Кнопка управления мужем

Я покрылась холодным потом, присела, закрыла крышку и зашептала Маффи на ухо:

– Милый, умоляю, молчи.

Пагль разинул пасть, но я не растерялась, схватила горсть фарша и засунула его собаке между зубов. Пес заработал челюстями. Но мне не стало спокойнее, потому что в хранилище заготовок вошла Лидия, которая, по расчетам Юрия Михайловича, в данный момент должна наводить марафет в салоне красоты.

– Че вы меня сюда притащили? – жалобно заныла ее спутница.

– Варвара Сергеевна! Отвечай на вопросы! – велела Зимина. – Что ты у меня в квартире сперла?

Я вздрогнула. Значит, правая рука Гертруды Марковны разговаривает с бабкой, продавшей свой дом целительнице Надежде?

– Господь с вами, Лидия Семеновна! В чем меня обвиняете? Окститесь! Никогда даже крупинки чужой не прихвачу! – затараторила пенсионерка.

– Не ври, Варвара! – рявкнула Зимина. – Мне Настя призналась.

– В чем, Лидия Семеновна? – закудахтала старуха. – Я с Анастасией не дружу, чай вместе не пью. И ежели у вас чего исчезло, это как раз Настькиных рук дело, она у вас генеральную уборку делает, я вообще на третий этаж не суюсь.

– Видишь мясорубку? – неожиданно спросила Лида. – В ней корову с костями легко прокрутить можно. Будешь брехать, я тебя туда запихну и вмиг в фарш превращу.

– Ой! – воскликнула в испуге бабулька.

– Не сомневайся, именно так и сделаю, – зашипела Зимина, – никто не догадается, куда Николаева подевалась, нажарят из тебя котлет и съедят.

– Ой, что вы говорите. – залепетала Варвара Сергеевна, – побойтесь бога.

– Это тебе господа опасаться следует! – взвилась Лидия. – Воровка!

– Чтоб мне под землю провалиться, клянусь маминым здоровьем, – зачастила бабка. – Никогда, ни за что…

– Мать твоя давно на кладбище, – прервала ее Зимина, – ей здоровье уже не понадобится. Настя все мне выложила, теперь от тебя услышать хочу, как дело обстояло. Ну, вещай про губку!

– Так вы из-за пустяковой дряни шум подняли? – обрадовалась старуха. – А я уж испугалась, что у вас дорогую шмотку сперли или цепочку золотую, и вы меня зазря виноватите.

Изо рта Лидии посыпались совсем не парламентские выражения.

– Ах ты, старая коза! Если сейчас, сучонка, не расскажешь, что к чему, живой отсюда не выйдешь. Не зря я тебя сюда привела, смотри на мясорубку и признавайся!

– Простите, простите, – заплакала Николаева, – жизнь тяжелая очень, ничего хорошего не вижу, по помойкам брожу…

Маффи издал звук, похожий на кашель. Я зачерпнула новую порцию фарша и набила им пасть пагля.

– Прекращай из себя больную корчить, не симулируй туберкулез, не пожалею, – сурово заявила Лидия.

– Какой туберкулез? Я не кашляла, – попыталась оправдаться Николаева.

– Ну все, надоела! – воскликнула Зимина. – Ща получишь!

– Ой, ой, уже говорю, – перепугалась старуха. – Вы приказали Настьке у себя перед Пасхой окна помыть, а сами умотали в Москву. Зря Анастасию положительной считаете, у той одни гулянки на уме. Прибежала она ко мне и ну просить: «Варвара Сергеевна, выручи. Мишку из армии на сутки отпустили, а он мне ничего заранее не сказал, решил сюрприз сделать. Помой за меня стекла у Лидии Семеновны». А я что? Пасха на носу, хочется себе подарочек купить, от чужих конфетки не дождусь, надобно самой о себе позаботиться.

– Короче! – приказала Лида. – Значит, ты поперлась в мою квартиру?

– Настина идея, – продолжала оправдываться Николаева. – Я у нее поинтересовалась: «А что наша любимая Лидочка скажет?» Настька ответила: «Эта дура ни фига не заметит».

Маффи осторожно тронул меня лапой, и я показала пальцем на дно кастрюли. Пагль скосил глаза к носу, наклонил голову и начал быстро лопать перемолотое мясо.

– Я ж понимала, все равно удерет девка к своему хахалю, – сладким голосом пела старуха, – а вы на божий праздник с грязными окнами останетесь.

– Подбирайся к сути проблемы, – каменным тоном произнесла Лидия. – Где ты нашла губку, а?

– В шкафу, – еле слышно ответила Варвара. – Вот вам, ей-богу, честное слово: она случайно выпала.

– Дорогая Варвара Сергеевна, – вдруг приторно-ласково произнесла заведующая бальнеолечебницей, – ты брешешь. Ну, давай колись, мерзавка. Я буду задавать вопросы, хочу услышать короткие ответы. О’кей?

Маффи поднял хвост и тихо пукнул. Я чуть не скончалась от запаха и попыталась оторвать морду пагля от мяса. Куда там! Пес работал челюстями, напоминая снегоуборочный комбайн, можно было подумать, его не кормили год. Я постаралась задержать дыхание. В любой ситуации всегда есть положительная и отрицательная стороны. Неприятно, что сейчас приходится сидеть в чане в компании с пукающим Маффи. Но, с другой стороны, пока собака ест, она молчит, и Лидия не подозревает, что ее беседу с Николаевой слышат чужие уши. Надеюсь, фарша хватит до того момента, как Зимина уйдет.

Маффи снова испортил воздух. Не знаю, так ли ужасно воняет скунс, как описывают, но от пагля смердело нестерпимо.

– Поняла? Вопрос – ответ! – повторила Лида. – Говори коротко, четко. Ты открыла шкаф?

– Да, но…

– Никаких подробностей! – вскипела Зимина. – Вопрос – ответ. Смотри на мясорубку! Решила пошуровать у меня в гардеробе?

– Нет, нет, я…

– Не ври!

– Да. Я хотела только глянуть.

– Ничего конкретного не искала?

– Нет, нет!

– Любопытство замучило?

– Ну… да.

– Начала перебирать вешалки?

– Да.

– Уронила платье?

– Юбку.

– И что?

Молчание.

– Отвечай! – потребовала Лидия.

– Коротко не получится, – всхлипнула бабка.

– Ладно, вещай.

– Когда я ее поднимала, оперлась рукой о дно шифоньера, оно сдвинулось.

– Не ври.

– Правду говорю. Задергалось оно.

– Само не могло приоткрыться.

– Я на кухне ножичек взяла, поддела им, – заныла старуха, – думала… э… ну… непорядок там, починить надо.

– Заботливая какая, – издевательски заметила Лида. – И что увидела?

– Губки для душа, – захныкала Николаева, – розовенькие, красивые, в прозрачных упаковочках. Много их, больше тридцати штук.

– Ишь ты, пересчитала. Дальше.

– Взяла две штучки, – еле слышно призналась Варвара, – остальные распределила аккуратненько, чтоб незаметно было, что их на чуток меньше стало. Подумала, вы на Пасху знакомым оптом сувениры приобрели. Сейчас не хватитесь, в конце апреля дарить соберетесь, Пасха-то в нонешнем году поздняя. Я вне подозрений буду, ведь не бываю у вас. Ну, как-то так мыслилось.