Князь Китежа

— Слушай, какая тебе разница, почему я пришел с нелюдью? Я же не спрашиваю, почему ты не отважился явиться сюда без папочки.

Я ожидал всплеска ярости и неминуемой драки, однако ублюдок, похоже, принял правила игры. Ну, или в сказочной империи не так остро реагировали на упоминание родни.

— А что в этом такого? — Светозар равнодушно пожал плечами. — Мои родители мною гордятся — вот и пришли засвидетельствовать свое почтение. Удивительно, что ты явился сюда без рода и племени. Ах да, как же я мог забыть. Ева рассказала, что произошло с твоей семейкой. Впрочем, невелика потеря. Твои родичи — бездари и неудачники, а ты их достойный наследник.

Окружающие уставились на нас с неподдельным интересом. Даже музыка стихла, чтобы зрители лучше слышали перебранку. И судя по некоторым взглядам, аристократы с нетерпением ждали кровавого десерта.

— По крайней мере, моя семья никогда не предала империю, — с толстым намеком ответил я. — Они приняли смерть с чистой совестью, и их встретят в Ирии с почетом и сочувствием. Мои предки улыбаются, глядя на мой род. А твои, светоч?

Ублюдок гнусаво расхохотался.

— Ты всерьез считаешь, что мне есть за что краснеть? Мы — истинные стражи Руси и не запятнали себя позорным перемирием. И уж тем более поганым сношением с нечистью. Скажи, ты уже возлег со своими служанками?

— А что? Завидуешь?

— Просто интересно, как далеко зайдет твое увлечение. Полудница — вполне себе девка как девка. Лешачиха… ну, на любителя. А ведь есть твари и пострашнее, вроде дракониц и упырих. Ты бы и с ними полюбился, а, сторонник нечисти?

— Почему бы и нет? Главное, чтобы нелюдь была хорошей, — я скабрезно улыбнулся. — Правда, есть один момент. Всем этим красавицам придется обождать, потому что следующая в моем списке — твоя жирная мамаша.

Дубравин побелел, потом побагровел, затем снова стал бледным, как скатерть. На скулах взбухли желваки, вена на шее неистово задрожала, а скрюченные пальцы пустились в эпилептический танец.

Ситуацию обострили еще и многочисленные шепотки со всех сторон — зрители впали в нехилый ступор от моей отповеди и чаще всего повторяли два слова: «стерпит» и «дуэль».

— Да как ты смеешь, пес шелудивый! — не выдержал Светозар, схватил кубок и выплеснул вино — правда, не на меня, а на лицо Ярославы.

Этого уже не мог стерпеть я, и потому схватил нещадного лебедя за шею и с размаху засветил светочу по роже — так, что бренное тельце разлетелось на куски, а сияющий китель залило жиром.

— Это дуэль!! — не своим голосом заверещал дворянин, дрожащей рукой стряхнув лоскут кожицы с эполета. — Граф Раков — к барьеру, немедля!

— Смею напомнить, господа, — рядом будто из ниоткуда нарисовался Буян. — В стенах Академии сражаться разрешено лишь до первой крови.

Меня это вполне устраивало. Первая кровь бывает разная. Если покалечить урода, это вполне может спутать заговорщикам карты.

— А еще прошу не забывать, что использовать в поединке свои основные стихии — запрещено. Савелий — вас вызвали. Выбирайте волшбу.

— Свет, — после недолгих раздумий произнес я, и зал утонул в удивленных возгласах. Сидящие вдали аристократы и вовсе уставились на нас через театральные бинокли — так всех увлек грядущий бой. — Мы будем драться светом.

— Светом? — прошептал здоровяк. — Ты, похоже, совсем умом тронулся? За дурака сойти пытаешься? Не поможет. Я раздавлю тебя, как червя.

— Господин Дубравин, вы согласны? — прервал тираду богатырь.

— Вполне, — в голос вернулись былые уверенность и дерзость.

— Тогда не смею вас больше задерживать. Стража — поднять щиты! Лакеи — означьте границы!

Четверо чародеев в синих кителях стали по углам танцевальной площадки меж столов и возвели полупрозрачный овальный купол. Слуги разложили друг напротив друга золоченые веревки и спешно удалились, а мы встали подле этих линий.

— Все готовы? — ректор взял на себя роль и судьи, и секунданта.

Мы молча кивнули.

— Тогда — к бою!

Светозар взмахнул рукой и сжал в ладони рукоять сияющего, словно только что отлитого из золота меча. И с перекошенным от злобы лицом бросился на меня, дабы отомстить за поруганную честь мамаши. Я же не считал, что перегнул палку с оскорблением родственницы — более того, еще сдержался. Потому что только последняя мразь могла породить и вырастить такое животное.

Перед глазами всплыло залитое кровью лицо Айки и бурые бинты на срезанном роге. И хоть я прежде не пользовался Светом, стихия откликнулась по первому же зову — не хуже, чем родная магия. И пусть жажда мести — не самое благородное чувство, его вполне хватило, чтобы насытить тусклые лучи силой.

За доли секунды я соткал из них круглый щит и короткое копье. Сверкающее лезвие принял на заслон и сей же миг ударил острие в бок сопернику. Тот зашипел, отпрянул и схватился за пропаленный китель, но на ладони не осталось ни следа. А все потому, что раскаленный луч прижигал плоть, причиняя существенные страдания, но не проливал ни капли крови.

— Теперь ты понял? — с усмешкой бросил в ответ. — Ну и кто теперь дурак?

— Такой фокус можно применить в обе стороны, — светоч оскалился. — Посмотрим, кто посмеется последним.

Он скрестил предплечья и растопырил пальцы. Замах — один, другой — и в меня полетел десяток солнечных игл. Две трети я успел отразить щитом, однако тот оказался слишком мал, чтобы скрыть тело целиком. И в плечи, живот и бедра будто вонзили раскаленные до предела паяльники, и это, скажу я вам, ощущение не из приятных. Даже несмотря на то, что боль довольно быстро прошла.

— Ну как тебе, подонок? — процедил враг. — Привыкай — сначала мы спалим нечисть, а потом и ее приспешников. Очень скоро твои подружки встретятся с испепеляющим пламенем и очищающим светом. А ты будешь смотреть, как они корчатся, ревут и молят о пощаде. Только никто из вас ее не получит.

Я замахнулся и пустил в соперника целую россыпь золотых дротиков, но все они разбились о непроницаемую защиту.

— И это все? — гад запрокинул голову и захохотал. — Я-то думал, ты готов ради своих выродков на большее.

— Я готов ради друзей на все, — сказал я достаточно громко и вскинул ладони. — Десятое орудие будущего — лазерный луч.

— Что?!

Глаза ублюдка широко распахнулись, а в заслон ударило столь яркое копье, что в зале словно началось международное соревнование сварщиков. Свет слепил немилосердно — дамы поспешили прикрыться веерами, а мужчины — плотными рукавами. Те же, кто не успел вовремя отнять бинокли, сейчас лили крокодильи слезы и неистово терли веки.

И все же Дубравин недаром получил свое место — его дар оказался столь силен, что даже современное заклинание не смогло с ходу прожечь щит. Но как вскоре выяснилось, этого и не требовалось — колдовской кокон окружал мага со всех сторон, и замкнутое герметичное пространство очень быстро превращалось в духовку.