Книжные люди. Кто создает, продает, продвигает книги в России?

Считаете ли вы возможным восстановление отрасли сегодня?

А зачем? Производство книг и газет сокращается. Идет возвращение к ремесленничеству на новой технологической основе. Количество небольших цифровых типографий выросло на 50 %.

Рынок полиграфических работ сильно сегментирован – издательский сектор сокращается, а полиграфическая технология и процессы широко распространяются практических во всех сферах экономической деятельности. Техника позволяет осуществлять печать по требованию. Когда я пришел, у меня только книжных типографий было в подчинении штук пятьдесят, а сейчас их по пальцам можно перечесть. И они загружены не полностью. Мы боремся сейчас за то, чтобы прикрыть печать за рубежом, поставить нашу полиграфию в равные условия.

Вы считаете, что нужно создать заградительные меры, которые сделают нерентабельным издание за границей?

Мы хотим остановить демпинг цен тех стран, которые выступают против нас. Мы хотим ввести пошлину, чтобы приравнять условия.

Тогда станет выгоднее печатать в России, но это же не заставит наши типографии найти специалистов и улучшить качество?

Будут конкурировать и совершенствоваться.

Но как? В Китае качественный альбом могут сделать за 5 долларов. У нас он будет стоить минимум 15–20 долларов.

К сожалению, да. Не потому, что мы не можем этого сделать. У нас экономика так построена: ничего своего нет. Чтобы напечатать, надо закупить импортное оборудование, материалы, заплатить за них пошлины.

У нас еще остались бумажные комбинаты, но у них ужасное качество…

Эта проблема меня сопровождает многие годы. Технологии в полиграфии развиваются, а исходные материалы не соответствуют качеству. Этой проблемой в советское время мы занимались очень активно. А сейчас мы полностью импортозависимы. Целлюлозно-бумажная промышленность связана не только с полиграфией, производство бумаги и картона для печати – не главная ее часть.

Сейчас «Илим» вложил средства в производство мелованных сортов бумаги, на наш взгляд, без достаточной проработки бизнес-стратегии. Легкомелованную бумагу они уже начали делать, но требуют от правительства заградительных мер, чтобы окупить свое производство, несмотря на качество. И Минпром их поддерживает. Мы три года доказываем, что надо снять пошлины, чтобы дать им время выйти на определенные объемы и быть конкурентоспособными.

Как думаете, кто победит?

Победит дружба между отраслями – мы же взаимозависимы. И процесс этот идет очень давно, с 1995 года. Много велось разговоров, составлялось писем, но все это лежало вне правового поля. Нужно было выполнить исследование, привести факты, расчеты, определить все то, что не способствует развитию отечественного производства. Мы это сделали, и МАП совместно с СБО подали заявку в Минэкономразвития, и вот тогда все завертелось. И крутится уже десять лет. У бумажников сильное лобби, это экспортная отрасль. Они выпускают 2 млн тонн бумаги в год. Из них 1,5 млн отправляется на экспорт. Мы потребляем меньше 500 000 тонн, и потребление все время падает. А в мое время бумаги не хватало. Не думал, что доживу до такого времени, когда тиражи книг будут меньше 500 экземпляров.

Какие сейчас стоят задачи перед полиграфической отраслью России?

Сегодня нам, как и всем, нужны общеэкономические решения, которые позволят развиваться рынку и бизнесу. Полиграфия – зависимая сфера деятельности, у нее разные заказчики со своими специфическими проблемами. Проблемы печатных СМИ и книгоиздания всем уже хорошо известны. Быстрыми темпами сейчас развивается производство упаковки и этикетки. Это направление стало конкурентоспособным и претендует на выделение в самостоятельную индустрию. Второе направление – развитие цифровых полиграфических производств в самых различных сферах и отраслях.

Каким бы вы хотели видеть будущее российской полиграфии?

Направление уже примерно ясно. Развитие крупных комплексов неперспективно. Такие масштабы выпуска будут не нужны. В будущем нас ждут децентрализация и развитие печати на местах. Это будет эффективно и доступно. Поменяется вся система распространения печатной продукции.

Межрегиональная ассоциация полиграфистов (МАП) существует 1995 года. Насколько она способна сегодня отстаивать интересы отрасли?

В те годы, когда создавалась ассоциация, полиграфия была на подъеме, существовал сильный кадровый состав, шли новая жизнь и новые проблемы, решение которых нуждалось в консолидации усилий. Сейчас в полиграфии рынок очень сегментирован, нет общей технической политики, общей инфраструктуры, подготовки кадров. И интересы бизнеса у каждого свои. На очереди – новые формы профессиональных организаций.

Борис Кузьмин на открытии Международной выставки «ПолиграфБумМаш» в Сокольниках, 1989 год

Вот ключевая проблема. Нужен комплексный подход к решению проблем отрасли.

Конечно, остаются вопросы развития профессионального бизнеса в общеотраслевом понимании: необходимо поддерживать подготовку кадров, инфраструктуру, которую мы разрушили, а новую не создали. За что ни возьмись, советское разрушено, а рыночные механизмы не запущены. Сейчас вообще непонятно, как полиграфия работает. Нет ни одного стандарта, живем по понятиям. За рубежом существуют мощные ассоциации, которые в состоянии содержать научные центры. У нас пока такого понимания нет. К сожалению, нет его в нашем профессиональном сообществе. МАП пытается решать отдельные проблемы. Я думаю, что это понимание придет вместе с необходимостью создания действенных саморегулирующих организаций по секторам сложившегося полиграфического рынка.

«Я вышел из поколения стиляг»

Борис Александрович, у вас счастливая судьба, вы состоявшийся человек в своей профессии.

Да, я только сожалею, что со мной и полиграфия уйдет в том виде, в каком была; другую я не увижу.

Что вы больше всего цените в людях, какими качествами дорожите?

Честность, порядочность, умение дружить. Я люблю, когда собираются друзья, люблю с ними посидеть, поговорить. Все сложнее становится поддерживать эти отношения, все меньше остается друзей.

Как любите проводить свободное время?

Свободного времени у меня не бывает. За советское время собрал библиотеку, книги читаю все реже, обычно по ночам на даче. Очень много работы, много дел, которые нужно организационно поддерживать, много пишу – доклады, отчеты, статьи. Не хватает времени на освоение потока профессиональной информации.

А отпуск?

В отпуске был в позапрошлом году только. И пока не хочется. Я не умею праздно проводить время. В санатории, если нет работы, я с ума схожу. В этом у нас с женой расхождения.