Князь Беркутов-Туманный

— Буду искренне рад, если у вас все сложится… — без тени улыбки заявил я, отпустил ее заниматься своими делами и вызвал к себе Полину.

Девочка прискакала в кабинет минут через пять, увидела в моих глазах «что-то не то», и нервно затеребила поясок нового парадно-выходного платья. Пришлось успокаивать:

— Хмурый взгляд — отражение мыслей об одной из возможных проблем рода. А тебя я собираюсь немного порадовать.

— Как, опять? — переключившись на дурашливый лад, «удивилась» она.

— Пытается развеселить. Кстати, рискуя твоим отношением! — отметила Дайна.

Я еле заметно кивнул и без какого-либо внутреннего сопротивления поддержал почин «будущей телохранительницы»:

— Ага. Причем аж дважды.

— Ого! Я вся в предвкушении…

— Для начала я в восторге от твоего наряда.

— Он стильный и красивый… — согласилась девочка. — Но его подобрала Ирина Сергеевна, так что хвалить надо ее.

— Не только… — парировал я и объяснил свою мысль: — Любой наряд выглядит по-настоящему интересно только на том, кто умеет его носить. А в тебе стала чувствоваться уверенность.

Тут Полина посерьезнела и согласно кивнула:

— Да, она появилась. При просмотре видеоролика с дуэлью Надежды Олеговны с Кокоревым. К слову, появилась не одна, а вместе с непередаваемо приятным ощущением вашего незримого присутствия за спиной. Вот плечи и разворачиваются. Сами собой.

Я назвал ее умничкой, сделал небольшую паузу и озадачил:

— Вторая радость не такая яркая, но тоже ничего: наш адвокат закатал твоих обидчиков в асфальт, так что извиниться они пообещали завтра, а виры уже прислали. Так вот, пятьдесят процентов от семи миллионов я, как глава рода, оставил себе, по десять отправил Льву Абрамовичу, Надежде Олеговне и ее подчиненным, а двадцать вот-вот перечислю тебе.

Мелочь восхитила и в этом аспекте:

— Игнат Данилович, я дралась не одна, а на пару с Лизой, значит, эти двадцать процентов надо поделить пополам.

— Ты выполнила полученные инструкции и ткнула в тревожный сенсор телефона задолго до начала конфликта; ты расчетливо позволила высказаться всем троим, благодаря чему мы смогли прищучить не один род, а три; ты дала команду начинать; ты справилась с двумя противниками…

— Игнат Данилович, она прикрыла мне спину, не задумываясь. И я сделаю то же самое, случись что с Лизой. Потому, что дружу. А деньги — это просто де— … Так, я поняла: вы меня проверяете!

— Не совсем: я лишний раз убедился в правильности вывода, сделанного достаточно давно. И… лишний раз мысленно похвалил себя за решение взять тебя в род.

Она весело заявила, что это меняет дело, посоветовала хвалить себя почаще, ибо есть за что, равнодушно смахнула с экрана телефона уведомление о получении семисот тысяч, поблагодарила за понимание и… в кои-то веки проявила настоящую робость:

— Игнат Данилович, а Светлане Валерьевне действительно понравился мой подарок?

…К семи вечера я, наконец, «отпустил» все неприятные впечатления дня и расслабился. Поэтому любовался счастливой Светой, лениво поддерживал легкий треп Виктора, Антона и Виталия, поглядывал на стайку девушек, мягко подначивавших юных воительниц, и с нетерпением ждал приезда последнего гостя — Егора Лемешева — прибывшего на Северный вокзал в шестнадцать тридцать и пробивавшегося сквозь вечерние пробки на одном из разгонных «Эскортов».

