Княжна

Детский ротик в удивлении округлился, когда мы шагнули в холл «Гейши». На ресепшене все такая же великолепная Ариадна. Я очень удивилась тому, с каким трепетом девушка подошла к Злате, чтобы познакомиться.

— Мне нужно к Анжелике.

— Оставляйте малышку здесь, мы вместе полистаем журналы, да? — Ариадна вела ребёнка к мягкому дивану, а сестренка скакала от нетерпения. Ее все восхищало, лишь бы не идти в сад.

— Я быстро, — кинула полный умиления взгляд на Злату, разглядывающую журналы с модными платьями, и поднялась на второй этаж.

Постучала.

— Можно?

— Да-да, заходи, дорогая, — настроение у Лики приподнятое.

— Здравствуйте, — мягко улыбнулась и села в кресло.

— Привет, скромница. Ну, рассказывай, — сомкнула пальцы замком и положила на них подбородок.

— Что рассказывать? — неужели хочет подробностей вечернего инцидента?

— Как француза околдовала, конечно! Виктор мне весь телефон оборвал. Требует твой номер выдать, чтобы Адриан смог тебе позвонить. Возмущается, что ты внезапно исчезла…

— О, так неудобно. Я встретилась со старым знакомым, — оттянула ворот свитера, оголяя шею с синяком, который не удалось закрасить, — и мне пришлось уйти раньше.

Она выругалась одними губами.

— А где носило этих остолопов? — ударила ладошкой по столу.

— Если бы ни Алексей, не знаю, что бы со мной стало, — эмоции нахлынули волной и я опустила глаза, перебирая краешек свитера.

— Хорошо, что все обошлось…Ну, не будем о грустном, — положила вздутый конверт, как я понимаю, с моими деньгами. — Я позволила себе положить немного больше. Все-таки ты произвела неизгладимое впечатление.

— Спасибо, — скромно подтянула увесистый конверт к себе.

— Знаешь как называет тебя француз?

Подняла на неё вопросительный взгляд.

— Русская княжна, — сверкнула алчным взглядом. — Как звучит, — пощелкала языком.

— Опять это прозвище, — горько усмехнулась.

— Оставайся у меня? Настоящие имена мы не афишируем, так что подпишу тебя в каталоге «Княжна». От спроса отбоя не будет. Заживешь! Шмотьё себе новое купишь, квартиру, машину. За границу слетаешь.

— Мне надо подумать…

— Подумай-подумай, я тебя не тороплю, — подсунула мне визитку.

Три месяца я безрезультатно искала работу. От безысходности начинала сходить с ума. Упорно боролась с мыслью устроиться в эскорт. В марте Злате исполнилось шесть. В сентябре ее нужно было отдавать в школу. Заработанные деньги утекали, как песок сквозь пальцы. Алексей все время пытался всучить мне купюры, но я твёрдо отказывалась. Не хватало мне стать содержанкой и быть кому-то обязанной. Смекнув, что дело это бесполезное, начал носить продукты. Не выкидывать же? Рассыпалась в благодарностях и ела. В июне, после очередного отказа в приеме на работу, я, как бесхребетное существо, сдалась.

Пусть в «Гейше» торговля телом была запрещена, но все же, там будут продавать меня. В каталогах разместят фотографию, назовут «Княжной» и станут торговать, как каким-то ковром на рынке.

День я простояла на коленях в церкве женского монастыря у лика Богородицы, каясь в том, на что решилась пойти. День проплакала у могилы родителей, уповая на то, что они поймут и простят меня. На третий день я достала визитку и набрала номер.

— Дорогая моя, давно не слышались. Ты подумала? — раздалось с той стороны.

— Здравствуйте. Подумала. Я согласна.

В глубине души надеясь, что приняла правильное решение.

Глава 6

Пять лет спустя…

Аделина

— Ну, давай же, не томи, — Ариадна нетерпеливо подскакивала на мягком кресле, сверкая глазами в тусклом свете кафе. — Рассказывай. Все, в мельчайших подробностях, — сделала глоток капучино и с детской радостью улыбнулась.

— Что рассказывать? Сходили в ресторан. Он был галантен и учтив, подарил шикарный букет красных роз. Сыпал комплиментами, как из рога изобилия. На прощанье едва коснулся моих губ, словно боялся, что рассыплюсь в его руках, — отправила кусочек пирожного в рот. Депрессия маячила на горизонте и ее приближение может остановить только сладкое…

— Так, дальше-то что было? На кофе пригласила? Сегодня уже звонил тебе? Когда следующее свидание? — не унималась подруга.

— А дальше, все, как с предыдущими, — грустно усмехнулась.

— На тебе точно порча! Как такое возможно? На работе от тебя с ума сходят мужчины, даже есть постоянные клиенты, которые приходят только к тебе одной! А в повседневной жизни творится черт-те что…

— Вот и я об этом, дальше одного свидания ни разу ещё не заходило. Может я делаю что-то не так? — с надеждой посмотрела на Ариадну, счастливо живущую в браке уже два года.

— Хочешь сказать, что на обычных свиданиях твоё обаяние и харизма улетучиваются? Даже если и так, ты в зеркале себя давно видела?

Я тяжело вздохнула.

— То-то же. Здесь причина в другом, — задумчиво почесала подбородок и неожиданно оживилась. — А скажи-ка мне, красавица, сегодня утром ты проснулась и…?

— И да, весь подъезд был украшен белыми розами, впрочем, как и в предыдущие дни рождения.

— Снова никакой записки?

Отрицательно покачала головой, поджав губу.

— Нет, только открытка в двери «с днём рождения, Аделина».

— Узнать бы, кто этот поклонник… Глядишь, с ним что и получится, — разумно предположила подруга.

— Ты серьезно? Нормальный мужчина будет пять лет анонимно поздравлять с днём рождения, зная где я живу? При том, что я сменила квартиру… — три года назад нам удалось взять новое жилье в ипотеку. Алан не объявлялся, и страх, что он найдёт меня улетучился. В конце концов, мир не крутится вокруг меня одной. Сдалась я ему… Только возвращаться в ту хибару уже не могла, так что продала ее и внесла первоначальный взнос за трёхкомнатную в новостройке. С работой в эскорте взносы по ипотеке не стали камнем на шее, тянущим на дно. Лёша, конечно, очень возражал. Хотел, чтобы я осталась у него.

— И то верно, вдруг маньяк какой, — интенсивно закивала.

— Если хотел бы навредить, уже давно сделал бы это.

— А что же Алексей? — поиграла изящными бровями.

— Ты решила мне окончательно настроение испортить? — отломила ещё кусочек пирожного. Одного мне явно не хватит…

— Я запуталась и перестала его понимать. Выражение «и хочется, и колется», точно про него. Сегодня он такой внимательный и заботливый, делает комплименты и недвусмысленно намекает на то, что я ему нравлюсь. А завтра уже глыба льда. Не растопишь.