Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

Тут всплеснула руками княгиня Ольга, краса Глебовна, её личико запылало праведным гневом.

–  Ну что ты такое молвишь, Игорь! Мой брат тоже добрый и чуткий! Ты его просто не знаешь: да он и букашки не обидит без нужды! Мне горько слышать странные твои речи, что он-де не примет своего двоюродного брата!
– И повернулась к мужу, который только что приложился к кружке с пивом.
– Скажи, Всеволод! Скажи по правде, яр-тур!

Она протянула руку и погладила его львиную гриву и крутую, как у степного тура, шею. Почувствовав ласковое прикосновение нежных пальчиков, князь Всеволод на миг замер, даже прищурил глаза от удовольствия. Его лицо сразу же приняло умиротворённое выражение и он тут же выразил согласие с её мнением. Не бывало ещё случая, чтобы своими чарами маленькая юная княгиня мгновенно не укротила бы своего буйного яр-тура, как она называла мужа.

Всеволод нагнулся, чмокнул её в розовую щёчку.

–  Разумеется, любимая моя! Несомненно, краса моя Глебовна! Я, конечно, согласен с тобой!

–  Но ты ведь толком даже не слышал, о чём я тебя спрашивала, мой яр-тур, - капризно скривила губки княгиня.
– Ты в это время цедил пиво и вовсе меня не слушал!

–  И правду говоришь, не слушал, - покорно согласился Всеволод.
– А о чём же ты спрашивала?

–  Какой у меня брат Владимир? Правда же, добрый, чуткий и справедливый?

–  Ещё бы! А разве в этом посмеет кто-нибудь сомневаться? Давай-ка его сюда на расправу!

–  Да Игорь, как ты не поймёшь? Какой же ты, ей-богу! За пиво готов всё на свете забыть, даже жену!

–  Ну что ты, лада моя ненаглядная!
– выгнул грудь колесом Всеволод.
– Да всё пиво мира не стоит твоего мизинчика!

–  Так я тебе и поверила!
– усмехнулась Глебовна, но тут же сразу зарделась от горделивого удовольствия, так как хорошо знала, что обращённые к ней слова его всегда были искренни.

Владимир Галицкий с добрым вниманием всматривался в этих влюблённых молодожёнов, так гармонично дополняющих друг друга, и в душе не мог не позавидовать им, их любви, их счастью, их природной внутренней и внешней красоте. Действительно, неизвестно, каким окажется Владимир Переяславский, а Игорь добрый! Не оставил ни младшего брата, ни племянника без волости. Из земель своего скромного Новгород-Северского княжества выделил первому Трубецк, а другому - Курск, и между ними установились и братская дружба, и взаимная любовь. Вот если бы между всеми князьями так! Чтобы не раздоры и межусобицы разделяли, а единение и братство властвовали над всеми! Тогда не страдала бы Русь, не страдали бы окраины Переяславской, Киевской и Северской земель от нападения половцев, Галицкая - от угро-венгров, Волынская - от ляхов, а Полоцкая - от литвы. Так нет! И слыхом не слыхать о единстве: это моё и то тоже моё, твердит брат брату. Даже отец сыну говорит такое! Родной отец не выделил ему, сыну, даже маленького удела для прокорма семьи, выгнал из дома, сделав изгоем. А Игорь так вот не сделал - наделил всех землями.

Ярославна вытерла слезы и прижалась к мужу.

–  Благодарю тебя, ладо мой, благодарна за брата. Хороший ты у меня, доброе у тебя сердце. Я так счастлива, что судьба подарила мне тебя!

Игорь поцеловал её шелковистые косы. Он тоже был счастлив и благодарен судьбе за свою суженую - Ярославну, нежную, красивую, умную и любящую жену и мать его детей, к которой всё больше и больше привязывалось его суровое сердце.

–  Я вот что решил, ладонька, - сказал громко, обращаясь к ней и ко всем.
– Нашему сыну Владимиру уже пятнадцатый год - несведущий ещё. Что если Владимир Ярославич, вуйко его, живя тут в Путивле, станет наставлять его на путь истинный, научит и военному делу, и книжной премудрости, и жизни. Как вы, два Владимира? Поладите, думается мне!

Юный Владимир Игоревич вскочил со своего места, обежал вокруг стола и поцеловал отцу руку. Глаза его сияли.

–  Благодарствую, отче! Я так буду этому рад!
– Потом поцеловал мать в щёчку и руку, а вуя - в голову.
– Хочу быть таким разумным, как мой вуйко Владимир.

