Княжна
Шрифт:
Кстати, удалось сделать хрусталь. А что такое хрусталь? Всё верно, это стекло с добавлением свинца. Правда изделия из хрусталя, нужно было ещё точить на точильных камнях, придавая ему ту форму, которую хотел. Посадил пару мужиков посмышлёнее за точильные станки. Ну как станки? Круглый точильный камень на козлах. Один вращает рукоятку, второй точит. Сплошная механизация. Первой сделали хрустальную вазу. Коряво получилось, на мой взгляд, но Дражко схватив её, поглядел на меня жалобно, я махнул рукой. Так что первая хрустальная ваза досталась боярину-проходимцу и одновременно делавару. Наплевать. Одним словом, когда мои побратимы приготовились отваливать в свою страну Норэгр, их загрузили очень хорошо. Часть они толкнули в Новгороде. У них всё, что нурманы предложили, скупили, причём между новгородскими купцами и интуристами произошла потасовка. Викингам пришлось схватиться за мечи. Но всё обошлось. Остальное толкнули у немцев в Любеке. Там так же был ажиотаж. Мало того, сначала долбанные ганзейцы, хотя Ганзейского союза ещё в помине не было, сначала хотели сбросить цену, считая себя самыми умными, а викингов тупыми боевиками. Но те им показали средний палец и решили двигаться дальше.
Кстати с пиром для послов тоже вышло весело. Дело в том, что тогда мужчины и женщины не особо сидели за пиршевым столом. Это не запрещалось, но и не поощрялось. Женщины могли присутствовать, но только в сопровождении мужа. Здесь же боярыни Мстиславы с невозмутимым видом зашли в зал для пира и стали в наглую рассаживаться рядом с Княгиней. Мужчины зависли на некоторое время. Так как они уже распределили места около княжьей четы. Но обломились. Мстислава спокойно наблюдала за этим и… не вмешивалась. Ели дамы куртуазно, недаром она мне и насчёт манер будущего мозг ложечкой тоже выела. Кушали, запивали грациозно вином из серебряных кубков, шутили и смеялись, постреливая глазками на бояр, старших кметей, нурман. Особенно мужиков напрягало, когда дамы пялились на кого-то, а потом перешёптывались и смеялись. Многим казалось, что у них что-то не так с внешностью. И вообще это было издевательство. Боян сидел хмурый, ибо не одобрял такое наглое попрание старины! Но постепенно народ подвыпил и расслабился. Первуша теперь уже тут стоял на карауле, глядел на свою жену и глотал слюни. Я сначала думал от вожделения, но потом понял, он просто был голодным. Ладно, чай не стеклянный, не растает. Потом покормят. Исполнили с Мстиславой вальс на бис. Потом танцевал вальс со Звениславой. Девушка очень волновалась, даже покусывала себе губы, часто ошибалась, но в целом всё прошло хорошо. Когда проводил её на место, она гордо, с блестящими глазами посмотрела на мужа. Тот насупился как лялька в песочнице, которому не дали лопатку и до кучи ещё и отобрали ведёрко. Уверен, скоро Первушу будут учить танцевать.
За месяц до выхода войска, у нас нарисовались пацинаки или как их ещё называли печенеги. Нет, не с набегом. Вели себя миролюбиво и чинно. Но постреливали вокруг жадными глазами. Меня их миролюбивость не впечатлила и доверять этим степным шакалам я не собирался. А вот использовать их, очень даже. Хан Куела из рода-фемы Цуры. Я когда услышал его имя, чуть не рассмеялся. Блин, надо же так. Замени одну букву и всё трындец имя. Но никому ничего не сказал. С ханом встретились в поле. Печенеги разложили там шатёр, наварили баранины и конины, притащили кумыса. Я принёс водки, собственного изготовления. А так же помидоры с огурцами и перцем. Сидели с ним вдвоём, с нами были только мой Вторуша и какой-то паренёк из печенегов. Оказавшийся родичем хана. Посидели, мяса поели. Хлебнули кумыса. Честно? Не понравилось. Налил водки, опрокинули по чарке, потом хану стучал по горбушке и давал заезть огурчиком. Салат из огурцов, помидор и сладкого перца, заправленный сметаной спороли на раз-два. Хан оказывается узнал, что я иду войной на каганат и тут же подсуетился, ибо с хузарами печенеги враги старые. И давно уже претендуют на земли каганата. Договорились, что его орда будет ждать нас у Волги. Хан обязался снабдить нас мясом. Я конечно ему поверил аж два раза, но ничего не сказал. В конце концов нельзя обижать уважаемого гостя, пусть даже от него воняло гниющим бараньим жиром, конским потом и мочой. У