Кобчик
Шрифт:
В конце января пришло письмо от Лариона Ивановича, оставившее двойственное впечатление. Хвалился, что везет патенты на дворянство для Лариона и старшего внука Ивана (Коля ещё по малости лет и недостаточной выслуге в Преображенском полку — не заработал). Отдельно, с многочисленными и неоднократными благодарностями распинался о том, что теперь мыло фабрики «Сокол» — поставщик императорского двора. В связи с чем сам Ларион Иванович вынужден ненадолго задержаться, для обустройства мыловаренного производства, впрочем — мы это предвидели.
Затем сожаления, причем перемежаемые кляксами. Подозреваю, что умышленными, дабы зацензурить некие непечатные выражение, вырвавшиеся
Письмо читал при Сашеньке, вслух, та при моих комментариях вначале залилась краской, потом с уважением заметила:
— Не хуже деда можешь, ну вот какой ты после этого немец?!
В постскриптуме Ларион Иванович добавил, что привезет старшего внука с собой, так как не знает что с ним делать: кутит напропалую, наделал долгов и склонен к оголтелой лудомании, сиречь — играет в азартные игры без удержу. И выражал надежду, что помогу наставить старшего и непутевого внука, разбаловавшегося в столице на службе, на путь истинный. Озадачил, честно говоря, я проговорил последние строки и вопросительно поглядел на молодую жену:
— Что не так с твоим старшим братом, Саша?
— Всё, на хер бы нам тут не нужен этот Ваня!
Глава 23
Глава 23.
Неоднократно встречал безапелляционно высказываемое в интернетах мнения о том, что вся литература о попаданцах — нежизнеспособна. В первую очередь наш человек, попав даже в относительно недавнее прошлое — будет дико страдать от отсутствия привычного ему комфорта и прежнего образа жизни. Ещё о скуке что-то было и о недалекости предков. Вот этих умников бы за шкирку и сюда!
Ещё в Троицке догнало осознание того, что если в глуши своей я и прокатываю за дворянина, то для выхода на новый уровень и реализации тех проектов, что задумал — этого мало. Пришлось налечь на изучение немецкого языка, танцев (ладно хоть с Сашей) и это всё к непрестанным заботам о производствах, нескольких лабораториях и своих людях в Соколовке и Уржумке. А после письма тестя, где он обрадовал, помимо всего прочего, высочайшим разрешением на устройство училища на Урале — остаток зимы перестал быть томным.
Не выходило, хоть ты тресни, как в книгах — раздавать указания «недалеким предкам» и двигать прогресс семимильными шагами. Поговорка: «претендуешь — соответствуй» — оказалась верной и приходилось крутиться как белка в колесе. Не забывая о общей физической подготовке, с упором на занятия с казаками (кстати, как освоил гавот и контрданс — удостоился похвалы от Степана, что стал гораздо лучше обращаться с пикой) и закаливанием. Антон Сергеевич хоть и продвинутый по местным меркам лекарь с инновационными методами лечения, но болеть ужас как не хотелось. Вспомню только эпопею с удалением зуба прошлой весной и всё нежелание обливаться с утра холодной водой пропадает.
Ну и вживаться в эпоху получалось всё лучше и лучше, уже без вопиющих ошибок и ляпов, которые поначалу удавалось списывать на перенесенную болезнь и заграничное происхождение. Хотя иной раз, по речевым оборотам окружающих, понимал — процесс работает в обе стороны…
Проект здания училища вчерне был практически готов. Это
вообще отдельная песня — строители Лариона Ивановича (те самые, что возвели ему особняк). Мое первоначальное предположение, что к замыслу Лугининского двухэтажного монументального родового гнезда приложил руку иностранный архитектор — не потвердилось. Всё наши, сиволапые и крепостные мастера. Причем, что меня больше всего поразило — практически без чертежей и сопутствующей документации строили.С мастерами строителями как с самого начала отношения не заладились, так и в дальнейшем продолжились. Установился некий вооруженный нейтралитет, хоть и основанный на взаимном уважением — рабочие по достоинству оценили наш цемент и перспективу его применения, признали что молодой и чудаковатый барин кое-что смыслит в мастерстве, но вот в плане проектно-сметной документации продолжали оставаться ретроградами. И не без умысла на личное обогащение, как я подозревал — гужбанили они в свободное от работы время на широкую ногу (трактир сейчас работал в пилотном проекте, обкатывали как предприятие сети быстрого питания, так вся информация о посетителях ко мне стекалась), явно не на трудовые доходы.
Ну а я, когда накатывало раздражение на них — вспоминал, что Лугининский особняк достоял до моего времени (не без реконструкции, конечно, и ремонтов). Разве что оранжерею похерили, пруд и сад с парком как корова языком слизнула. В двадцать первом веке вместо шикарного парка — уродливый овраг с переброшенным через него мостиком, каазенные клумбы, окантованные бетонным поребриком, да обсиженная голубями статуя Ленина с протянутой рукой…
Так что множить сущностей и делать лишнюю работу не стали — приняли за основу уже построенный дом Лариона Ивановича и по его образу и подобию решили строить первое на Урале училище. Естественно, не точь в точь (против чего и сами мастера яро противились), но главное — объем работ был понятен, как и планировка будущего училища. Ну а использование цемента существенно ускоряла строительство. Так что весной начинается стройка века, а к осени мастера обещают, при должном количестве помощников — отстроить училище, пусть и не полностью под ключ, но учиться можно будет. А общежитие для учеников рядом решили рубить из дерева, и так в копейку вставала вся затея…
Выполнил свое обещание и Хлебников — отписал, что согласно уговору весной отправляет шесть человек вместе с Ларионом Ивановичем, сведущих в производстве бумаги. Ещё одна головная боль, которую придется частично перекладывать на Дитриха. То, что я узнал о производстве бумаги в данном времени — весьма архаично и малопродуктивно. А есть задумки всё модернизировать, причем не дерево переводить, а использовать для изготовления бумажной массы коноплю. Её немало вырастили в прошлом году, и культивацией собирался заняться всерьез, пока госнарконтроля нет и в помине. Мы только маслом себя на сто процентов обеспечили и излишки на продажу есть, а вот кустарное производство ткани силами крестьян не смогло справиться с выращенным объемом сырья, печки топили излишками. Ничего, Ларивон Иванович с мануфактуры своей тоже нескольких специалистов привезет, мы себя и тканью из конопли обеспечим, и процесс отбеливания её отработаем.
А уж как хотелось обзавестись типографией, чесались руки составить нормальный букварь для начальных классов и не только. Для той же наглядной агитации и продвижения новых смыслов, от гигиены до рекламы — лубки начать печатать. Планов громадье, и не все они пока на данный момент осуществимы, тот же Ларион Иванович всячески отговаривает от типографии. Видать, купеческое чутьё подсказывает, что при всей декларации ныне царствующей императрицей идей просвещения — не за горами введение цензуры, а там и издателя Новикова в ссылку отправят. Вот и хочется успеть до закручивания гаек…