Книжная девочка
Шрифт:
Память рассеянно вздохнула и приподняла голову. Нет! Задыхаясь, захлебываясь слезами, Арина бежала прочь, от себя самой.
– Добрый день.
– Здравствуй, красавица.
Басмач смотрел на нее, подслеповато и ласково.
– Ох, тощая какая стала.
– Как мне вас называть, не Басмачом же?
Он хихикнул, и покачал головой.
– Махмуд.
– А по отчеству?
– Дед Махмуд.
Арина согласилась. Пусть так. Выложила на тумбочку фрукты, печенье и йогурт. Они
– Держите, дедушка, вот книги.
Арина принесла два томика Монтеня и сборник афоризмов.
– Подойдет?
– Я плохо видеть стал, красавица, а очков нет.
– Это дело поправимое.
Арина приземлилась на шаткий ободранный стульчик. В большое окно палаты заглядывало весеннее солнце.
– Как вы меня разыскали?
– Вах.
Он смутился, неловко засуетился, потом пристроился напротив. Присел на аккуратно заправленную койку. Она контрастировала с кое-как застеленными постелями товарищей по несчастью. И ответил после минутной паузы.
– Прости, красавица, за хлопоты.
– Да я не об этом, дедушка. Мне Марина рассказывала, что вас пристроили жить в деревню. Вдруг вы здесь.
Арина деликатно умолчала про голод и чесотку.
– Выгнали меня. Деться некуда. Бродил, бродил.
Арина слушала короткую сдержанную повесть его злоключений и с трудом сдерживала нервную дрожь. На глаза наворачивались слезы. Между тем, Басмач не жаловался, не ныл, не причитал, но простые факты, которые он излагал, вызывали в Арине то негодование, то ужас.
– Я поняла. Поняла.
Прервала она старика, не в силах оставаться спокойной дальше.
– Как вы нашли меня, дедушка?
Он беспомощно развел руками, потом все же признался.
– В окошко увидел, в твоей конторе. Ты что-то печатала. Потом кофе с худым парнем пила.
– Что же вы не позвали меня?
Он опустил бритую голову (со вшами боролись).
– Кто я тебе?
Арина посмотрела на потолок, желтоватый, криво побеленный, с неровным швом - место стыка двух плит. Сдержала слезы. Отдышалась и переспросила ласково.
– Вы шли за мной? Да?
– Нет, ты адрес продиктовала какой-то большой женщине. Я рядом стоял, запомнил.
Арина отчетливо увидела сцену. Она уже вышла на улицу. Ее догнала Анна Петровна, с кипой бумаг. Попросила продиктовать координаты: улица, дом, квартира, телефон...
– А то в вашем личном деле, извините, недочет. И диплом вы еще не принесли, или ксерокопию заверенную.
– Хорошо. До свидания...
А в нескольких шагах стоял умирающий от голода Басмач и слушал.
– Господи. Вы бы подошли ко мне!
– Не смог.
– Ладно. Ерунда.
Арина отмела все прошлое, как несущественное и несуществующее.
– Лечитесь. Потом пойдете ко мне. Нет, не возражайте. Пожалуйста. Я живу одна. Вы мне не помешаете. А там, позже придумаем. Идет?
Она вырвала из него согласие.
– Только хозяйкой меня не называть! Хорошо?
– А как?
– Ариной.
– Федор тебя по-другому величал. Лорой что ли?
И
вкус жизни - со звуками его имени, и ласкового прозвища, которым он ее поддразнивал, переменился. Солнце ушло за облако, а небо посерело.– Лорелеей.
Ответила она медленно, спокойствие нелегко далось и дорого стоило.
– Он называл меня Лорелея.
Дед ничего не заметил.
– Верно.
Ей снилось море. Совершенно пустой пляж. Серо-зеленая линия горизонта, готовая подхватить падающий медный диск солнца. Косо набегающие на берег мохнатые волны. Шапки пены выглядят пушистыми и теплыми. Но от мокрого песка веет холодом. Голые ветви пирамидальных тополей за спиной и нереальная тишина. Навстречу неторопливо, наклонив голову набок, идет мальчик лет десяти, в драных перемятых брюках и линялой майке. Босые ноги перепачканы водорослями.
– Привет.
Вдруг слышит Арина свой собственный голос. И видит себя со стороны: тонкая, вот-вот переломится девушка с апельсиновыми волосами. Бледно-голубые джинсы и белый джемпер, розовые босоножки. Ногти покрыты оранжевым лаком. Мальчик моргает несколько раз, словно пытаясь прогнать видение. Потом отвечает.
– Привет.
– Что ты делаешь?
Он нерешительно улыбается.
– Хожу, думаю.
– Ясно.
Арина смотрит весело и ласково, ее голос кружится вокруг них бриллиантовыми искрами. Мальчик вспыхивает, краснеет, но не отводит взгляд. И на мгновение, когда их глаза встречаются, Арина чувствует себя сумасшедшей от счастья.
– Ты.
Говорит он решительно.
– Ты, как из сказки.
Арина улыбается и поддразнивает его.
– Правда.
– Ты не оставила следов на песке.
Он показывает рукой. И, обернувшись, Арина понимает, что это правда. Но вместо испуга погружается в озорной восторг.
– Да. Странно, что ты заметил.
Она обнимает мальчика за плечи и шутливо целует в щеку, в обветренную, холодную и упругую. Под ее губами она становится алой. Мальчик берет ее ладонь, рассматривает пальцы.
– Да. Ты ненастоящая. Таких рук не бывает.
Но в его словах она слышит неясную надежду.
– Я тебя еще увижу? Когда-нибудь?
Это вопрос юного мужчины. В нем оттенки страстности и восхищения.
– Обязательно.
Он прижимается пылающим лицом к ладони Арины.
– Кто ты?
– Твоя мечта.
– Тогда я хочу, чтобы ты сбылась! Слышишь?!
Она отнимает руку, отступает на шаг и вдруг узнает в этом мальчике свою любовь. Вскрикивает
– Ты!
И просыпается, охваченная испугом и болью.
– Ты...
Издалека из полусна доносится отчетливое.
– Я найду тебя... Я найду тебя!
Она встает, где часы? Тупо смотрит на стрелки. Три. И начинает бестолково бродить по комнате. Открывает одну книгу, другую, отбрасывает их прочь. Падает в кресло, вскакивает. Мечется. Потом застывает у распахнутой в коридор двери. Садится на пол, прислонясь спиной к косяку. Губы шепчут.
– Федор. Федор. Я больше не могу. Так и с ума сойти не долго. Я не могу, не могу больше. Не могу! Господи. Зачем я выжила? Для чего? Что мне делать со своей жизнью. Что?