Владимир Ярославич обнял его, прижал к груди. И обратился к Игорю:

–  Очень благодарен тебе, княже! Очень благодарен, брат! Ты сам не ведаешь, как осчастливил меня сейчас! Мы с княжичем всегда найдём общий язык. Вовек не забуду твоей доброты, Игорь!.. Каюсь, был о тебе другого мнения. Ведь всем известно, какие горячие, а порою и неистовые Ольговичи - твой дед Олег, бесстрашный воин, всю жизнь провёл в седле, неукротимо враждуя с Мономахом, твой отец Святослав был вспыльчив до самозабвения. Он готов был ни пить, ни есть, лишь бы ввязаться в котору, в битву. Таким же стал и ныне покойный твой старший брат Олег, что погромил кочевища хана Кзы и его родичей… И про тебя не раз слыхивал: Игорь вспыльчив, горд, во гневе невоздержан! Не скрою, что это и было причиной, почему я не приехал прямо к вам, в Новгород-Северский… Опасался немало… А оказалось - неверно думал… Ты вон какой добрый!..

Игорь мысленно улыбнулся этим словам. Добрый?! Действительно ли добрый? Разве доброе у меня сердце?

На эти вопросы он и сам не смог бы ответить, да и никогда не задумывался над тем, какой он есть. Сын своего неспокойного, жестокого времени, когда Русская земля - от Карпат до Волги и от Сулы до Волхова - бурлила в княжеских которах-распрях. Кем, как ни беспощадным воином он мог быть, когда черными смерчами вновь и вновь налетали с востока да юга хищные половецкие орды и рвали, раздирали живое тело отчизны? Он жил, как и все в то время жили - войной. С тех пор, как себя помнил, он никогда не разлучался ни с мечом, ни с конём.

Так могла ли остаться в его сердце доброта? А если осталась, то откуда взялась, где её корни?

5

Относился Игорь к той ветви русских князей, которую называли Ольговичами и которая на протяжении столетий владела Северской землёй. Родоначальником её был вспыльчивый, воинственный, неуёмней и неистовый князь Олег Святославич, внук Ярослава Мудрого, дед Игоря. К этой же ветви относились и потомки его брата Давида.

Всю жизнь Олег враждовал с двоюродным братом Владимиром Мономахом, тоже внуком Ярослава Мудрого. Эта вражда передалась их потомкам - Ольговичам и Мономаховичам. И кто знает, сколько ущерба принесла она Русской земле, - пожалуй, даже больше, чем нападения половцев! В этой межусобной борьбе за лучший город, за более богатое княжество, за больший лакомый кус земли Олег часто опирался на помощь половцев и даже, чтобы укрепить этот союз, женился на княжне-половчанке, положив этим начало многим русско-половецким бракам не только Ольговичей, но и Мономаховичей. У неё от князя было три сына - Всеволод, Игорь и Святослав.

Младший, Святослав, отец Игоря, дородный и неповоротливый, но до потери разума лютый и воинственный, тоже был женат на половецкой княжне, но от неё детей не имел. А когда она умерла, женился на дочке новгородского боярина, родившей ему троих сыновей - Олега, Игоря и Всеволода.

Родился Игорь 3 мая 1151 года в Новгороде-Северском. Накануне его рождения князь-отец, покинув жену-роженицу, помчался с войском на зов Юрия Долгорукого, своего тогдашнего союзника, под Киев, чтобы изгнать из стольного града великого князя Изяслава Мстиславича. Известие о рождении сына догнало Святослава Ольговича в дороге, недалеко от Новгорода-Северского. Летописец в тот день записал: «Святослав же, не дождавшись Великодня [66] , выступил в понедельник страстной недели, а во вторник родился у него сын, и дал он ему имя - в святом крещении Георгий, а мирское - Игорь». Это имя новорождённый получил в честь своего дядьки, отцова брата Георгия-Игоря, убитого тому пять лет назад восставшими киевлянами.

[66] Великдень– Светлое Воскресенье, Пасха.

Превыше всего на свете отец Игоря ставил войну. Поэтому и не подумал возвращаться домой, чтобы взглянуть на появившегося сына, повёл свою рать дальше. Целый месяц противники гонялись друг за другом, пока на речке Руте, возле Киева, не произошло кровавое побоище, в котором киевляне одержали победу, хотя и потеряли убитым великого князя Изяслава. Юрий Долгорукий и Святослав Ольгович едва спаслись, покинув поле боя. Они перебрались выше Заруба через Днепр и отступили до Десны.

Обо всем этом Игорь узнал, понятно, значительно позднее - из рассказов старших и из летописей. А себя помнил трёхлетним мальчиком, когда однажды весенним солнечным днём надели на него воинское снаряжение, специально изготовленное для этого случая, прицепили сбоку маленькие ножны с игрушечным мечом, а на голову надели золотой шлем. Затем отец поднял его и посадил в седло.

Так прошло торжественное посвящение малыша в воины.

В Новгороде-Северском, перед церковью, выстроилась тогда вся княжеская дружина. Развевались знамёна, сверкали шлемы. Княгиня, глядя на сына, вытирала слезы. Возле неё заходился от восторга старший брат Игоря - Олег. Князь тоже смахнул с глаз слезу, когда сын вдруг выхватил меч из ножен и поднял его вверх, а гридни, держа коня под уздцы, совершили с ним по площади почётный круг. И пока он ехал, гремели бубны, не умолкали гусли и домры, кричали дружинники…