Княжна

Должно быть, мы и вправду ехали на север, здесь заметно холоднее и снег покрывает чёрную землю. Цокающий звук каблуков раздавался эхом в ночной тишине, привлекая внимание. Хоть босиком беги! Я была уже у кромки леса, когда за моей спиной послышались знакомые чертыхания на незнакомом языке.

Это придало мне ускорения и уверенности. Спустилась по оврагу вниз и бросилась в лесную чащу. Земля мокрая, каблуки проваливаются в мягкую почву, замедляя темп. Не потеряться бы! Быстро перебирала ногами, пробираясь сквозь валежник. Оцарапала руки и, кажется, лицо.

— Решила накормить диких зверей? — гневно пророкотало надо мной и в один миг мир перевернулся с ног на голову. Секунда и я вишу вниз головой, а лапа маньяка по-хозяйски придерживает меня за ягодицы. Впадаю в исступление и колочу хама кулаками по широкой спине. Она каменная. Сомневаюсь, что он почувствовал хоть один из ударов.

— Отпустите! Я буду кричать! — трепыхаюсь, стараясь вырваться из цепких лап.

— Не время ещё, девочка, — похлопал меня по ягодице. — Я ещё дам тебе возможность покричать.

— Немедленно поставь меня на землю! — прошипела разъяренной кошкой.

— Наконец-то перешли на «ты». Думал, этого не произойдёт, — хмыкает и поднимается по склону. — Испачкал из-за тебя любимые туфли. Будешь должна.

— Помогите! — кричу заправщику в кепке. — Он меня похитил!

— Спасибо, друг, — вытаскивает купюру и засовывает пареньку в нагрудный карман. Тот с ошалелым выражением на лице наблюдает, за разыгравшейся на его глазах то ли драмой, то ли комедией, пока не ясно.

Он усаживает меня в машину, снимает мои туфли, с комьями грязи на подошве и оставляет их на асфальте заправки. А свои не оставил! Почистил, прежде, чем сесть за руль.

— Купил, называется, кофе, — недовольно бормотал, очищая пальто от колючек. — Пей, пока не остыл, — кивает на бумажный стаканчик.

Зуб на зуб не попадает. Промокла, пока бежала. Смотрю на напиток с недоверием, вдруг подсыпал что?

— Откуда такая бурная фантазия у столь юной леди? — хмыкает и делает глоток из моего стаканчика.

— Спасибо, — бурчу, отпивая ароматный кофе. Руки отогреваются.

— Это что ещё за фокусы? — осуждающе смотрит в глаза, хмуря брови.

— Нет же никакого благотворительного бала…, - обреченно бормочу, опустив взгляд.

— Это повод бежать в лес, сломя голову?

— Ты везёшь меня черт знает куда, обманул насчёт благотворительности, значит и сопровождение тебе никакое не нужно. Смотришь на меня так…

— Как? — перебивает, лукаво улыбаясь.

— Не по-доброму, — с трудом подобрала нужные слова.

— Значит так, княжна, лжецом я никогда не был. Так что балу быть, но только для нас двоих. За каждый, проведённый день со мной, буду жертвовать кругленькую сумму любому Фонду, какой назовёшь. А если ты против, то мы развернёмся и я отвезу тебя домой, — было в его взгляде что-то новое, грустное.

— Хорошо, я хочу домой, — говорю то, чего на самом деле не желаю, но интуитивно чувствую, что мое влечение к нему это большая ошибка.

Он молча смотрел мне в глаза.

— Я этого не хочу, — завёл машину и резко рванул с места.

Тариэл

После попытки бегства она успокоилась. Смирно сидела, разглядывая, открывающиеся пейзажи. Темно, видно не слишком много, но свет фар все же приоткрывал завесу в сказку. Места здесь очень красивые. Мне хотелось показать их ей.

До дома оставалось ещё несколько километров пути и я набрал Виолетту, свою домоправительницу, предупреждая о скором прибытии. Из всех загородных домов выбрал именно этот по нескольким причинам. Во-первых, он располагается вдали от шумных городов в живописном месте. Чистый воздух и ни единой души на десятки километров вокруг. Во-вторых, об этом особняке никто не знает, кроме приближённых. Следовательно, я не засвечусь с девчонкой. В-третьих, я не привозил сюда ни одну из своих женщин. А значит ничем не запятнаю белоснежные пёрышки ангела.

Не помню когда в последний раз выбирался куда-нибудь. Вечно в делах, жизнь в суете. Рано или поздно устаёшь от ритма города и хочется закрыться в месте, где время остановится. Без интернета, без связи, без людей.

Туда мы и направлялись.

Время от времени, мельком поглядывал на Адель. Так испугалась меня, что готова была бежать ночью в лес. В туфлях на босу ногу и хлипеньком пальто. Когда я успел так напугать ее? И это она ещё не знает, что мои руки по локоть в крови… Но таков мир, в котором я живу: либо ты, либо тебя.

Завибрировал телефон.

— Я же сказал, что на неделю умер. Нет меня, — ругаюсь, чтобы не повадно было. На самом деле, на душе умиротворение и покой. Давно не ощущал такого.

— Прости, Таро. У меня плохие новости, — бубнит Давид загробным голосом.

Хотел выругаться, но вовремя вспомнил, что рядом девушка с тонкой душевной организацией. Сомневаюсь, что ее нежный слух выдержит мои крепкие ругательства. Так что вместо тысячи матерных слов сухое:

— Говори.

— Барыга в больнице скончалась. Не выдержало здоровье ударной дозы этой хренатени.

— Мать твою, — все же слетело с моих губ. Она внимательно посмотрела на меня. Этот взгляд я уже выучил — считывает эмоции. Эмпат, блин, доморощенный.

Перешёл на грузинский:

— Делай что хочешь, Дато, чтобы через неделю этот ублюдок захлебывался собственной кровью у меня в подвале, — гневно рычу каждое слово.

— Понял, — отчеканил Давид.

— Что-то ещё?

— Нет, хорошо тебе провести время, брат, — слышу — ухмыляется.

— Да пошёл ты, сукин сын, — улыбаюсь в ответ и отключаю телефон. Только Дато дозволено потешаться надо мной.

Вскоре, мы свернули на второстепенную дорогу и ехали вдоль горной реки, бурно несущей воды вниз по склону. Проехали единственную деревушку, в которой жила моя домоправительница и прочий персонал.

— Почти приехали.

Она взволнованно заерзала в кресле.

— В казино ты была поуверенней, — подмигиваю, стараясь разрядить обстановку, но, кажется, делаю только хуже. Она краснеет (заметно даже в темноте) и зажмуривается, шевеля губами. Наверное, проклинает меня, ведьмочка.

Наконец, мы вывернули на опушку, лысеющую среди густого хвойного леса, на которой возвышалась моя обитель. Небольшой двухэтажный коттедж в стиле хай-тек с панорамным остеклением первого этажа. В доме гостеприимно горел свет, но я знаю, что внутри никого. К нашему приезду все приготовлено заранее.