всех свои тараканы. Я вот например в бане моюсь, с точки зрения кочевника, это ненормально. Ибо от грязи нужно избавляться, обмазав себя жиром и скатать грязь комочками с тела. Может так и нужно, я не знаю, но предпочитаю жить со своими тараканами. К тому же меня Мстиша в светлицу на пушечный выстрел не подпустит, если я стану таким манером умываться! Короче, каждый остался при своём мнении. Но посидели хорошо. Хан косился на мои наручные часы, но я их ему не подарил, ибо жмот. Зато подогнал ему несколько бутылок с водкой на травах. Кривоногий обрадовался этому безмерно, особенно распробовав за два дня сей изумительный напиток. Всё верно, пусть станет алконавтом, значит будет ручным. И вообще всю эту орду из фемы Цура нужно сделать у себя ручной собачкой. Всё же более пяти тысяч сабель, это круто. Да, часы я ему не подарил, но подарил ещё помимо огненной воды, хороший пластинчатый доспех и стеклянный кубок в серебряном обрамлении из красного стекла. Хитрая степная рожа явно остался довольным, одарив меня в свою очередь, хорошим луком, отделанным серебром, колчаном стрел, так же богато украшенным серебром и расшитым бисером. Саблей из дамасской стали отделанной золотом и драгоценными камнями в богатых ножнах, явно где-то украденной во время грабежа. И ещё он подарил мне коня. Нет, не низкорослую степную лошадку, а именно КОНЯ. Как я понял, они пробежались по туркменским племенам. А значит, щелкнул у меня файл памяти, это либо ахалтекинец, либо его предок. Так как этих замечательных коней выводили только туркмены. Походу они ещё и туркмен ограбили. Мда, ловкие товарищи, палец в рот не клади, по пятки откусят. Когда расставались с ним хитрый пацинак выциганил у меня корзинку с помидорами, корзинку с огурцами и сладким перцем. Понравился ему мой салат. Как его делать он видел. Я же собственноручно крошил.
Мстиша встретила меня встревоженной, но я её успокоил. Мы с ней долго разговаривали, я её сразу настропалил, что печенеги-пацинаки, как союзники не надёжны и доверять им нельзя. Ограбят
и зарежут только в путь.Потом меня порадовали северные отморозки, мои побратимы. Они не только как я говорил, вернулись и притащили собой ещё два полных дракара боевиков, почти четыре сотни головорезов, которых навербовали в Норэгр. Но ещё перевезли свои семьи. Похоже Харальд достал их окончательно. Мстиша суетилась не смотря на свой живот, стараясь разместить такую ораву. Но разместила. Викинги стали строить свою слободу, не далеко от Златограда. Место выбрали хорошее, на высоком берегу реки.
Подходили поляне и радимичи. Подошли пять сотен из племени Голядь. Эти не были славянами. Фино-угры, как и черемисы и мордва. Подошли северяне. Но самое что удивительное, пришло две сотни от древлян. Тоже не подарок. Кстати с полянами они не шибко дружили. Этих я не звал, они сами проявили инициативу. Но по мне так хорошо. Правда древляне были какими-то совсем уж диковатыми. В шкурах. Железного оружия было немного, наконечники у сулиц и копий. У некоторых боевые топоры. Мечей практически не было. В основном с дубинами. Все заросшие до глаз бородами. Но крепкие, такие квадратные и жилистые ребята.
Ещё зимой, плотники сделали водяное колесо. Весной установили, когда лёд сошел. Тут же сразу сделали мельницу и дальше привод на производства. Кузню, где меха качала уже вода. Молот также поднимала вода. Намучились с приводами и передаточными механизмами. Всё практически из дерева, так как металла было мало. Войско вооружалось ещё и арбалетами. Конечно, стрельба из лука намного скорострельнее и дальше. Но на хорошего лучника нужно учиться с детства, а стрельбе с арбалета можно научить любого и довольно быстро. Плотники работали у меня днём и ночью. Как и кузнецы и кожевенники. Да и вообще все мастера. Пластинчатых доспехов, сделали не так много. Я сам волевым решением остановил их производство. Слишком трудозатратное. Хотя Боян остался недоволен. Но это по барабану. Дал распоряжение, чтобы делали кирасы. Но не полные, то есть защищающие воина спереди и сзади. А только одну половинку, для защиты спереди. Металла не хватало. А эти кирасы предназначались пехотинцам в баталиях, которые стояли в первых рядах и с боков. Середина была в кожаных доспехах. Так как первый удар принимали именно первые ряды.
