Княжья травница

— Ага, щаз! Два раза, — съязвила, но в ответ услышала:

— Не играй с тем, что сильнее тебя, Руда.

Опять это странное имя! И всё так же с ударением на первый слог — Р^да. Что оно означает, и почему все цыганки упёрлись меня им называть?

— Меня зовут Диана, — возразила я и глянула на часы. Электричка через десять минут, надо поспешить. Цыганка отмахнулась:

— Забудь! Дай мне крестик. Дай, не пожалеешь!

Чем можно объяснить то, что я послушно сняла цепочку с шеи и протянула старухе? Только наваждением. Но золото ручейком перетекло в морщинистую ладонь, цыганка проворно сжала кулак и вдруг шагнула ближе, почти вплотную, дохнула жжёным табаком в лицо и прошептала, словно ветер в кронах прошелестел:

— Возьми взамен то, что затерялось, что нашлось, что пригодится и что нельзя другим отдать...

— И что это? — таким же таинственным шёпотом спросила я. Цыганка прищурилась, сунула мне в руку камушек и отошла подальше:

— Иди, иди, а то на встречу с судьбой опоздаешь.

— С судьбой не знаю, а вот на электричку точно опоздаю, — пробурчала я. — Зачем только крестик отдала.

— Не жалей, Руда, — усмехнулась старуха. — Никогда и ни о чём.

Отмахнувшись от неё, я подхватила сумку и побежала на перрон пригородных поездов. Очнулась только в электричке — пить страшно захотелось. Такой сушняк взял, что аж в горле запершило. Достала из кармашка сумки бутылку воды, хотела пробку скрутить и обнаружила зажатый в кулаке камушек.

Сразу забылась жажда и даже цыганка отошла в памяти на второй план. Я обменяла золотой крестик и золотую цепочку на маленький голубой камешек, прозрачный, как слеза, и тяжёлый, как голыш. Он опоясан тонким серебряным колечком, а в него продет простой шнурок, да так хитро, что можно камушек развернуть любой стороной. А с другой стороны он матово-белый, как интересно!

Занятная вещица, но она всяко не стоит золота.

Интересно, почему цыганки отговаривали меня носить золото? Ведь я Лев по гороскопу, это мой металл! Пожав плечами, я надела кулон на шею и всё-таки открыла бутылку воды. Электричка мерно стучала колёсами по стыкам рельс, сиденья скрипели, двери хлопали. Ехать почти час, может, попробовать выспаться? Учёба на втором курсе института и сон

— понятия практически несовместимые. Сессию сдала, теперь можно отдохнуть у бабушки на даче. Но учебники я с собой взяла — анатомия и гистология всегда со мной, никогда меня не покинут, будут даже под подушкой ночевать.

Прикрыв глаза, я размечталась о том, как лягу на скрипучую кровать в маленькой комнатке, кулаком взобью тяжёлую подушку, которая видела ещё расцвет СССР, натяну на плечи одеяло, заправленное в хрустящий от крахмала пододеяльник с ромбиком в центре, и провалюсь в сон до утра, пока меня не разбудит петух с лужёной глоткой. И тогда я встану, потягиваясь, погреюсь немножечко у чуть тёплой печки, перебирая босыми ногами на холодном полу, пойду на кухню. Там, под полотенечком, найдутся горячие оладьи, в банке — сметана от тётки Вали, что живёт через два дома, в узком носатом кофейнике на печке будет греться кофе, а к нему — кусок сахара и домашние сливки, которые бабушка обычно никогда не покупает, только когда я приезжаю .

Скрежет и вой гнущегося металла ворвался в мои мечты, разрушив их до основания. Меня тряхануло так, что я ударилась головой, полетела куда-то в проход, а потом завертело, стукнуло, и всё замерло.

Я тоже замерла, а может, потеряла сознание на несколько секунд. Очнулась от того, что было неудобно лежать — рука упиралась во что-то твёрдое. Села, осмотрелась. Было темно, где-то мигали лампочки, а может провода искрили... Пахло гарью, чем-то сладким и ещё — раскалённым железом. Наощупь я выбралась из прохода, встала на ноги. Оказалось — подо мной стекло, которое треснуло и сейчас рассыпалось на осколки. Паники почему-то не было, я отметила этот факт дальней частью сознания, а вот необходимость вылезти из опрокинувшегося вагона стала срочной! Надо выбираться наружу! Где моя сумка? А, чёрт с ней!

