Кочующий звон

Учёный пояснил, что ворота эти напоминают серебристую пелену, опускающуюся сверху вниз, с неба до земли. Они имеются на входе и выходе, на в разное время. Но на одном месте они находиться не могут. Пенатов ещё раз напомнил молодому разведчику-офицеру, что они перемещаются, кочуют по Земле вместе с громким звоном. Пока ни у немцев, ни у советских людей нет никаких специальных приборов, чтобы определить, куда и откуда перемещается каждый такой портал, которых великое множество. Ведь в будущем и минувшем бесчисленное количество миров. Самых разных и непредсказуемых.

– Тебе с батальоном разведчиков и диверсантов надо будет войти туда, в неведомый мир, – пояснил Пенатов, – и уничтожить полк фашистских диверсантов и разведчиков. Возможно, у врагов будет и два полка. При завершении разведывательной и диверсионной операции батальона, где это надёжно, найти удобные места для обороны. Точнее, для засады.

– А что потом?

– Потом, через сутки, в Серебряные Ворота войдёт весь Специальный корпус генерал-лейтенанта Мракасова. При хорошей позиции, артиллерии и миномётах, вполне можно за шесть суток уничтожить врага. Есть транспорт – повозки с лошадьми.

– Но почему так ограничено время? Впрочем, вспомнил. Через семь суток ворота и звон переместятся в другое место. Честно сказать, сказка какая-то. Мне она давно известна от моей покойной бабушки Полины Алексеевны.

– Мудра твоя бабушка, Захар. Получается, что во многих сказках скрыта истина.

По твёрдому убеждению учёного Пенатова, немцы не знали, куда отправляют свои шесть или восемь дивизий, в какое время. Но они, всё же, смогли рассчитать, что выход из неведомого мира в наш, как раз, через этот движущийся портал произойдёт со второго по девятого апреля 1943 года, именно, на окраинах этого города. Немцы, разумеется, определили «точку выхода». Может быть, кто-то им помог. Благо, что советские разведчики смогли это вычислить и… понять.

Но такое совпадение, открытие Серебряных Ворот здесь, в данном районе, совсем не зависело от того, что здесь находится энергетически мощная магнитная аномалия. Входы и выходы имеются везде. Но не всегда можно рассчитать, где, когда и какие подобного рода «двери» находятся.

По данным разведки, немцы уже, как десять дней вошли в одни из таких Серебряных Ворот. Нет, они открылись и впустили фашистов в один из миров не в Кёнигсберге, где множество самых разных подземных переходов. Вход находился под одним из оккупированных врагами советских городов. Сейчас, разумеется, он закрыт. Фашисты идут по точно выверенному маршруту, и третьего апреля они должны через иную обитель выйти на окраины этого города. Красноармейцы должны помешать им выйти из неведомого мира в наш.

– К счастью, идущие сюда враги, точно не знают, где находятся, – заверил капитана Аркадий Гаврилович. – У меня нет оснований не доверять собственной информации и нашим доблестным разведчикам.

– А если немцы собьются с пути? Если они не придут на окраины города? Заблудятся.

– Значит, туда им и дорога. Воины вашего специального корпуса со спокойной совестью вернутся на окраины этого города. За два-три часа до перемещения Серебряных Ворот и кочующего звона.

Ещё Пенатов допустил, что даже в батальоне разведчиков и диверсантов Бадыкова, вполне, может находиться несколько внедрённых немецких разведчиков. Неплохо было бы их вычислить и уничтожить. Допрашивать нет смысла, ибо они, в сущности, ничего толком не знают. Их задача войти в эти «двери» вместе с красноармейцами, батальоном разведчиков и диверсантов, и предупредить своих о местоположении воинского подразделения Бадыкова. В данном случае, никого не следует брать в плен… За редким исключением. Враги подлежат полной ликвидации.

Учёный встал с места, сказав, что сейчас пригласит в кабинет Альберта Герасимовича. Уже командир корпуса и поставит точку на том, что в эти оставшиеся полутора суток в самую первую очередь предстоит сделать Бадыкову.

Майор Семёнов занялся обустройством Захара почти сразу же после его беседы с учёным и командиром корпуса. Это была большая шатровая палатка, в которой уже были размещены три командира рот – старшие лейтенанты Ефим Синямин, Алексей Курамов и Фёдор Галушкин. Батальонным комиссаром числился в подразделении почти сорокалетний капитан Василий Панфилович Окунев. Они уже ожидали своего командира, поэтому накрыли стол. К тушёнке и салу, конечно же, полагалось и фронтовые сто граммов.

Своим заместителем тут же Бадыков назначил Синямина, тридцатипятилетнего офицера с густой, но уже седой шевелюрой и с орденами и медалями на груди. Впрочем, и Курамов, и Галушкин были не без наград. Немного помладше Захара, но уже повоевали. А сейчас долго отдыхать Бадыкову было некогда. Надо было знакомиться с личным составом и тщательно готовиться к дальнему походу.

Особо разговорчивым среди офицеров и очень свойским парнем был Курамов. Он с юмором, но саркастически заметил, что их батальон – подразделение самых настоящих смертников.

– Как мне кажется, Захар, – он положив руку на плечо Бадыкова, – мы скоро пойдём туда, не знаем куда. Зачем? Да только для того, чтобы подохнуть, причём, геройски.

– Может быть, вам, товарищ старший лейтенант, – ответил Курамову командир батальона, сбрасывая его руку со своих плеч, – стоит обратиться к генерал-лейтенанту Мракасову и попросить для себя лично более лучшей доли.

– Да я же ведь шучу, командир, и просто выражаю своё мнение, – полупьяно пояснил Курамов. – Я просто прямо говорю о том, что будет и что есть.

Конец ознакомительного фрагмента.