Наконец мы вышли. Двигались как я уже сказал двумя потоками. Первый — корабли — дракары, ладьи и струги. Они шли по Сейму на восток к Дону. На ладьях и стругах везли пушки, порох, ядра. Пушки были разобраны, стволы отдельно, лафеты отдельно. Второй поток шёл посуху — конница, пехота. По Сейму суда дошли до крайней точки. Потом должен был быть волок. За всё время пути на нас никто не пытался напасть. Все мелкие племена сваливали в глушь леса. От греха подальше. Да и кто, находясь в своём уме рискнул бы напасть на почти двадцатитысячное войско. Это была не просто большая банда для того времени, это была огромная банда. Волокли суда по суше тяжело. Приходилось вырубать просеку в лесу. Я тоже впрягся в лямку. Тянул её на пару с Гуннульвом и Сигуртом. Это было нормально. Тогда ещё князья не чурались этого. За день умотаешься так, что к вечеру еле ноги волочешь. Хорошо сами суда облегчили максимально, всё выгрузив. Даже мачты сняли. Пушки собрали и их тащили конями и пехотой.
Наступал вечер. Мы прошли половину волока. Хозрота суетилась вовсю готовила на походных кухнях кашу с мясом, взвар. Народ обустраивался на ночлег. Выставили охранение. Вторуша притащил мне миску полную гречки с мясом, хлеб. Сидел наворачивал рядом с костром. Тут же пристроились Гуннульв с Сигуртом, Рольв, Боян и ещё несколько наших бояр со старшими дружинниками и викингов. Среди пришедших по найму варягов был один особо борзый по имени Арне. Этот не верил в то, что я общался с богами. В том числе с Одином и Фрейей. Он считал, что всем по пьяной лавочке привиделось. Гуннульв и Сигурт чуть не подрались с Арни. Но я остановил их. Мне ещё не хватало разборок на марше! Но не смотря на то, что Арни не верил во встречу с богами, всё же жадно выпытывал у очевидцев, про ту ночь. Войско уже погрузилось в сон. Звезды рассыпались ночными гирляндами по темному небосводу. Я медленно пил взвар из кружки. Боян задремал. Некоторые кмети тоже. Бодрствовали только Гуннульв, Сигурт, Арни и ещё несколько наших бояр и викингов. Так же Вторуша сидел рядом со мной и протирал мою винтовку СВТ-40. Неожиданно реальность стала меняться. Всё вокруг стало замедляться, даже языки костра стали медленными. Потом всё замерло. При этом бодрствующие всё слышали и видели, только сдвинуться не могли. Ага, похоже кто-то пожаловал. И кто это? Из темноты к костру шагнул высокий юноша. Он был немного выше меня. Хорошо сложен. И он мне кого-то напоминал.
— Ярослав! Мне передали, что ты хотел встретиться со мной!
Блин, это Од, муж Фрейи!
— Од?
— Я. Так что ты хотел?
— Присядешь рядышком? Взвара хочешь?
Он сел, мотнул головой с черными до плеч волосами, в отрицательном жесте.
— Ну как хочешь. Хотел я поговорить с тобой о жене твоей, Фрейе! — Парень вскинулся. В его глазах сверкнула ярость. — Так, спокойно! Давай не будем тут нервы показывать? Поговорим как мужчина с мужчиной?
Од некоторое время смотрел на меня зло. Потом поник и кивнул.
— Давай.
— Ты чего от неё бегаешь? Ты муж ей или кто? Или просто рядом проходил?
— А как мне ещё, что делать? Ты же сам кричал насчёт гномов! Как вспомню, что она там с ними была…
— Что ты вспомнишь? Ты там был? Нет? Тогда чего ты там себе напридумывал?
— Что значит напридумывал? Все об этом знают.
— Да мало ли что все знают. Они что тоже все там были? Свечку держали? Не о том думаешь, Од.
— А о чём?
— Вот смотри, Фрейя богиня любви, так?
— Так.
— Она обязана любить своего мужа или зачахнет. Так?
— Так.
— Тогда она была ещё сопливой девчонкой, можно сказать малолеткой. Глупой и наивной. Тебе женой ещё не была. Так?
— Ну так. И что?
— А то. Проблема не в ней. Она тебе не изменяла. А в гномах. Эти уроды-извращенцы заманили глупую девчонку к себе на хату.
— На какую хату?
— Ну в пещеры, не важно. Там, я сто пудов даю…
— Чего?
— Что чего?
— Сто пудов?
Я завис на некоторое время, потом плюнул в сердцах.