Книжный магазин «Булочка с корицей»

— Что? — Хейзел посмотрела на свой бокал. — А, нет, сидр хороший. Даже отличный.

— Тогда почему у тебя такое выражение лица?

— Какое?

— Будто сидр тебя лично оскорбил.

Хейзел ответила смешком и взяла пакет чипсов из тех, что они разложили между собой. Здесь подавали пиво, сидр и закуски. Она выбрала чипсы с солью и уксусом и стала наслаждаться солоновато-кислым вкусом.

— Все нормально.

— Врунишка, — ухмыльнулся он.

— Просто… — Ты нравишься мне слишком сильно, и я уже боюсь окончания нашего уговора. — Кажется, первый мне больше понравился.

У них впереди еще несколько недель, и она не станет их портить, стесняя Ноа своими новыми неуместными чувствами. Чувства пройдут. Так ведь? Это всё невероятные оргазмы затуманили ее разум.

Точно.

— Хочешь, возьму тебе еще?

Хейзел покачала головой — сидра она больше не хотела, хотела лишь избавиться от нелепых мыслей, которые никак ее не покидали и мешали спокойно провести беззаботное лето.

— Нет, спасибо.

Ноа вскинул бровь и утащил обратно чипсы с солью и уксусом, но спорить не стал.

С наступлением темноты столики заполнились. Компании болтали и смеялись за выпивкой. Дети бегали среди деревьев и взрослых. Парочки сидели на деревянных шезлонгах вокруг костров. Ноа переплел их с Хейзел ноги под столом.

День выдался теплый, но с заходом солнца воздух быстро остыл. Хейзел растерла голые руки, чтобы согреться, и пожалела, что они с Ноа не заняли место у костра.

Осенью здесь будет еще приятнее, подумала она. Ей представлялось, как все жители Дрим-Харбора надевают фланелевые рубашки и отправляются в короткую поездку, чтобы насладиться листопадом и крепким сидром.

— Замерзла? — спросил Ноа, расстегивая толстовку.

— Нет, все хорошо.

— Что за вечер вранья, Хейз, — сказал он с дразнящей улыбкой. А затем обошел стол и накинул толстовку ей на плечи. Она была большой и сохранила тепло его тела, и Хейзел, не сдержавшись, закуталась поплотнее.

Сущий абсурд, но ни один парень или мужчина никогда не давал ей свою толстовку, куртку или даже шарф, чтобы согреть. Не менее абсурдно было и то, какой счастливой она себя почувствовала в толстовке Ноа.

Он погладил ее по спине, еще больше согревая этим жестом и своей близостью.

— Лучше?

Хейзел улыбнулась ему, как самая настоящая влюбленная идиотка:

— Гораздо.

Внутренний занудный подросток визжал в ее голове. Самый симпатичный парень в городе дал ей свою толстовку, и она чуть не сошла с ума.

Хорошо, что она была мудрой, взрослой женщиной и с виду держала себя в руках. Вроде бы. Она не знала, что отражалось на ее лице.

Ноа обнял ее, допивая пиво, и Хейзел прильнула к нему. Она не сомневалась, что среди толпы затесалась пара мечтателей и слухи дойдут до города раньше них, но ей было все равно.

Сколько бы Хейзел ни гадала, что о ней думают люди, слухи о них с Ноа совершенно ее не беспокоили.

Может, потому, что он и правда тебе нравится, и ты ему, похоже, тоже, так почему бы тебе не хотеть, чтобы об этом узнал весь чертов город?!

Боже, этот внутренний голос совсем распоясался.

— Кстати, эту толстовку ты обратно не получишь.

Ноа рассмеялся:

— Ладно, считай ее сувениром ВЕЛЕХЕНО.

Мечтательные мысли Хейзел о влюбленности в него резко оборвались. Сувенир. Сувенир на память о том, что имело конечную дату, как отпуск.

— Ага. Именно.

Она допила сидр и сосредоточилась на затейливом узоре на банке, а не на словах Ноа, не на его руках и безумно удобной толстовке.

Все это временно. В этом ведь и был смысл? Хейзел правда уже ничего не понимала.

— Можно я кое-что тебе покажу?

Хейзел подняла взгляд и увидела, что Ноа выглядит на редкость неуверенно.

— Конечно.

— Отлично, тогда пойдем отсюда.

Они убрали за собой мусор и пошли к машине Ноа по усыпанной гравием дорожке. Хейзел ухватилась за широкие рукава его толстовки и за то важное обстоятельство, что происходящее между ними было всего лишь беззаботным весельем.

— Э-э-э… та-дам? — Ноа включил фонарь на батарейках, который держал возле двери, и осветил небольшое пространство.

— Ноа, где мы… Погоди, ты здесь живешь? — Хейзел посмотрела на него и выглядела в этот миг в его толстовке такой маленькой и милой, что ему пришлось отвести взгляд, иначе он поцеловал бы ее и позабыл о своем плане рассказать о… ну… своем плане.

— Вроде того, — усмехнулся он. — Только отцу не говори. Я подозреваю, что это не вполне законно.

Хейзел вскинула брови:

— О, это точно незаконно.

Они стояли в частично отремонтированном пляжном доме, за который Ноа не платил и в котором жил и работал без какого-либо разрешения… Возможно, привести ее сюда было ошибкой.

Очередная импульсивная мысль. Точно такая же, как бросить школу, уехать из дома или увлечься этой женщиной. Той самой, что сейчас смотрела на него как на сумасшедшего и, быть может, преступника.

Черт. Не стоило ее сюда приводить. Одним глупым поступком он разом разрушил все, что происходило между ними, и свой безумный план заодно. Уже слишком поздно сменить курс? Соврать обо всем?

— Но тут очень красиво, — сказала она, прервав его размышления.

— Правда?

— Ну конечно. Ноа, здесь невероятно. Ты сам все это сделал? — Хейзел провела рукой по разделочному столу, который он установил в кухне. Ее взгляд проскользил по крошечному дому, изучая результат его трудов, и Ноа наблюдал за его направлением. Отреставрированные полы, потолок, который он залатал после починки крыши, стены, которые покрасил, и окна, которые заменил. Она взяла с собой фонарь, освещая его работу. Ноа никогда не умел сидеть на месте, и этот домик стал его хобби. Выглядел он и правда хорошо, откровенно говоря.

И стал казаться еще лучше, когда Ноа проследил за выражением лица Хейзел.

— Э-э-э… да. Подумывал взяться и за другие. А потом, может, сдавать в краткосрочную аренду…

Ее глаза засияли.

— Ноа, это замечательная идея. Людям понравится! Все равно что погрузиться в историю. Боже мой, мы можем узнать, кто их построил и когда и для чего они раньше использовались. Можем повесить на каждый небольшую табличку!

Говоря все это, Хейзел обходила дом: прошла мимо стула, который он взял на блошином рынке, и матраса, на который набросал подушки, что нашел в магазине товаров для дома. Подушки, которые купил для нее, представляя ее в своей постели.