Поэтому злость в голосе Дайны переключила меня в боевой режим еще до того, как до разума дошел смысл озвученной фразы. И заставила обновить «баффы». Что, естественно, не осталось незамеченным — девчата, «жившие» в прозрении, отзеркалили эту «пачку» действий, связали ее с возникновением на самом краю области покрытия «альтернативного зрения» «силуэтов» слабого Богатыря, двух очень сильных Бояр и дохлого Витязя, закаменели лицами и через «Паутинку» потребовали объяснений.

Скрыть нарисовавшуюся проблему было нереально, поэтому я написал чистую правду:

«К поместью подъезжает лимузин с гербами Ковригиных…»

«Это мой ублюдочный дед! Решил навести мосты с княжеским родом, привечаемым Воронецкими. Под предлогом поздравлений. И, вероятнее всего, прихватил с собой ублюдочную дочь…» — ответила младшенькая, судя по потемневшему взгляду и некоторой порывистости движений, пребывавшая в дичайшем бешенстве.

«Встречу и пошлю лесом…» — предложил я и просчитался:

«Это будет ошибкой, которую гарантированно используют против нас. Поэтому встретить и послать лесом обязаны мы, то есть, я и папа. Желательно, в присутствии Недотроги и пары-тройки ее парней…»

«Действуй. А я, если что, поддержу. В любых начинаниях…» набрал и отправил я, а через долю секунды увидел сообщение Оли:

«С тобой иду и я! И это не обсуждается…»

Света уронила в канал сообщение «Я вас обожаю…», нашла взглядом отца, танцующим шагом пересекла большую гостиную, встала на цыпочки, чмокнула артефактора в щеку и промурлыкала просьбу помочь с небольшим сюрпризом. Мужчина, естественно, согласился, извинился перед Ксенией Станиславовной за то, что будет вынужден ненадолго отойти, и следом за дочерью вышел в коридор. Моя благоверная нашла не менее убедительный предлог для отлучки, только «бросила на произвол судьбы» дочку Цесаревича и Юлю Комарову. А Надя, получив боевой приказ через «Паутинку», свалила, вроде как, по служебным делам.

Следующие минуты три-четыре я старательно изображал радушного хозяина, хотя большей частью сознания отслеживал перемещения «силуэтов» своих и чужих, вслушивался в комментарии Дайны и злился. А за несколько мгновений до «встречи» двух групп энергетических структур отошел к окну и превратился в слух.

— Николай Тимофеевич, улыбаясь на разрыв щек, взял у телохранителя роскошнейший букет белых роз со вкраплениями желтых, что, согласно языку цветов, переводится, как чистоту намерений и пожелание крепкой дружбы… — язвительно сообщил БИУС, сделал небольшую паузу и хохотнул: — А вот толкнуть красивую речь у него не получилось: Валерий Константинович сходу заявил, что они с дочкой им, Ковригиным, не рады и не будут рады никогда…

Вторую попытку объясниться — или, как вариант, быстренько посыпать голову пеплом, а потом вымолить прощение — прервала моя младшенькая. Если верить Дайне, ледяным шипением. И моя личная помощница включила режим трансляции чужих голосов. Что позволило представлять беседу во всех подробностях:

— Раз ВЫ не понимаете вежливый вариант рекомендации не попадаться нам на глаза, значит, изложу более конкретный: я вас никогда не прощу. Мало того, в следующий раз, когда ВАША ДОЧЬ появится в любом владении рода Беркутовых-Туманных, я вызову ее на дуэль и убью, как бешеную собаку!

— Внучка, милая, каждый из нас делает оши— …

— Верно… — холодно согласился Валерий Константинович и добавил в голос закаленной стали: — Поэтому я ни за что на свете не повторю своих и не позволю вам и вашей дочери продолжать отравлять нам жизнь. На этом все. Прощайте!

— Валер, не горячись…

— Я для вас — Валерий Константинович! Отныне и навсегда… — рявкнул артефактор и обострил ситуацию: — Николай Тимофеевич, мы со Светой люто ненавидим вас и вашу дочь. И эту ненависть уже ничем не смягчить. Так что можете возвращаться туда, откуда приехали!