Книги крови V—VI: Дети Вавилона

— Правда? — воскликнул он. — Это очень здорово. Все мы здесь думаем, что нас, видите ли, позабыли.

— Все?..

— Мы попали сюда так давно. Многие тогда только начинали исследования. Вот почему Флойд сбежал. Он хотел закончить дело, занявшее несколько месяцев, до того, как наступит конец. Я иногда чувствую то же самое. — Поток печали иссяк, и старик вернулся к ее вопросу: — Меня зовут Харви Гомм. Профессор Харви Гомм. Хотя к настоящему времени я не помню, профессором чего я был.

Гомм. Это странное имя звенело колокольчиком, но сейчас она не могла разобрать тональности этого перезвона.

— Вы не помните, да? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Она бы и рада была солгать, но это могло отпугнуть старика. Единственный здравый голос, услышанный ею здесь, — больше чем истина.

— Нет… Я не помню. Может, подскажете?

Но прежде, чем он успел открыть следующую частицу тайны, раздались голоса.

— Сейчас нельзя говорить, миссис Джейп.

— Зовите меня Ванесса.

— Можно? — Лицо его расцвело от тепла ее благодеяния. — Ванесса.

— Вы поможете мне? — спросила она.

— Настолько, насколько смогу, — ответил он. — Но если вы увидите меня в компании…

— Мы никогда не встречались.

— Точно так. Au revoir [7] .

Он закрыл окошко, и Ванесса услышала, как его шаги удаляются по коридору. Когда через несколько минут ее страж — дружелюбный головорез по имени Джиллемо — принес ей поднос с чаем, она встретила его широкой улыбкой.

7

До свидания (фр.).

Ее вчерашняя вспышка принесла плоды. Утром, после завтрака, мистер Клейн ненадолго посетил Ванессу и сказал, что ей позволено выходить в сад в сопровождении Джиллемо, так что она может наслаждаться солнцем. Ее снабдили новым комплектом одежды, немного великоватой, и она испытала приятное облегчение, освободившись от пропитанных потом тряпок, которые носила больше суток. Однако эта последняя уступка, сделанная для ее удобства, ничего хорошего не означала. Как ни приятно надеть чистое белье, выдача новой одежды доказывала одно: мистер Клейн не предвидит скорого освобождения.

Она пыталась подсчитать, сколько времени пройдет, прежде чем туповатый управляющий крохотного отеля, где она остановилась, поймет, что она пропала. Что он тогда предпримет? Или управляющий уже забил тревогу и обратился к властям? Может быть, они отыщут брошенную машину и проследят ее путь до этой странной крепости. Последнее предположение разбилось вдребезги тем же самым утром во время прогулки: машина Ванессы оказалась припаркованной в закрытом дворике с лавровым деревом возле ворот. Судя по многочисленным каплям голубиного помета, она стояла там всю ночь. Те, кто захватил Ванессу, не были дураками. Значит, придется ждать до тех пор, пока кто-нибудь в Англии не встревожится и не начнет ее разыскивать. Но за это время она может умереть от скуки.

Другие придумывали себе развлечения, удерживающие их у черты безумия. Когда она и Джиллемо прогуливались по саду, она слышала отчетливые голоса из соседнего двора Один голос принадлежал Гомму. Голоса звучали возбужденно.

— Что там происходит?

— Они играют в игры, — ответил Джиллемо.

— Может, мы подойдем и посмотрим? — небрежно спросила она.

— Нет.

— Я люблю игры.

— Да? — переспросил Джиллемо. — Поиграем, а?

Она хотела другого ответа, но настойчивость могла возбудить подозрения.

— Почему бы и нет? — согласилась она. Заслужить его доверие было бы полезно.

— Покер? — предложил Джиллемо.

— Никогда не играла в него.

— Я вас научу, — сказал он.

Идея явно его прельщала. В соседнем дворе игроки разразились яростными криками. Это звучало так, будто там происходило что-то вроде скачек: громкие подбадривающие возгласы затихали, когда финишная черта пересечена Джиллемо прервал ее размышления.

— Лягушки, — пояснил он. — Они устраивают лягушачьи скачки.

— Как интересно!

Джиллемо посмотрел на нее почти заботливо и сказал:

— Лучше не надо.

Несмотря на эти слова, она уже не могла отвлечься от раздававшегося за стеной шума. Он не стихал весь день, то усиливаясь, то спадая. Иногда раздавались взрывы смеха, частенько слышался спор. Они были как дети, Гомм и его друзья, если серьезно отдавались такому занятию, как лягушачьи скачки. Но как она могла осуждать их, лишенных иных развлечений? Когда поздним вечером лицо Гомма возникло у двери, Ванесса сразу же проговорила:

— Я слышала вас нынешним утром в одном из дворов. И днем тоже. Кажется, вы здорово веселились.

— О, игры! — ответил Гомм. — День выдался занятой. Так много пришлось отсортировать.

— Как вы думаете, мне разрешат присоединиться к вам? Я здесь так скучаю.

— Бедная Ванесса. Хотел бы я помочь вам, но это практически невозможно. Мы сейчас перегружены работой, особенно из-за побега Флойда.

«Перегружены работой, — подумала она, — гоняя лягушек».

Опасаясь обидеть старика, она не высказала сомнения вслух.

— Что здесь происходит? — спросила она, — Вы не преступники? Нет?

Гомм выглядел оскорбленным.

— Преступники?

— Простите…

— Нет. Понимаю, почему вы спросили. Должно быть, это поражает вас, вам кажется странным… что мы заперты здесь. Но нет, мы не преступники.

— Что же тогда? Что это за великая тайна?

Гомм глубоко вздохнул, прежде чем ответить.

— Если я скажу вам, — начал он, — вы поможете нам отсюда выбраться?

— Как?

— Ваша машина. Она у входа.

— Да, я видела…

— Если мы сможем до нее добраться, вы нас вывезете?

— Сколько вас?

— Четверо. Я, Ирения, Моттерсхед и Гольдберг. Конечно, и Флойд может находиться где-то снаружи, но ему следует самому побеспокоиться о себе, не так ли?

— Это маленькая машина, — предупредила она.

— Мы маленькие люди, — отозвался Гомм. — С возрастом съеживаешься, знаете ли, словно высушенный фрукт. А мы стары. Считая вместе с Флойдом, в сумме нам триста девяносто восемь лет. Весь этот горький опыт… — сказал он. — И никто из нас не мудр.