Я пробралась в край вагона, стараясь не думать о том, что это за мягкое у меня под ногами

— упавший чемодан или чьё-то тело, — и полезла наверх, карабкаясь по сиденьям. К счастью, автоматические двери не заклинило, а может, машинист открыл их после аварии. Последний рывок — и я на свежем воздухе, на свободе. Даже голова закружилась в первый момент, но потом снова потянуло гарью. Поскорее на землю! Наверное, МЧС уже в пути. Сейчас всех спасут. А я в порядке, мне помощь не нужна. Да и мы уже близко от дачного посёлка, я знаю эти места, пешком дойду.

Не знаю, откуда пришло это решение, но я, отчаянно работая руками и ногами, как заправская обезьяна, соскользнула на щебень железнодорожного полотна. Где-то вдалеке выли сирены. Совсем рядом кто-то причитал. Я огляделась — женщина баюкала руку, сидя на поваленном дереве у путей. Подошла к ней, тронула за плечо:

— С вами всё в порядке?

Она подняла на меня глаза и пожаловалась:

— Кажется, руку сломала.

— Ничего, сейчас спасатели будут на месте. Главное, не двигайте рукой.

Больше никого в окрестностях поваленной электрички не было, и я с чистым сердцем потопала в сторону посёлка. Через лес, да. Я бесстрашная девочка, я в меде учусь, в призраков и леших не верю. Больше всего меня напрягала потеря сумки. Но, как евреи говорят, спасибо, что взял деньгами.

В лесу между деревьев лежал туман. И это было странно. Сразу я и не поняла, что мне не нравится, но потом осознала — туман обычно бывает на открытых местах! А тут он клубился над травой, скрывая её местами, клочковатый, невнятный, холодный туман. Но, осознав, я сразу же забыла о погодных коллизиях и ускорила шаг. Здесь должна быть тропинка. Найти бы её поскорее, нащупать бы подошвами, а то только мох пружинит под ногами, и кажется, что я сейчас провалюсь в болотную жижу.

О, вот старый дуб! Теперь налево. И тут должна быть тропинка! Где же она? Ничего не разглядишь с этим дурацким туманом! Я оперлась рукой о шершавую кору в трещинах и разрезах, удивилась — тёплая! Даже ощупала дерево ещё раз, провела ладонью вверх-вниз. И отдёрнула руку — кора нагрелась так сильно, что обожгла кожу. Я вскрикнула, отшатнувшись от дерева, зацепилась волосами за ветку, дёрнулась в другую сторону и.

Земля ушла из-под ног в буквальном смысле слова! Я взмахнула руками и с воплем покатилась кубарем вниз.

.. .Когда я вынырнула из темноты, вокруг звенело птичьими голосами утро. Я валялась на травке у подножия обрыва, с которого навернулась. Протерла глаза и смерила его взглядом. Как только шею не свернула? Куда это меня угораздило? С каких пор овраги возле дачных посёлков? Ох, всё тело болит.

Я встала, кряхтя, как столетняя старуха, и огляделась. Лужайка. Перелесок, а за ним блестит вода. Пить охота. Пойду напьюсь, а там и посмотрю, как выбираться отсюда. Оглянувшись ещё раз на неприступный склон оврага, я пошла к воде. Точнее, поковыляла, потому что в правой ноге обжигающей иглой разлилась боль. Вот угораздило! Теперь все каникулы проваляюсь с растяжением! Если не с переломом.

Пить из реки было стрёмно. Но, перекрестившись, я всё же зачерпнула и напилась из горсти. От жажды, наверное, речная вода показалась мне самой вкусной в мире. Потом я умылась, удивившись, что с лица смывалось чёрное. Сажа, что ли? От электрички? Так вроде не горела. Ладно, разберёмся. Дойду до посёлка, возьму бабушкин смартфон и посмотрю новости.

Осталось только выяснить, в какой стороне посёлок.

Лента реки вилась между деревьев, исчезая с обеих сторон за поворотами в глубинах леса. И это оказалось очень странно, потому что на пятьдесят километров вокруг посёлка воды не было. Даже для поливки огородов у каждого была колонка от артезианской скважины. Не могла же я улететь на пятьдесят километров в овраг? Куда идти? Налево или направо? И как идти? Нога болит ужасно. Телефона нет, даже позвонить МЧС нельзя.