Князья Хаоса Кровавый Восход Сатанинского Андэграунда

и упоминание о циклической сути человеческого бытия: бесконечной

органической смене рождения, жизни, смерти. В них заключен свой особенный

символизм, а именно в царстве символов можно найти ключ (не забудьте о

всепоглощающем человеческом стремлении идентифицировать себя с помощью

символов!) к разгадке такого необъяснимого, казалось бы, феномена, как

блэк-метал.

 В этом свете тот факт, что скандинавские повстанцы использовали в

качестве своего оружия исключительно огонь, не вызывает ни малейшего

удивления. Огонь олицетворяет собой все силы, которые заключены внутри

подобных вспышек. Как сказал древнегреческий философ Гераклит, "всё

превращается в огонь, и из огня всё рождается". Гастон Бахелард в своей

книге "Психоанализ огня" (Psychoanalysis of Fire) так рассуждает на эту

тему:

 Если всё бренное жизнью познаваемо постепенно, то огнём оно познается

мгновенно. Огонь - это сверхживой элемент. Он последняя и вселенская

инстанция. Огонь живёт в наших сердцах. Он живёт в небесах. Он возникает в

самых сокровенных недрах материи и согревает нас теплом любви. Иначе он

может вернуться туда, откуда пришел - вернуться в свое латентное состояние

в материи, в темнице которой он будет тлеть ненавистью и местью.

 В нашем исследовании мы воочию убедились как действуют силы,

описанные в мифах Европы, напрямую связанные с огнём. Титан Прометей украл

огонь у богов и дал его людям; он являет собой образец дерзкого, пытливого

бунтаря, который не видит инертность и косность. Он идеал провидца,

искателя и художника. Более того, Прометей представляет собой главнейший

прототип Сатаниста: он иконоборец, противник существующего, своими делами

подстегивающий наступление перемен. Ещё один сказочный великан предстает

перед нами в форме Сурта, стража Муспелльхайма, огненного царства,

которому подвластны разрушительные аспекты огня. Он выкорчевывает старое,

дряхлое, изжившее себя, не дающее взойти молодой поросли. Сурт - ещё один

вдохновитель бунтарства, но венцом его усилий должно быть воскрешение,

рождение заново. Без этого его бунт суть не более, чем материализованный

нигилизм.

 Огонь разжигает в человеке дух творчества; это искра, от которой

Загорается воля к созиданию. Как точно заметил Бахелард, он олицетворяет

полярность чувств: с одной стороны - пылкие высшие идеалы, с другой -

горячий всепоглощающий, не прислушивающийся к голосу разума, нрав.

Революционеры обладают пламенным характером, и их самая высокая мечта -

увидеть как огонь революции уничтожает прогнивший старый мир. Религиозному

фанатику, будь он христианин или Сатанист, видятся гротескные картины

огненной адской геенны.

 Нынешнее "цивилизованное" общество не очень-то жалует огонь, как в

буквальном, так и в переносном смысле. Большинство людей потеряло связь с

настоящим огнём; некогда мистическое, вселенское действо разведения костра

во тьме ушло из их жизни. Тех, кто пытается разжечь пламя раздора и

разногласия, мир, ставший рабом комфорта и сферы всевозможных услуг, с

распростёртыми объятиями не встречает. Голос тех, кого природа одарила

неукротимым духом, заглушают или заставляют петь под общие аккорды. Их

порывы должны быть погашены раз и навсегда. Проявлений чувств, выходящих

за общепринятые рамки, следует остерегаться - ослушникам же уготована

участь изгоев. Выходящее из берегов море приторных развлечений - в награду

за прилежное поведение предоставляет нам официозная "культура". Искусство

и музыка, доступные массам, имеют консистенцию мягкой, рыхлой пульпы -

среды, которую трудно назвать огнеопасной.

 Но несмотря на это, пламя ещё не умерло. Оно теплится в угольях,

покрытых толстым слоем пепла, и погасить его нельзя. Силы прагматизма и

материализма страждут раскидать эти головешки и затоптать ногами. Но чем

под большим покровом пытаются они скрыть огонь, тем интенсивнее становится

в его недрах жар сопротивления. Вместо того, чтобы погаснуть и навсегда

остыть, угольки неповиновения только разгораются пуще прежнего. В них

начинается движение, они со всё большим ожесточением пытаются найти

источники кислорода. Горящие искры ума, духа и чувств ищут друг друга. Их

самая светлая надежда заключена в том, что они вновь смогут слиться в

единое пламя, высвободив всю свою внутреннюю энергию. Если у них будет

необходимое горючее, они смогут рассеять тьму и испепелить все дряхлое,

увядающее, стоящее без движения.

 В своих стихах Тарьей Весаас часто говорит об огне, этой неукрощённой

обществом людей энергии. Он рассказывает нам о "стране тысячи огней",

аллегорической земле, которую может посетить всякий, но только никому не

удастся найти её на географической карте. Варг Викернес хорошо знает её

координаты - она лежит в нас самих.

 Стихами Весааса мы открыли нашу книгу, ими же мы её и закончим:

 Пепел и лавы мёртвой след

 Да лишь воспоминаний дым

 О мире юном - днях седых

 Счастливой некогда земли, которой уж в помине нет

 Страна несчитанных огней во мгле веков погребена

 Но под плитою гробовой геенны пекло ждёт - до дня

 Когда поднимется со дна

 Огонь, рождённый от огня

 Тарьей Весаас, "Страна тысячи огней"

 *****

 ПРИЛОЖЕНИЕ I.

 МЫ ЗАЖГЛИ ОГОНЬ

 Печатается с разрешения Финна Бьорна Тондера.

 (статья в Bergens Tidende, 20 января 1993) <