Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?
Шрифт:
Почему не сложилось с биологией?
Трудно сказать. По этому предмету я выигрывал олимпиады, настраивался на биофак МГУ. Но в последний момент пропала тяга к биологии.
А как вы попали в Полиграфический институт?
У меня было много приятелей из МИФИ, так как мы все заканчивали подготовительные курсы при этом институте и точные науки знали хорошо. Но в МИФИ я совсем не хотел идти. А мой двоюродный дядя работал в Полиграфическом институте. Он мне про этот вуз и рассказал.
Большой был конкурс?
Зависело
Как вы учились?
Хорошо. Мне даже дали именную стипендию на втором курсе – «Имени Ивана Федорова». Учился с интересом, мне казалось, что я нахожусь в клубе очень увлеченных людей. Атмосфера была свободной. Не существовало толком и пропускной системы. Здесь в основном учились дети полиграфистов во втором, третьем поколении. Случайно, как я, туда редко кто попадал. После института я оказался в армии. Служил полтора года в стройбате. В Полиграфическом институте не было военной кафедры, так что служба в армии – это обычное явление в то время. В тех местах, где я служил, никто не слышал о полиграфии. Пришлось осваивать строительные специальности. Например, научился копать траншеи.
А как складывалась жизнь после службы в армии?
После службы я вернулся в институт и был распределен на кафедру. Работал инженером, поступил в аспирантуру, преподавал для книговедов и редакторов. Заведующим кафедры и моим руководителем в аспирантуре был Юрий Сергеевич Андреев. Кроме классических фоторепродукционных процессов мы тогда уже освоили процессы цветоделения и компьютерной обработки изображений и текста. Надо отдать должное полиграфическому институту: уровень образования, который мы получили, был очень высокий. В отрасли работает много грамотных технологов. Первые два года в «РОСМЭНе» не было производственного отдела как такового. Знаний хватало, чтобы рассчитать необходимое количество материала, подготовить издание к печати, договориться по всем технологическим моментам с типографиями. «Сказки братьев Гримм» и начало издательства
С чего началась ваша издательская деятельность?
Издательская деятельность началась в 1991 году с решения напечатать книгу «Сказки братьев Гримм». В те времена проблем с дистрибуцией не возникало, но вот разместить заказ в типографии было сложно, образовывались очереди, мощностей не хватало. Мы с моим партнером Евгением Сосновским выпустили книгу для компании, у которой издательская деятельность не была приоритетной. Проект оказался очень успешным, мы продали 500 000 экземпляров, по нашим временам – тираж супербестселлера. После такого успеха мы с Евгением решили создать издательство. Так в 1992 году появился «РОСМЭН».
Чем определялся выбор книги «Сказки братьев Гримм»?
Небольшими издержками: отсутствовала необходимость в цветной печати, не надо было оформлять права. Во время работы над книгой возникало много интересных ситуаций. На этом проекте мы прошли через такое количество внештатных ситуаций при покупке материалов, печати тиража и дистрибуции, что потом нас долгое время трудно было чем-либо удивить. Я помню маркетинговый урок, который мне в те дни преподали. Мы выпускали книжку совместно с кинокомпанией «Фора-фильм». Тогда для издания книги требовалась специальная лицензия. Ее давали не всем, а представители киноиндустрии ей обладали. И вот, в сотрудничестве с «Фора-фильм» мы готовили книгу. Когда настал момент рисовать обложку, кинематографисты порекомендовали своего художника. На следующий день он принес обложку с таким рисунком: дерево, яблоки, кот и русалка. Крупная длинноволосая блондинка. Топлес. Я говорю: «Не слишком ли смело?». Художник мне отвечает: «Вы ничего не понимаете. Надо же бороться за покупателя. Кто покупает в основном ваши книги? Мамы. А теперь мы должны бороться за мужскую аудиторию, за отцов». В результате мы пошли на компромисс, одну грудь прикрыли. В общем веселое было время, ограничений практически не существовало. Недостаток профессионализма издатели компенсировали креативностью.
