Князь Святослав II
Шрифт:
– Иди сюда, агарянин!
– воскликнул Олег, стискивая старшего брата в крепких объятиях.
– А это кто? Неужели Ярослав?
– изумился Глеб, заметив самого младшего из Святославичей, с улыбкой смотревшего на него.
– Когда я уезжал в Тмутаракань, он до плеча мне не доставал, а теперь, гляди-ко, почти с меня ростом!
– Так ведь шестнадцатый год ему пошел, - усмехнулась Ода.
Глеб прижал к себе Ярослава.
Вдыхая давно забытые запахи родного дома, Глеб переходил из комнаты в комнату, из светлицы в светлицу, разглядывая фрески на стенах и узоры на полу. В этом доме прошло его детство, отсюда он уходил в свой самый
Олег и Ярослав сопровождали Глеба в его прогулке по дворцу, пока Ода и Регелинда накрывали стол в трапезной.
– А где отец?
– спросил Глеб.
– В Любече, - ответил Олег, - готовит ладьи для твоей дружины. Ты ведь ныне новгородский князь!
– А ты ростовский?
– улыбнулся Глеб.
– В Ростове покуда Владимир Мономах сидит, - сказал Олег и перевел разговор на другое, чтобы не огорчать честолюбивого Ярослава, которому пока не досталось княжеского стола.
Святослав вернулся в Чернигов поздно вечером, и сразу его густой бас зазвучал в гулких переходах каменного терема. Забегали челядинцы, замелькали огоньки светильников.
Семью Святослав отыскал в светелке, примыкающей к библиотеке, где когда-то давным-давно юные княжичи учились грамоте. Князь возник на пороге в забрызганных грязью сапогах и походном плаще, от него пахло дымом смолокурен.
– А ну-ка, Глеб, покажись!
– радостно воскликнул он. Глеб поднялся со стула и шагнул навстречу к отцу. Святослав обнял сына и троекратно расцеловал.
– Вот он - князь новгородский!
– хлопая Глеба по груди, молвил Святослав.
– Каков молодец!
Внезапно Святослав заметил печальную Оду, замкнутое лицо Олега, хмурого Ярослава.
– Вы чего насупились, как черти пред святым распятием?
– Я читала Глебу письма Вышеславы, - негромко ответила Ода, не глядя на мужа.
Святослав понимающе покивал головой, но было видно, что он недоволен.
– Отец, Вышеслава несчастлива замужем за Болеславом, - сказал Глеб.
– А кто до конца счастлив в этом грешном мире?
– раздраженно спросил Святослав.
– Отец, неужели тебе безразлична судьба Вышеславы?
– Глеб посмотрел Святославу в глаза.
– Ведь ее письма читать без слез невозможно. Болеслав бьет ее, заставляет говорить только по-польски, держит взаперти по многу дней…
– Что ты предлагаешь?
– Святослав упер руки в бока.
– Может, объявим Болеславу войну? Может, приставим к нему соглядатая, эдакого духовника, который станет нашептывать на ухо, что он волен делать, а что не волен!
– Отец, как ты не поймешь… Ода прервала Глеба:
– Пустое, сынок, у этого человека вместо сердца камень! Я не раз говорила ему то же самое. И Олег говорил.
Святослав раздраженно взмахнул рукой и продекламировал отрывок из трагедии Еврипида «Медея»:
Нет, надо бы рождаться детям так, Чтоб не было при этом женщин, - люди Избавились бы тем от многих зол…Князь схватил Глеба за руку и, увлекая его за собой, быстро проговорил:
– Идем, я познакомлю тебя с твоим двоюродным братом Борисом.
(Борис
тоже ездил в Любеч со Святославом.)…Всего два дня прожил Глеб в родных стенах. На третий по воле отца повел свою дружину к Любечу, чтобы оттуда на ладьях идти великим водным путем «из варяг в греки» до Новгорода.
Ода со слезами на глазах простилась с Глебом, предчувствуя, что скоро вот так же распрощается и с Олегом.
Путь в Ростов
В лето 6578 (1070) у Всеволода Ярославича
родился сын и наречен был Ростиславом.
На Крещение Господне разродилась княгиня переяславская сыном.
Всеволод на радостях пригласил к себе братьев с женами, но на зов его откликнулся только Святослав.
– По слухам, оскорбился Изяслав на то, что я назвал сына Ростиславом в честь умершего племянника нашего, - поведал Всеволод брату.
Ода лишь молча усмехнулась, когда супруг передал ей эти слова.
Откуда знать Святославу, что это именно она посоветовала Анне, если родится мальчик, наречь его Ростиславом, если девочка - Анастасией. Да и незачем ему это знать.
Ода была уверена, что Всеволод, без памяти влюбленный в Анну, согласится на то имя, какое выберет половчанка.
– Я полагаю, вы со Всеволодом не будете скучать без Изяслава, - заметила Ода.
– Что ты хочешь сказать?
– подозрительно прищурился Святослав.
Последнее время в нем жила какая-то подозрительность.
– Только то, что сказала, - пожала плечами Ода.
За пиршественным столом Ода сидела рядом с Анной, но взор ее часто останавливался на Олеге.
Святослав уже было снарядил Олега с дружиной в Ростов, откуда наконец-то перебрался в Смоленск Владимир Мономах, когда прискакал гонец из Переяславля. Ода приложила немало усилий, чтобы убедить Святослава позволить Олегу взглянуть на новорожденного двоюродного братца, а заодно повидаться напоследок с дядей Всеволодом и двоюродными сестрами.
«Ведь на долгий срок едет Олег в Ростов, в такую даль, когда еще ему посчастливится увидеть родные лица. Ты и с Глебом поступил жестоко, не позволив ему увидеться с Янкой, а спровадил его поскорее в Новгород. Я знаю, ты хотел, чтобы Глебовы ладьи до первых заморозков Ильмень-озера достигли, но Олегу-то снежным путем идти до Ростова. Чай, не растает снег за два-три дня?»
Святослав уступил жене, что случалось с ним редко.
Братья сначала обсуждали за столом угрозы Шарукана, который еще осенью обрел свободу и теперь призывал половецких ханов в поход на русские земли. Тесть Всеволода хан Терютроба как мог мешал Шарукану в этом.
– Однако у Терютробы есть недруги в Степи, - сказал Всеволод, - все они примкнут к Шарукану. Думаю, брат, по весне придется нам двигать полки к пограничным валам.
– А я мыслю, со Всеславом надо кончать, - возразил Святослав, - иначе не будет покоя на Руси.
– Так ведь Глеб еще осенью разбил вдрызг рать Всеслава под Новгородом, - удивился Всеволод.
– Не скоро оклемается он после такого поражения, да и скрылся неведомо куда.
– Погоди, летом опять объявится, - раздраженно бросил Святослав.
– Нехорошо поступил Глеб, взял в плен Всеслава и отпустил! Теперь его благородство нам боком выйдет.