Книга таинств Деливеренс Дейн

Она вытащила руки из-под передника и, сложив их под подбородком, стала ждать, широко раскрыв глаза.

Деливеренс помедлила, глянув на свои скованные руки и на судей. Мерси пыталась понять, о чем она думает, и пристально смотрела на мамино лицо, однако ничего не уловила. Деливеренс сглотнула и, облизнув губы, продолжала:

— Достопочтенный Петфорд за несколько месяцев до этого потерял жену, и долгое время я полагала, что… — она искоса посмотрела на Питера Петфорда, который сидел, глядя на нее с нескрываемой злобой, — …что это горе помутило его разум.

— А ребенок в ту ночь умер? — спросил другой судья. Позади Мерси зашептали: «Это Джонатан Корвин, он занял место Натаниэля Солтонстолла, который обезумел после повешения той самой Бишоп».

— Увы, она умерла, — сказала Деливеренс. — У меня на руках.

У Питера Петфорда задрожал подбородок, лицо пошло пятнами.

Тот же судья, Корвин, подался вперед и посмотрел на Деливеренс в упор.

— А девочка была больна? Или околдована?

Ноздри Деливеренс задрожали, глаза метнулись вправо и влево. У Мерси внутри все сжалось от ужаса.

— Да, она была околдована, некоторым образом, — призналась Деливеренс. — Я свидетельствовала в суде, когда подавала прошение обелить мое запятнанное имя, и сейчас отрекаться не стану.

— А как ты узнала, что она околдована? Кто тогда виновен, если не ты? — не отставал судья, грозно подняв бровь.

— Этого я не могу сказать, сэр, — прошептала Деливеренс. — Я не знаю, как это произошло. Но Господь своей мудростью и милостью иногда открывает мне тайны, если я прошу его.

— Господь? — переспросил судья Корвин. — Ты говоришь с Богом, достопочтенная Дейн?

— Я верю, что Его дети могут говорить с Ним, — сказала Деливеренс, глянув на сидящих в стороне священников.

Один или двое кивали, но остальные, сложив руки на груди, осуждающе смотрели на нее.

— Достопочтенная Дейн, — вмешался другой судья — позади Мерси о нем не зашептались, или же она не расслышала. — Как ты можешь быть уверена, что именно Всемогущий Господь открывает тебе тайны?

— Простите? — не поняла Деливеренс.

— Ты сказала, что не знаешь промысла Божьего. Как ты можешь утверждать, что именно наш Спаситель говорит с тобой? — спросил он, проводя рукой по подбородку с самодовольным видом человека, который вот-вот победит ребенка в споре. — А вдруг ты служишь дьяволу, который вводит тебя в заблуждение обещаниями богатства и славы и велит тебе притворяться, что ты служишь Господу?

Толпа откликнулась приглушенным ропотом, люди шептались между собой, склонившись головами.

Деливеренс подумала немного, а затем, повысив голос, чтобы все слышали, сказала:

— Господь сотворил небо и землю. Я верую, что нет ничего на этом свете, как и на том, что не было бы его творением.

Публика забурлила, бросая на Деливеренс косые взгляды. Мерси слышала, как сзади злобно прошипели: «Святотатство!»

Вице-губернатор Стаутон, удивленно подняв брови, спросил:

— Но, достопочтенная Дейн, неужели ты не веришь в существование дьявола? И что при помощи верных слуг здесь, на земле, своими мерзкими кознями он заставил страдать невинных жителей Салема?

Зал замер в ожидании. Деливеренс молчала. Вице-губернатор Стаутон продолжал:

— Ты ведь не станешь утверждать, что суд ввели в заблуждение, не правда ли, достопочтенная Дейн?

— Боюсь, что стану, сэр. Настоящая цель дьявола — осуждение невинных, а вовсе не страдания этих грешных обезумевших девочек, — сказала Деливеренс и закрыла глаза.

