Книга Сэндри - Магия в Плетении

Тишина.

Наверное она заснула. Проснётся — и начнёт его доставать.

Браяр опять прислонился спиной к дымоходу, в этот раз помня о выпирающих из него камнях, и закрыл глаза. Там, в его разуме, ясное как день, находилось больное дерево. Он чертыхнувшись открыл глаза и опять начал беспокоиться о купеческой дочке.

Время проходило в тишине.

Напряжение убивало его. Браяр перелез через остриё крыши и посмотрел на другую сторону. Она там и лежала, закинув руки за голову, и глядела в небо.

– Что ты делаешь? - спросил он.

Трис моргнула. Во время еды и уборки со стола она думала о глубоком дыхании, как у морских волн, и о сжимании своего разума в точку. Как только она улеглась на соломенной крыше, её лёгкие легко вошли в дыхательную последовательность. Когда Браяр прервал её в этот раз, она была настолько погружена в спокойствие, что не была против.

– Наблюдаю рождение бури, - сказала она ему.

Мальчик нахмурился. Он видел на ярмарке загипнотизированных людей, которых вогнавший их в транс маг заставлял делать всякие глупости. Они говорили точь-в-точь как она.

– Бури не рождаются, - усмехнулся он. - Они просто есть.

– Ты просто неправильно смотришь, - всё ещё мирно ответила она. - Видишь? Мы как раз в таком месте, откуда можно наблюдать за ростом облаков.

Он посмотрел вверх, но от этого заболела шея:

– Они выглядят как обычные облака.

– Подожди. Выбери маленькое облако и следи за ним. Это помогает заниматься той дыхательной штукой, которой нас обучил Нико.

Он прищурился, но его шея отказывалась сгибаться под таким углом. Бросив на Трис хмурый взгляд — хотя она не замечала ничего, кроме неба — он улёгся на своей стороне крыши, сразу за её остриём, и расслабился. Звук проходящего через его лёгкие воздуха навёл его на мысли о пробегавших по соломе бризов. Браяр сфокусировался на утолщающихся облаках.

Какое-то время они выглядели самым обычным образом, скользя по небу как толстые главы гильдий, опаздывавшие на важные встречи. Потом он увидел, как одно облако расцвело серым, потом ещё одно, и ещё. Прежде чем оно ушло из его поля зрения, облако прилично прибавило в размерах, и уже работало над тем, чтобы стать грозовой тучей.

– Как они это делают? - он выбрал новое облако. - Они как-будто создают сами себя.

– Я не знаю, - ответила она. - Может, Нико мне расскажет.

– Почему они серые?

– В них — дождь. Через пару часов будет буря.

– Откуда ты знаешь?

Она не ответила.

– Не знаю, откуда девчонка может знать про бури.

Она не ответила, но и не ушла. Он с удивлением понял, что и сам не хотел бы этого. Она была не такой уж приставучей — для купеческой дочки.

Часы пробили низкий тон со своего места на вершине Оси. Полуденный отдых закончился.

– Мальчик! - позвал снизу властный голос.

Зашуршала солома. Трис перелезла через остриё крыши и направилась к люку.

– Я только-только устроилась, - пожаловалась она.

– Потому что я должна встретиться с Нико, помнишь?

– Мальчик, я знаю, что ты там, наверху! - Браяр глянул вниз с края крыши. Розторн стояла на тропинке, откуда она могла его видеть. Подняв руку, она со злой ухмылкой поманила его:

– Спускайся. Ты поможешь мне приготовиться к буре!

Браяр моргнул. Но это же означало работать!

«Может, она расскажет мне, как что называется», - подумал он.

Он помедлил, не желая выглядеть слишком покладистым, и придумал жалобу:

– Браяр! - крикнул он ей.

– Что? - отозвалась Розторн.

– Меня зовут Браяр! Не «мальчик», а Браяр!

– Я прекрасно знаю, как тебя зовут, мальчик. Спускайся, я хочу закончить до того, как пойдёт дождь!

– Да Браяр же, - пробормотал он, и последовал за Трис внутрь дома.

Глава 7

В какой-то миг Сэндри подумала, что заплачет. Шерсть, которую она начала кардовать после ланча, теперь представляла из себя спутанное месиво. Процесс был прост. Она это делала всего год назад: положить горсть шерсти на каждую карду, потом провести зубьями одной карды через шерсть на другой. Металлические зубья расчёсывали комки в аккуратные, ровные полоски шерсти, которые потом сворачивались в ролаги. Вместо этого её шерсть выбивалась из кард или отцеплялась от зубьев, или решала прилипнуть к ней. Будь она по-прежнему на овце, Сэндри бы заподозрила её в игривости. Хуже того, воздух был удушлив, горяч и липок — у неё чесались все места, в которых шерсть касалась её кожи.

Ода думала, что Ларк не услышит её за треском ткацкого станка, но как только она шмыгнула носом, женщина остановила свою работу:

– В чём дело?

– Не получается, - ответила Сэндри, стараясь не хныкать. - Хуже не бывало, да ещё и липнет ко всему! Почему сегодня всё так плохо?

– Принеси-ка её сюда.

Девочка повиновалась, протянув Ларк спутанные карды.

– Храни нас Мила, у тебя вид, будто ты отрастила мех.

– Когда я пытаюсь отцепить её от себя, она цепляется где-то ещё. - Сэндри бросила гневный взгляд на белоснежные пучки на своём платье и на руках.

– Ты просто ей слишком нравишься. Ты должна научить её слушаться тебя. - Ларк сжала вместе пальцы, а затем потянула ими назад. Шерсть на Сэндри мгновенно встала дыбом, подобно просящим угощения собакам. Проползшие по ней мурашки сообщили ей, что волоски у неё на щеках сделали то же самое. - Так я и думала, - сказала женщина. - Вдохни поглубже …

Закрыв глаза, Сэндри так и сделала. Она автоматически вдохнула так, как учил их этим утром Нико, считая про себя. Ларк тихо сказала: «Сожми пальцы вместе рядом со своим платьем, не касаясь его, потом потяни ими от себя. И своим разумом тоже сожми.

«Своим разумом?» - поражённо подумала девочка.

Но наверняка это было так же, как воображать себя натянутой нитью. Она преобразила свой разум в цепкие пальцы и ущипнула ими, потом открыла глаза — посмотреть на результат. Треть всех шерстяных волокон стояла, покачиваясь. Остальные приникли к её платью, отползая в стороны от места, куда Ларк призвала их.

– Действительно захоти этого, Сэндри. Ты должна хотеть этого в данную секунду больше всего.

Сэндри закрыла глаза и пожелала своему разуму работать пальцами, чтобы отцепить шерсть от её платья. Она опять открыла глаза. Теперь вся шерсть приникла к ней.