Первый большой проект «РОСМЭНа» – книги Григория Остера?
Нет.
Сначала мы издали «Букваренок» Георгия Юдина. Тираж – 50 000. Вернее, переиздали, так как ее до нас сделал «Детгиз». Мы начали работать с Анной Борисовной Сапрыгиной, которая пришла к нам из «Детгиза». Как раз тогда мы познакомились со многими авторами – с Григорием Остером, Эдуардом Успенским. А «Букваренок» Георгия Юдина мы переиздавали несколько раз. На мой взгляд, это одна из лучших книг для обучения детей азбуке.А кто в те времена формировал портфель? Вы сами?
Конечно. В те годы мы сами формировали портфель, вспоминая книги своего детства. Вторая книжка, изданная нами, как раз из моего детства: «Приключения Карандаша и Самоделкина» Юрия Дружкова. Я нашел ее у родственников в совершенно рваном виде – она долго ходила по рукам. Для начала нашли наследницу автора и заключили с ней договор. Потом связались с сыном художника Ивана Семенова, вместе с которым разгребли завалы в мастерской и нашли оригиналы. В то время мало выпускалось цветных иллюстрированных книг, и многие талантливые художники были не востребованы. В итоге «Приключения Карандаша и Самоделкина» мы издали тиражом 200 000 экземпляров. И дальше пошло активное развитие компании.
Михаил Маркоткин с героями PJ Masks
С чем связан выбор детского профиля издательства?
Мы увидели свободную нишу и стали издавать иллюстрированные книги для детей на хорошей бумаге, с приличным уровнем полиграфического исполнения. Практически мы вернулись к советской, детгизовской традиции издания книг. Мы не считали себя профессионалами, действовали интуитивно. Рынок в то время прощал ошибки. Позднее, когда издательство «встало на ноги», у нас сложился сильный коллектив, издательский портфель формировался уже другими людьми – профессиональными редакторами. Так происходило во всех ведущих издательствах. Приходил сильный состав редакторов, а собственники, основатели компаний становились руководителями бизнеса.
По каким критериям вы выбирали детскую книгу для издания?
Выбор происходил внутри компании, после недолгих обсуждений, интуитивно. Маркетинговые исследования тогда никто не проводил. Выбор книг для меня определялся одним вопросом – купил бы я такую книжку своему ребенку? Вот так в портфеле появились книги Григория Остера. И это было событие. Мы издали «Задачник», а потом – «Вредные советы». И тогда мы первый раз столкнулись с ситуацией, когда товароведы не приняли книгу, так как она показалась им очень смелой! Две недели книгу не покупали. Первыми закупить тираж рискнули московские магазины, потом уже набрались смелости и оптовики. Проект «Григорий Остер» взлетел, и он стал брендом после издания «Вредных советов». Каждую из этих книг мы издали по несколько миллионов экземпляров.
Как дальше развивалась компания?
После удачного старта с художественной литературой для детей мы начали издавать научно-популярные книги. Все начинали с издания сказок, потом пошли авторские вещи и классика – Чуковский, Барто, Михалков. Рынок постепенно заполнялся. При советской власти издавалось всего несколько детских энциклопедий. Рынок был практически свободен. Первыми в эту нишу в новые времена вошло издательство «Слово», выпустив вместе с немцами серию «Что есть что?» (Was ist was?). Они печатали свои книги за рубежом в очень хорошем качестве. Очень дорого. «Слово» вышло на этот сегмент где-то на полгода раньше нас.
А вы с чего начали?
«РОСМЭН» придерживался другого подхода: мы стартовали с «Детской энциклопедии» английского издательства Usborne. Печатали принципиально в России. Мы заняли сегменты в нижней и средней ценовых категориях, «Слово» ушло в премиум. Примерно через полгода к выпуску детских энциклопедий подключились другие издатели. Рынок позволял реализовывать много смелых проектов. Мы до сих пор лидеры в этом сегменте.
«Гарри Поттер», или История супербестселлера