Книга желаний
Шрифт:
Обиды во сне не было, скорее уж наоборот — успокоение.
Вот тут Карл очнулся окончательно. Выходит, он радовался тому, что умирал? Выходит… да нет, глупости все. А сон — влияние Аномалии. Главное, чтобы не повторился, умирать, пусть и во сне, чертовски неприятно.
Глава 13
Мне было плохо. Мне было адски плохо. Холодная вода в мгновение ока высосала силы, которых и без того почти не оставалось. Отряд потерял троих человек — двое монахов и Фалько, а мальчишка требует
Проклятье.
— Мальчик, — Морли примиряющее положил руку на плечо княжичу. — Некуда возвращаться.
— В замок. Мы возвращаемся в замок. — Вальрик стряхнул руку.
— Нету больше замка.
— Как нету?
— Просто нету. — Морли разговаривал с княжичем ласково и терпеливо, как с душевно больным. — Был и нету. Взорвали.
— В-взорвали?! — Вальрик сделал шаг назад, теперь он стоял по колено в воде и растерянно озирался по сторонам. — Как взорвали? Не подходи ко мне! Стой!
— Стою. — Морли послушно поднял руки, показывая, что ничего такого не задумал. Плохо. Тот трюк, который Меченый провернул в замке, следовало бы повторить во избежание глупых вопросов и неуместных пререканий. Нашли время отношения выяснять: да в любой момент сюда патруль подойти может. Или сразу несколько сотен и тогда прощай, призрак свободы.
— Мальчик, — вперед выступил Меченый, от него за милю несло раздражением. Понимаю: вместо того, чтобы двигаться и отрываться от возможного преследования, он вынужден тратить время на истеричного мальчишку.
— Я не мальчик. Я…
— Ты — князь. Твой отец доверил тебе дело. Важное дело, он наделил тебя властью, недоступной более никому из нас, а ты, вместо того, чтобы исполнить предназначение, пытаешься умереть.
— И что?
— Если ты умрешь: воля твоего отца останется не исполненной. Таким образом, выходит, что ты обманешь его доверие. Подумай, князь. Прежде, чем что-то делать — подумай. У тебя есть время. Скоро мы уйдем. Ты можешь пойти с нами, а можешь вернуться в Замок и умереть. Но боюсь, твои люди не пойдут за тобой.
— Она пойдет.
Ненавижу, когда обо мне говорят так, будто меня рядом нет. С другой стороны, в нынешнем положении лучше молчать. Пусть проблему уладит Меченый, у него неплохо получается. Но до чего же холодно, черт побери!
— Кто? Вампирша? Пойдет. Вас будет двое. Двое против тысяч. Ты умрешь раньше, чем успеешь отомстить, князь.
— Не называй меня так, — Вальрик все-таки сделал шаг к берегу, и я облегченно выдохнула. Кажется, пронесло.
— Почему? Ты — сын и единственный выживший наследник князя Володара. Титул твой. Не сомневаюсь, что Святой Отец подтвердит твое право на титул и эти земли. И благословит тебя на месть слугам Нечистого.
— Благословит… — эхом отозвался Вальрик. — А Грег? Серж? Тилли? Айвор? Отец?
— У тебя будет еще возможность отомстить за них, — мягко сказал Рубеус, протягивая руку княжичу. Вальрик дружеский жест проигнорировал. По-моему, он окончательно утратил связь с реальностью, ох, чуют все три моих сердца, добром это не кончится.
Вальрик молчал. Долго, очень долго. Невысокий, угловатый, растерянный и несчастный. Мне было жаль этого человека. Все-таки быть да-ори намного проще.
— Я отомщу. — Пообещал
княжич. — Я обязательно отомщу. Всем. Тварям. Дьявольским.Тут он, наконец-то увидел меня.
— Тварям. Диавольским… отомстить…
Небо тысячей серебряных осколков рухнуло на плечи.
Больно. До чего же мне больно.
И холодно.
Серебряное поле и длинные тени-предвестники рассвета.
Кажется, я все-таки увижу солнце.
Фома плохо понял, что произошло на берегу: его гораздо больше волновала мокрая одежда — по вине брата Морли он остался в одной рубахе и подштанниках — и мокрая сумка, которая уцелела только благодаря чуду. Фоме не терпелось заглянуть вовнутрь, убедиться, что рукопись цела, что бумага не разлезлась, а чернила не расплылись. Вообще по-хорошему книгу следовало просушить, но брат Рубеус категорически запретил разводить огонь.
Плохо-то как… Холодно, этак и просквозить может. Фома даже попрыгал на месте, чтобы согреться, но тепла от этого не прибавилось, только вода из-под ног полетела в стороны мелкими брызгами. На сухое место бы выйти… а они все чего-то ругаются, ругаются. Княжич странный, его спасли, а он, вместо того, чтобы спасибо сказать, умереть желает. В замок вернуться. Да нету больше замка, небось, одни развалины остались. И людей нету.
Господи Всемилостивый, что за испытание ниспослал ты детям своим? Фома вспомнил толстые стены крепости и запоздало ужаснулся, представив ту силу, которая сумела их обрушить.
— Умри! — Вдруг заорал Вальрик, да так, что Фома подпрыгнул от неожиданности, поскользнулся и упал в грязь. Проклятье!
— Пусть умрет! Пусть… умрет… тварь… все твари! — Вальрик вырывался из могучих объятий брата Морли и посылала проклятья в адрес… в общем, Фома заткнул уши, чтобы не слышать непотребных слов. Как только Господь не поразил богохульника молнией?
В роли молнии Господней выступил кулак Морли. На этот раз княжичу — вернее, уже князю — Фома не сочувствовал: слишком замерз и устал.
— Крепкий гад, и не скажешь, что пацан совсем, да еще раненый. — Морли перекинул князя через плечо. — И тяжелый к тому же. Слушай, Рубеус, может его того… оставить? С этим мальчишкой проблем не оберешься. Ладно, ладно, не смотри ты так, я ж просто сказал. Я ж понимаю, что своих этим тварям оставлять нельзя. Я и не собирался, просто… просто всю дорогу до Ватикана я его на своем горбу волочь не собираюсь! И вообще, пусть тварь этим князем новоявленным занимается…
— Морли, помолчи.
— Я и так все время молчу, а кроме меня, кто ж тебе правду-то скажет?
— Морли! Фома, посмотри, что с… нежитью. Фома! Черт бы тебя побрал!
Фома вздрогнул и очнулся. От него требуют… господи, что же от него требуют? И вообще, что происходит?
— Посмотри. Что. С. Вампиром. — Четко повторил приказ брат Рубеус, судя по тону, он начал терять терпение.
— Живая, — ответили ему. Кто-то из людей князя, тех, что дружили с нежитью. Кто — Фома не видел, темно было.
— Только того, нести придется, но живая.
— Я ее не понесу. — Сразу заявил Морли, — мне этого… князя… хватит. Чтоб его черти побрали. Баба истеричная, а не князь.