, что находился недалеко от бухты. Там они и оказались, целые и невредимые, хотя и слегка ошарашенные.
– -
Теперь всё шло как нельзя лучше. "Золотая лань" уже третью неделю следовала на восток вдоль южного побережья, позади остались Ланик, Месдар, Дэхем и еще множество мелких береговых поселений, иногда даже не отмеченных на карте. За это время новые члены команды успели несколько пообвыкнуть на новом месте, да и приглядеться друг к другу тоже. Были и приятные неожиданности. Так оказалось, что шарган в одиночку может управиться с тремя пушками, что помимо силы он не лишен сообразительности и ловкости. Кажущийся вечно угрюмым урру обнаружил качества превосходного впередсмотрящего. Разумеется, что лезть в "воронье гнездо" его никто не заставил бы, но его природные нюх, слух и зрение позволяли ему даже с палубы почувствовать опасность раньше других. К тому же, его нелюдимость оказалась мнимой. Он всегда приходил
на помощь матросам, если того требовали обстоятельства - тут сказались не только его сила и выносливость, но и знания в области врачевания, которые он продемонстрировал, помогая новичкам справляться с кровавыми ранами на ладонях от работы с такелажем, используя при этом свой особый травяной бальзам. Кроме этого, он был весьма азартен и быстро освоил правила "девяти костей" - теперь его считали одним из самых сильных игроков на корабле!Сэди пока продолжала вести свою скрытную жизнь. Она не сошла на берег ни в одном из крупных городов, где корабль бросал якорь, кроме Дэхема. В Тэбране она покинула борт судна в вечерних сумерках, а обратно вернулась лишь под утро, как показалось Хизго, в полной растерянности. Позже она объявила капитану, что люди, встречи с которыми она так ожидала, погибли по дороге в город или на дальних подступах к нему. Впрочем, есть шанс повстречать её сторонников, если повернуть назад и войти в дельту реки Тисс. Там Сэди должна будет проследовать в один из рукавов, на маленький заросший остров. Капитан согласился - торговые дела всё равно вынудили бы его вернуться, потому что он получил ряд заказов на перевозку товаров на западную часть побережья. Таким образом, из Тэбрана "Золотая лань" пошла в обратный путь уже располагая далеко не тощей казной, а выполнение новой работы сулило неплохой барыш. Золото Капитан всегда употреблял на то, что было необходимо для судна и команды. Выдача премии к очередному жалованию в таких случаях - неписанное правило, которое никогда не нарушалось.
И вот, корабль благополучно бросил якорь на входе в дельту Тисса. Место якорной стоянки оказалось выбрано как нельзя более удачно, потому что если идти дальше вверх по течению - есть риск сесть на мель или оказаться между двумя подводными песчаными косами, что могло лишить судно возможности маневра. Капитан всегда в таких случаях был спокоен, но, рассуждая здраво, он предпочел оставить за собой возможность свободно повернуть в любое время, чем подплыть ближе к месту предстоящей встречи. Здесь же достаточно далеко до берегов и островов, поросших камышом. Сами эти заросли распространялись на значительное расстояние от суши, так что корабль как будто стоял между двумя низкими травянистыми стенами.
Лодка, в которой Сэди пожелала остаться одна и грести самостоятельно, вскоре исчезла за поворотом в колышущихся камышовых дебрях. Капитан приказал всем внимательно смотреть кругом, дабы не оказаться застигнутыми внезапно. Рурроур застыл у фальшборта и внимательно вглядывался вдаль. Его чуткий нос ловил запахи, которые нес легкий ветер, веявший над камышом. Уши следопыта-урру непрерывно двигались - он определенно погрузился в сосредоточенное наблюдение. Ашаши с подзорной трубой стоял на своем месте. За дельтой кроме этого наблюдал еще с десяток глаз, так что внезапного нападения не произошло бы всё равно. Прошел час, затем другой. Солнце начало припекать, а над водой и зарослями еще через некоторое время заструилось марево. Когда сверх оговоренного срока прошло уже больше часа, капитан приказал сниматься с якоря, посчитав исполненным данное слово. Всё в зарослях было спокойно, так что он не волновался о судьбе своей бывшей пассажирки - видимо, ей повезло встретить своих сторонников, а дальнейшее ожидание просто бессмысленно.
"Золотая лань" вышла в открытое море и взяла курс на Ланик, последний груз в трюме - ткани и ящики с посудой - предназначались именно туда. Штурман Хогс сказал, что при нынешнем ветре прибытие в ланикский порт состоится дней через восемь-девять. Тут к Капитану приблизился Нетерлих, неся в руке один из своих саквояжей.
– Господин капитан, могу со своей стороны предложить Вам и всей команде одно средство, которое поможет сократить время в пути на день или даже два!
– И что же это?
– поинтересовался Капитан, глядя на Кнауса с подозрением и с некоторой тенью удивления.
– Это - новый вид паруса, моя собственная идея! Я также смог внести улучшения в саму парусину путем изменения состава волокон в ткани - этот парус в половину легче и на две трети прочнее обычного, такого же по размерам! Я лично испытывал его уменьшенный образец на одной рыбачьей шхуне. Если позволите, я помогу установить его!
– Хорошо, господин Нетерлих, мы попробуем! Но если Ваше изобретение повредит нам или ухудшит ход судна, я взыщу с Вас тысячу золотых южных тинаров!
– О, Капитан, я готов держать пари на эту сумму, что моя вещь не только не вредна для корабля, но и даже очень необходима! Господа, прошу вас быть свидетелями!
Лабстердаг, Хогс и Думблез, находившиеся тут же, согласились засвидетельствовать это пари.
– Хорошо, можете действовать, Кнаус! Условия пари действительны до нашего прибытия в порт Ланика, не забудьте об этом!
– заметил капитан.
– Благодарю Вас, Капитан!
Пройдя на нос, Нетерлих с помощью нескольких матросов закрепил треугольный парус, извлеченный из саквояжа. Пока он лежал кучей, парус не производил никакого впечатления. Но вот его начали поднимать - угол полотнища пополз вверх. Как только ткань поймала порыв ветра, раздался хлопок, напоминавший выстрел из "скорпиона", а треугольный парус взвился вверх, упруго выгнув свою матерчатую "грудь" под напором воздуха. Парус оказался бледно-зеленого цвета с ярко-желтым кругом в середине. Действительно, он был большой, можно сказать, огромный. Чем больше новый парус ловил попутный ветер, тем больше скрипела фок-мачта. Скорость судна увеличилась - теперь оно резало морские волны так, что перед форштевнем образовался пенный бурун. Хогс провел замеры скорости - да, видимое ощущение оказалось правильным, а скорость была больше прежней примерно наполовину. Ночью ветер усилился и продержался в одинаковой силе еще дня три. Нетерлих "светился" от счастья, видя дело своих рук в действии. Капитан радовался за него, однако говорил, что итоги пари подводить пока преждевременно.