Княжна

Вопреки всем опасениям, открытие казино прошло успешно. Полный зал влиятельных гостей, они сверкают улыбками, выпивают и пробуют поймать удачу за хвост. Персонал подобран изумительно — заслуга Дато. Красивые девушки в форме улыбаются и предлагают сделать ставки, официанты разносят закуски и шампанское, бармен жонглирует бутылками, разливает «горящие» напитки. Я — чувствую, как пополняется кошелёк.

В воздухе вуаль из аромата дорогого парфюма, сигар, элитного алкоголя. Окон нет. Ощущение времени потерянно. Ко мне подходят старые знакомые, хлопают по плечу и поздравляют с открытием. Им здесь нравится. Мне тоже.

При планировании этого заведения, старался все продумать. Общий зал для отдыха и танцев, бар с алкоголем, сцена — на ней девушка в откровенном платье заливается соловьем. Двенадцать ниш, в них — приватные зоны отдыха. Мягкие диванчики, стол, приглушённый свет. Можно и девушку позажимать, и дела серьёзные перетереть.

Из общего зала выводят двери в игровые зоны: рулетка, покер, блэкджек, баккара, крэпс, для любителей погонять одному — автоматы.

Людей полно.

Я пробираюсь сквозь снующих туда-сюда гостей, ловлю на себя взгляды хищниц. Леди пришли на охоту. Ни в одном месте этого города больше нет такого скопления толстосумов. И они не намерены уйти без добычи. На лица женщин уже не смотрю — все они одного типажа. Поставь их в ряд и десять отличий не насчитаешь. Любуюсь формами, обтянутыми дорогими тканями.

— Привет, красавчик, — воркует охотница, расправляет плечи, выпячивая свою «пятерку». Ух, настоящая? Вот это редкость! Я заигрывающе подмигиваю, обольстительно улыбаюсь, но прохожу мимо. Сегодня я наблюдатель. Хотя, руки чешутся перекинуться в покер. В хорошей компании, как говорится, грех не сыграть. Вхожу в комнату, накуренную до одурения. Глаза щиплет.

— А вот и наш любимец женщин, — грохочет Завен и улыбается, сверкая золотым зубом, — Фортуна тебя тоже хочет?

— Рад видеть тебя, брат, — пожимаю крепкую мозолистую руку. — Джентельмены, — киваю ещё четырём незнакомым мужчинам, расположившимся за покерным столом. Партия в разгаре.

— Сегодня не мой день, — скидывает карты Завен и подзывает официанта, чтобы взять наполненный бокал. — Присоединишься?

— Не могу, должен контро…

Обрываю фразу на полуслове. Официант переворачивает поднос с закусками и часть из них падает на мою белоснежную рубашку. Паренёк лет двадцати теряет естественный цвет лица, превращаясь в кусок мела.

— Прошу прощения, я сейчас все исправлю, — приближается ко мне с салфеткой.

— Избавь меня от этого, — рычу. — Черт, моя любимая рубашка. Не вздумай проделать такое с гостями.

Парень что-то невнятное бормотал, но мне его извинения до жопы. В кабинете есть запасная рубашка. Застегнул пиджак на пуговицу, скрывая желто-коричневое уродство на белоснежной ткани. Считал от одного до десяти и обратно, пытаясь унять гнев. На втором этаже я оборудовал для себя небольшой кабинетик, для приватного общения, если можно так выразиться. Большой деревянный стол, чёрный кожаный диван, шкаф с одеждой и мини-бар. Здесь и жить можно, если так задуматься. Снял пиджак, со злостью сорвал рубашку, пуговицы брызнули веером, со стуком прыгая по паркету. То ли от ярости, растёкшейся в моей крови, то ли оттого, что руки растут не из того места, не мог справиться с вешалкой. Она не отдавала чистую рубашку без боя. Зарычал в голос, бормотал проклятья. Настроение испорчено.

— Прошу прощения, — прозвучало за моей спиной.

— Что ещё?! — окончательно взрываюсь и дергаю со всей силы вешалку. Труба, на которой весел десяток рубашек и несколько запасных костюмов, с грохотом упала. Вещи соскользнули вниз, превращаясь в бесформенную кучу. Рычу проклятья все, какие только знаю. Оборачиваюсь. Адель? Прошибает двести двадцать.

Стоит вся пунцовая, губами еле шевелит. Прислушался, что она там бормочет?