Толпа взревела, а девочки пронзительно завизжали и кинулись к закованным в цепи женщинам. Их удержали несколько человек, сидящих на передних рядах.

— Я его вижу! — бешено завопила Анна Путнам, показывая пальцем. — Вот он! Черный демон нашептывает на ухо достопочтенной Дейн! Вот он! Неужели вы не видите? Вон он стоит!

Рев толпы достиг оглушительных пределов, и прижавшаяся к стене Мерси почти ничего не слышала. Она видела, что мама стоит тихо и спокойно, а Ребекка Нерс говорит ей что-то на ухо, а остальные обвиняемые женщины сгрудились вокруг, вздрагивая от криков и суеты толпы. Судьи совещались, склонившись головами и отчаянно тыкая друг в друга пальцами. Казалось, они не могут договориться, но через мгновение разногласие было улажено, и они заняли свои места. Вице-губернатор Стаутон стукнул молотком по столу, призывая к тишине и порядку хотя бы на время произнесения приговора.

— Сусанна Мартин, — затянул он, когда толпа поутихла, — Сара Уайлдс, Ребекка Нерс, Сара Гуд, Элизабет Хоу и Деливеренс Дейн. В соответствии с показаниями, данными здесь против вас, что ваши духи являлись этим девочкам во тьме ночной, приказывая им служить дьяволу, что у иных из вас при тщательном осмотре обнаружены неестественные сосцы, посредством коих вы выкармливали демонов, что некоторые из вас имели ссоры с соседями, после чего неведомыми способами причиняли вред им самим или их имуществу, и что здесь, на собрании, рядом с вами видели демонов, а вы отрицаете истинность этих утверждений, мы таким образом объявляем вас виновными в ведьмовстве и приговариваем к смертной казни через повешение.

Мерси вскрикнула. Вице-губернатор Стаутон снова стукнул молотком, потому что зал взорвался возгласами облегчения и ужаса. Кто-то орал: «Хвала Господу! Мы будем спасены!», а одержимые девочки дрожали и тряслись.

— Глядите, что она делает! — воскликнула Анна Путнам. — Достопочтенная Дейн посылает своего духа, чтобы поразить меня! Это не я тебя обвиняю, достопочтенная Дейн! Это не я!

Она съежилась и прикрыла голову руками, словно защищаясь от удара. Мерси посмотрела на нее и мысленно швырнула мяч в эту хныкающую негодницу. Голова Анны откинулась назад, как от пощечины, а по лицу расплылся розовый след удара, и Анна забилась в истерике.

Мерси подняла голову и встретилась с холодными мамиными глазами. Как ни странно, в них не было ни гнева, ни страха. Когда осужденных выводили из зала, чтобы посадить в стоящую на улице повозку, Мерси поняла, что на мамином лице отразилась лишь глубокая печаль.

Глава двадцать вторая

Салем, Массачусетс

Начало сентября 1991 года

Конни нажала ручку двери и, услышав щелчок замка, проскользнула в палату. Рядом с входом стояла пустая кушетка со свернутым матрасом и подушками без наволочек. Конни на цыпочках прошла мимо нее к дальней кровати, стараясь не разбудить спящего пациента. У него так мало времени на сон.

На кровати на спине лежал мускулистый молодой человек с загипсованной от колена до ступни ногой. Дыхание с тихим шелестом вырывалось из полуоткрытых губ. Волосы были убраны со лба, а в углах глаз расходились лучиками морщинки, словно он улыбался во сне. Конни придвинула к кровати стул и села, подперев руками подбородок. Веки молодого человека дрогнули, и он тихонько всхрапнул. Врачи вынули у Сэма из носа кольцо, и он теперь выглядел моложе и не так пугающе. Она прошлась взглядом по его телу, скользнув по черной кельтской татуировке — юношеская глупость, как он сам говорил, — стала блуждать по груди, по сильным рукам и вдруг наткнулась на мягкие ремни, крепившие запястья к металлическому каркасу койки.