Кобзарь: Стихотворения и поэмы

1858 [9 февраля]

Нижний Новгород

Сон («Она на барском поле жала...»). Перевод А. Плещеева

Она на барском поле жала И тихо побрела к снопам — Не отдохнуть, хоть и устала, А покормить ребенка там. В тени лежал и плакал он. Она его распеленала, Кормила, нянчила, ласкала И незаметно впала в сон. И снится ей житьем довольный Ее Иван. Пригож, богат, На вольной, кажется, женат И потому, что сам уж вольный. Они с лицом веселым жнут На поле собственном пшеницу, А детки им обед несут. И тихо улыбнулась жница. Но тут проснулась… Тяжко ей! И, спеленав малютку быстро, Взялась за серп — дожать скорей Урочный сноп свой до бурмистра.

1858. С.-Петербург

«Я, чтоб не сглазить, не хвораю…» Перевод Н. Ушакова

* * *

Я, чтоб не сглазить, не хвораю, Но за собою замечаю — Неладно с сердцем у меня. Как бы голодное дитя, Чего-то ждет оно, рыдает, Не спит. Быть может, ожидает Дурного? Доброго не жди — Напрасно воли поджидаем: Придавленная Николаем, Заснула. Чтобы разбудить Беднягу, надо поскорее Всем миром закалить обух Да наточить топор острее И вот тогда уже будить. А то, пожалуй, так случится — До Страшного суда заспится! Паны помогут крепко спать: Всё будут храмы воздвигать И своего царя хмельного Да византийство прославлять, И не дождемся мы другого.

[Петербург] 1858, 22 ноября

Подражание 11 псалму Перевод М. Голодного

Мой боже милый, как их мало, Святых людей, на свете стало! Друг другу тайно цепь куют В потемках сердца, а словами, Медоточивыми устами Целуются и часа ждут, Не скоро ль брата под холстиной От них на кладбище свезут?… А ты, о господи единый, Скуешь лукавые уста И тот язык велеречивый, Сказавший: «Мы не суета!» И возвеличим мы на диво И разум наш, и наш язык… И где же тот, кто нам укажет Не думать так, не говорить? «Воскресну! — вам он грозно скажет. — Воскресну ныне ради них, Людей закованных моих, Убогих нищих… Возвеличу Рабов и малых и немых! Я стражем верным возле них Поставлю слово. И поникнут, Как бурей смятая трава, И мысли ваши, и слова». Как серебро, что гнуто, бито И семикратно перелито Огнем в горниле, — словеса Твои, о господи, такие. Раскинь же их, слова святые, По всей земле! И в чудеса Твои уверуют на свете Твои страдающие дети.

[Петербург] 1859, 15 февраля

Марко Вовчку Перевод И. Воробьевой

^{346}

На память 24 января 1859

Недавно за рекой Уралом Скитаясь, небо я молил, Чтоб наша правда не пропала, Чтоб наше слово не смолкало; И вымолил. Господь явил Тебя нам, кроткого пророка И обличителя жестоких Несытых катов. Свет ты мой! Моя ты зоренька святая! Моя ты сила молодая! Гори, сияй и надо мной, И, неукрытое, простое, Согрей ты сердце мне больное, Голодное… И оживу И думу вольную на волю Из гроба к жизни воззову, И думу вольную… О доля! Моя ты дочь! Поборник воли! Твоею думу назову.

1859, февраля 17,

СПб.

Исайя. Глава 35 Перевод П. Антокольского

^{347}

ПОДРАЖАНИЕ

Радуйся, нива неполитая! Радуйся, земля неповитая, Цветущая злаком! Распустись, Благою розой расцвети! И, вся в цвету, благоуханна, Будь словно берег Иордана В зеленых поймах и росе. Да будет вправду не лукава Кармила и Ливана слава! Да празднуют созданья все Тот златотканый, хитросшитый, Добром и волею подбитый Твой омофор в земной красе, Чтобы слепцы твои прозрели, На божьи чудеса смотрели. Рабских рук изнеможенных Пройдет утомленье, И закованные в цепи Отдохнут колени. Радуйся же, нищий духом, Не чуждайся дива! Судит бог, освобождает Долготерпеливых, Вас, убогих! Воздает он Злодеям за злая. Лишь только, господи, святая На землю правда прилетит И краткий отдых возвестит, — Слепцы прозреют, а хромые, Как серны из лесу, умчатся, Немых отверзнутся уста, Прорвется слово, как вода, И ширь пустыни неполитой, Водой целебною омытой, Очнется к жизни. Потекут, Взыграют реки, а озера Вокруг лесами порастут, Весельем птичьим оживут. Оживут озера, степи, И не верстовые, А широкие, как воля, Дороги святые Опояшут мир. Не сыщет Тех дорог владыка; Но рабы на тех дорогах Без шума и крика Братски встретятся друг с другом В радости веселой. И пустыней завладеют Веселые села.

[Петербург] 25 марта 1859

N. N. («Как ты, лилеею такою ж...») Перевод Ф. Сологуба

^{348} Как ты, лилеею такою ж Когда-то дева расцвела На Иордане и несла Святое слово над землею. Когда б и ты, днестровский цветик… Нет, нет! Помилуй бог! Распнут. В Сибирь в оковах поведут, И ты, мой беззащитный цветик… Не вымолвить… Веселый рай Пошли ей, господи, подай! Ей счастье дай на этом свете, Иного ей ты не давай. Да не бери ее весною В небесный рай, но в нашей мгле Ты дай твоею красотою Налюбоваться на земле!

[Петербург] 19 апреля 1859

Федору Ивановичу Черненко («Ой, на горе яр-хмель цветет...») Перевод Б. Турганова

^{349}

На память 22 сентября 1859 г.

Ой, на горе яр-хмель цветет, А под горой казак идет, Узнать казак пытается: Где же счастье скрывается?

_____

То ли в шинках с богачами? То ли в степях с чумаками? То ли ветром в чистом поле Развеяно по раздолью?

_____

Не там, не там, друг-приятель, — У дивчины, в чужой хате, В полотенце да в холстине Запрятано в новой скрыне.

Лихвин, 7 июня [1859]

«Ой, мама, мама…» Перевод Н. Ушакова

* * *

Ой, мама, мама, как я страдаю! Есть очи ясные, а я не знаю, С кем обменяться мне взглядом, не знаю!

_____

Ой, мама, мама, беда какая! Есть руки белые, да не ласкаю, Да никого-то вот я не ласкаю.

_____

Ой, мама, мама ты дорогая! Есть ноги легкие, да вот, родная, С кем танцевать-то мне, мама родная?