— Простите, у меня сережка сюда закатилась…

Молчит. Грудь вздымается вверх вниз, точно пробежала марафон. А я слежу за ней, как заворожённый. Не видел ее пять лет… Она из девочки превратилась в женщину. Изящный стан, королевская осанка. Золотые пряди мягко подвиваются, касаясь оголенных сливочных плеч. Аккуратные, благородные черты лица, длинная шея с сексуальной ямочкой, выступающие ключицы. Губы полные, чувственные, призывно поблескивают в тусклом свете. Струящийся шёлк серо-голубого цвета мерцает, обтягивая изгибы фигуры, точно вторая кожа. Не женщина — произведение искусства. Такая ладная. Глаза цвета морской волны испугано смотрят на меня. Брови сомкнуты домиком, придают ей беспомощный вид, загнанной добычи. Зря ты, девочка, охотника во мне будишь.

— Повтори, — вдруг понимаю, что она что-то сказала, но я не услышал ее. Кровь шумит в ушах.

Она не сводит с меня взгляда. Смотрит прямо в глаза. Инстинкт самосохранения на нуле. Кто ж хищнику в глаза смотрит?

Судорожно вздохнула.

— Простите, я рассматривала полотна в коридоре и случайно обронила сережку. Она маленькая такая, кругленькая. Закатилась под дверь. Я стучала, но вы не услышали…, - опускает взгляд, осматривая пол в поисках. Ее голос бархатный, сладкий, течёт горячим шоколадом, просачивается внутрь меня. Забыл уже, как она прекрасна. Те образы, что преследовали меня во снах лишь жалкий призрак, тень.

— Вижу я не вовремя, — замялась она, полыхая щеками. — Если найдёте серёжку…впрочем, знаете, оставьте ее себе… — шептала губами все тише и тише, вжимаясь в дверь, когда я инстинктивно стал приближаться к ней. Взгляд испуганный. — До свидания, — пискнула надломившимся голоском и попыталась улизнуть от меня.

— Стоять! — рыкнул так, что окна зазвенели. Она замерла, точно окаменела. Я нарушил все возможные границы. Зверь внутри меня почуял ее тонкий цветочный аромат и уже отказывался останавливаться. Бесновался, призывал взять своё.

— Думаешь, можешь безнаказанно врываться в мое пространство? — подхожу вплотную и щелкаю замком на двери. Она бледнеет.

— Я не хотела ничего дурного, прошу вас, — продолжает шептать, опуская глаза в пол. То ли инстинктивно подчиняется, то ли ее смущает мой голый торс. Смотрю на губы и не могу оторвать взгляд. Бархатные лепестки розы. Приподнимаю подбородок пальцем, чтобы взглянуть в глаза. Испугана, но заинтересована.

— Ищи, раз пришла, — выдыхаю ей в приоткрытые створки губ.

— Вы отвернетесь? — немного помедлив спрашивает. Я недоуменно вскидываю брови.

— Платье, — поясняет, слегка обнажая гладкую длину правой ноги, через разрез, доходивший практически до бедра. И в таком виде она пришла сюда? В место, кишащее мужчинами, привыкшими получать своё. Гортанно рычу от переполняющей меня смеси злости и возбуждения. Натянутая до предела струна лопается. Мозг отключается. Зачем она только пришла?

Кладу ладонь на ногу, приподнимаю ее, веду вверх, к бедру. Она вжимается в закрытую дверь ещё сильнее.

— Пожалуйста, — шепчет, не отрывая взгляда. Но я уже не могу остановиться. Меня накрыло.

Едва касаюсь ее губ своими, затрачивая все оставшиеся силы на самоконтроль. Чтобы не рвануть ткань платья, не напугать ещё больше. Мягкая, тёплая, сладкая. Запретная. Ловлю ее вздох, смешанный со стоном. Не похоже на протест. Но и не отвечает. Застыла мраморным изваянием. Что за игры?

Какая разница, Таро… вот она, здесь, в твоих руках. Из крови и плоти. Со стоном раненного зверя, углубляю невинный поцелуй. Она послушно открывает лепестки губ. Вкусная и сочная, как мякоть спелого фрукта. Жадно пью ее, как путник, блуждающий в пустыне, пьёт студёную воду. Она мое спасение. Сердце стучит о рёбра. Ещё немного и выпрыгнет. Забываюсь, веду руку ещё выше, приподнимая платье.