Князь Системы 1

В воздухе появились девять прозрачных квадратов, а над ближайшим замигал такой же прозрачный деревянный щит.

Открыл инвентарь, вытащил деревянный щит. Он тут же материализовался у меня в руках.

Приложил щит к прозрачному контуру. Он встал на место, словно притянутый магнитом, и углубился в землю.

— Серьезно? — усмехнулся я. Это было скорее обращение к системе, чем к моим спутникам.

— Что-то не так, князь? — спросил Тихомир.

— Просто… ожидал чего-то более… рукотворного, что ли. А тут, похоже, достаточно приложить деталь к нужной части схемы, чтобы она сама встала на место. Немного не привычно.

— На родовых землях свои законы, князь, — ответил Тихомир. — Здесь все работает иначе, чем в остальном Полесье.

— Ясно, — махнул рукой. — А теперь строить надо.

Мы с Тихомиром взялись за дело, а Росьяна тем временем уже прикидывала, как лучше организовать огородные работы. Женщина явно имела в этом деле большой опыт.

— Моя жена мастерица по части земледелия, — сообщил Тихомир, устанавливая очередной щит. — А я… я так, понемногу во всем. Вроде и получается, но ни в чем особо не преуспел.

— И на что ты намекаешь? — уточнил я, не отрываясь от работы. — На то, что тебе хочется выбрать какую-то определённую работу? Или что ты универсал и готов заниматься всем и пока не нашел, что тебе будет по душе?

— Пока не нашёл, да и какой смысл юлить? — Тихомир посмотрел на меня. — Честность — единственное, что имеет значение.

— В этом ты прав, — кивнул я. Умение признавать свои слабости тоже сила. — Продолжим.

Через несколько минут, когда мы уже почти закончили с каркасом, я решил прояснить один важный момент.

— Ты ведь честно ответишь на любой мой вопрос?

— Разумеется, князь Василий.

— Ты не собираешься прирезать меня или кого-то из моих людей сегодня ночью, пока мы спим?

— … Князь?

— Ты обещал быть честным. Отвечай, Тихомир.

— Конечно, нет, князь, — Тихомир выпрямился. — Мы с Росьяной присягнули вам, стали частью племени. Для нас это не пустые слова.

— Хорошо. Другого ответа я и не ждал.

— Как есть, князь… как есть.

— А Карла прирезать не планируешь, как стемнеет?

Тихомир замер, не успев установить последний щит. Он медленно поднял на меня глаза.

За последние дни я не раз смотрел смерти в лицо, но сейчас напряжение повисло в воздухе такое, что хоть топор вешай. Тихомир молчал, его взгляд был тяжелым и почти осязаемым.

— Так что? Собираешься?

Он сглотнул. В его глазах потемнело, в них читалась привычная для этого мира боль.

— Они… Они разрушили мой дом. Забрали вещи. Заточили жену в клетку, как какого-то дикого зверя.

— Знаю. И я позаботился, чтобы каждый из сделавших это получил по заслугам, — спокойно отрезал я, не отводя взгляда. Мой голос был как никогда суров. — Четверо уже удобрили землю за нашей границей.

— Каждый… Кроме него, — Тихомир произнес это почти шепотом.

— Карл всего лишь доносчик. Дурак, вляпавшийся не в ту компанию. Натворил дел, конечно, но и там не всё просто, как кажется на первый взгляд…

— Ты хочешь, чтобы он стал частью племени? — В голосе Тихомира прозвучала настороженность.

— Нет. Завтра он уберется отсюда навсегда. Это я тебе гарантирую. А ты мне обещай, что утром он будет жив.

Тихомир бросил на меня тяжелый, неопределенный взгляд. Затем оглянулся через плечо, где Росьяна что-то насвистывала среди кукурузы, осматривая свои будущие владения. Его взгляд метнулся мимо меня, на Карла, который, похоже, уже дремал под пальмой.

Тишина повисла в воздухе. Слышно было, как шелестят сухие листья кукурузы на легком ветерке.

Я ждал, пока он примет решение. Не мое дело было его торопить или давить. Он должен был сам сделать выбор. Выбор между местью и моим доверием.

Наконец, Тихомир медленно кивнул. — Будет.

— Вот и отлично.

Мы молча закончили строительство их временного пристанища. Хибара получилась до безобразия примитивной и маленькой, но достаточно крепкой, чтобы вместить двоих, а если потесниться, то и троих.

— Спокойной ночи.

— И тебе, князь.

Тихомир позвал Росьяну, и когда небо окрасилось в багровые тона, я пересек кукурузное поле и направился к своему дому.

Карл, крепко связанный, спал, прислонившись к стволу, где его оставил Кузьма. Я поднялся по лестнице и вошел в свою берлогу. Забава уже спала на нашей кровати, и ее беззаботный вид меня слегка успокоил.

Разделся до исподнего и растянулся на простынях.

Нет смысла переживать, о будущем. Осталось немного подождать и всё станет ясно. Это проверка проверка для Тихомира. Сегодня ночью всё и решится, — останется он с женой в племени или нет.

Забава повернулась во сне и обняла меня, прижавшись так, что мех на её ушах защекотал кожу. Свирепый боец, но, как и многие, она искала тепла. Ее щедрость меня поражала, способности удивляли, а нежность, которую она дарила — если, конечно, дикий и безудержный секс можно назвать нежностью, — придавал сил.

Но это была нежность, да. То, что она рядом, пока мы спим, приносило утешение и облегчение от всех дневных заморочек.

С насилием и драками я справлюсь, но быть еще и лидером? Это целый ворох проблем и вопросов, которые нужно решать. Знать, когда вмешаться, а когда можно всё пустить на самотек. Проявлять доминирование, но позволять людям заниматься своими делами. Я никогда не был в этом силён, но вариантов нет. Нужно учиться использовать людей так, что бы их таланты и способности шли на пользу и использовались с умом.

Голова троила, мысли медленно спотыкались. Я прикрыл глаза наслаждаясь теплом подруги и притянул ее поближе к себе.

Надеюсь, ночью не будет криков.

* * *

Рука, словно призрачная, потянулась сквозь сумрак моих снов. Зависла, легко, почти невесомо коснулась щеки. И тут же пальцы сжались, впились в горло, выжимая воздух.

Задыхаясь, я дернулся и резко сел. Несмотря на то, что спал практически голышом и прямо на одеяле, тело было липким от пота, а челка прилипла ко лбу.

— Василий? — Забава, моя тигрица, встрепенулась рядом. Ее мягкая ладонь скользнула по моей руке, пока она приподнималась. — Ты в порядке?

— Да, — выдавил я, жадно глотая воздух. — Вроде.

Сделал пару глубоких вдохов, оглядывая полутемную комнату.

— Это был сумрачник?

— Кто?

— Так мы зовем чудовищ, что терзают наш разум во сне.

Я выдавил из себя что-то похожее на улыбку и снова откинулся на постель.

— У нас, на Земле, ихзовут кошмарами. По сути, одно и то же.