Код Альтмана

Именитый политик раздражал этого человека больше обычного, потому что он был не только электриком, но и соглядатаем. При помощи направленного микрофона, спрятанного в ящике с инструментами, он записал последнюю телефонную беседу в кабинете Вэя и теперь спешил доставить пленку своему руководителю из отдела контрразведки министерства общественной безопасности. Вдобавок пришел его сменщик и уже вспахивал граблями землю неподалеку от здания, в котором находился кабинет Вэя. У него тоже было подслушивающее устройство в ящике, который стоял на гранитном валуне. Микрофон устройства был нацелен на кабинетное окно.

Контрразведчик спустился со стены и отнес лестницу и ящик с инструментами в сарай, спрятанный в густом кустарнике, чтобы не портить вид парка. Оказавшись внутри, он открыл дверцу в дне ящика, вынул оттуда миниатюрную аудиокассету, отложил ее в сторону и набрал номер на сотовом телефоне.

– Запись у меня. – Он прислушался. – Да. Буду через десять минут.

Он выключил аппарат, запер сарай и торопливо прошагал по заросшему пышной зеленью берегу пруда к охраняемому боковому проходу в стене. Им пользовался только обслуживающий персонал.

Охранник, который выпускал его наружу каждый вечер по окончании работы, потребовал предъявить документы:

– Сегодня ты задержался позже обычного.

– Срочная работа по заказу товарища Вэя. Испортился один из фонарей, и хозяина чуть не хватил удар. Он не мог дождаться утра. – Это была ложь, но лишь отчасти. Электрик сам разбил лампу, чтобы получить возможность просидеть на стене два часа, записывая разговоры. Его шеф сказал, что в стране начались серьезные политические неурядицы, и все беседы Вэя требовалось фиксировать на пленку. Электрику вменялось в обязанность изыскивать причины, позволявшие ему находиться в саду Гаофаня и вести запись.

Охранник закатил глаза. Капризы Гаофаня были у всех на слуху. Он отступил в сторону, электрик вышел на улицу и зашагал по ней прочь от площади Тяньанмэнь. Протиснувшись через толпу туристов, которые до сих пор бродили вокруг Запретного города, он вошел в старомодную чайную лавку и остановился на пороге. Его шеф сидел за столом в центре лавки и читал газету.

Электрик попросил чайник дешевого «Ву Ю» и упаковку английских бисквитов и, держа их в руках, отправился к столику у дальней стены. Проходя мимо своего шефа, он уронил бисквиты, наклонился, поднял их, двинулся дальше и сел за стол.

* * *

Майор Пэн Айту опаздывал. Однако он все же допил чай и, прежде чем уйти, свернул газеты. Он прошагал два квартала до своей машины. Сев в салон, майор вынул из башмака кассету и вставил ее в миниатюрный проигрыватель. Он прослушал весь разговор, время от времени останавливая воспроизведение, перематывая пленку обратно и слушая вновь.

Потом майор откинулся на спинку кресла и нахмурился. Смысл был очевиден: Ли Коню и Ю Юнфу не только остались в живых, но и завладели декларацией на груз «Эмпресс», за которой полковник Смит приехал в Китай. Супруги, вероятно, уже ехали в Дацу, готовясь продать документ Ральфу МакДермиду при посредстве Фэн Дуня. Однако Фэн собирался убить их и привезти декларацию Вэй Гаофаню.

Смысл доклада Фэна также был совершенно ясен. Эта информация представляла огромный интерес для Филина. Вэй Гаофань лично участвовал в истории с «Эмпресс» и ее грузом.

Развитие событий достигло той точки, когда майору следовало решить, какой образ действий лучше всего отвечает его интересам. С одной стороны, Фэн Дунь был человеком Вэй Гаофаня, а тот с самого начала был причастен к контрабанде, и вряд ли ему понравится, если контрразведчик вроде майора Пэна проникнет в его тайну.

С другой стороны, Ню Цзяньсин, который явно настроен против Вэя и его консервативной линии, ничего не знает о только что вскрывшихся обстоятельствах. Его благодарности не будет предела.

Майор должен был ехать в Дацу. Путь туда неблизкий, и, добравшись до места, он примет решение. Он преуспевал в обновленном Китае, не желал возврата к прошлому, и ради собственного благополучия ему следовало выступить на стороне Филина.

Глава 34

В небе над провинцией Сычуань

Джон сидел, прислонясь к переборке высотного самолета-разведчика «Е-2С2» и откинув голову назад. Было почти одиннадцать вечера. Мерно рокотали двигатели. Машина была полностью выкрашена черным, как при всяком наблюдательном полете. Однако сегодняшний рейс не был заурядной разведкой.

Смит надел обычный черный рабочий костюм, а кобуру с «береттой» укрепил на пояснице. Рядом лежал наготове черный герметичный костюм. Смиту предстояло прыгать с высоты девять тысяч метров, и костюм был необходим. Он совершил сотни прыжков, но так высоко забрался впервые… и, откровенно говоря, в последний раз прыгал довольно давно. На авианосце его проинструктировали и подсказали несколько полезных приемов.

Смита снабдили кислородным аппаратом, поскольку он должен был раскрыть парашют на высоте трех километров. Там, куда ему предстояло прыгнуть, не было войны, во всяком случае, там не стреляли, на земле его никто не поджидал и не собирался за ним следить… по крайней мере, теоретически. Зону высадки тщательно выбрали на основании спутниковых снимков, сделанных не более суток назад. Ожидались умеренный ветер и довольно удачный характер облачности.

Были предприняты всевозможные технические меры предосторожности. Теперь только от Смита зависело, сумеет ли он настроиться психологически. Он продумал каждый свой шаг, выявляя возможные ошибки из-за человеческого фактора и другие непредвиденные трудности. Чтобы не затекли мышцы, он время от времени шевелил руками и ногами.

В салоне появился один из членов экипажа:

– Время, полковник. Надевайте костюм.

– Сколько еще?

– Десять минут. Капитан велел передать вам, что, похоже, все в порядке. Луна взойдет лишь через пару часов, погода устойчивая, нас не засекли. Как говорится, тишь да гладь. Я еще вернусь, чтобы помочь вам проверить оборудование и дать последние напутствия. Когда будете прыгать, не вздумайте подскочить вверх. Хвостовое оперение нарубит вас кусочками, словно зелень для салата.

Пилот ушел, улыбаясь собственной шутке. Джон не смеялся. Он прикрепил автомат «хеклер-и-кох МР5К» к трем кольцам на ремне, который крест-накрест опоясывал его грудь, и покрыл лицо черными разводами, стараясь не прикасаться к ранам. Он с трудом втиснулся в гермокостюм, натянул перчатки и застегнул «молнии». Надев поверх костюма подвесную систему, он прицепил к ней два парашюта, кислородный аппарат, высотомер, прибор спутниковой системы ориентации и другое оборудование.

Смит вспотел и чувствовал себя так, будто весит полтонны. Он мельком подумал о том, что солдат в полной боевой выкладке носит на себе еще больше, и ответил на свой невысказанный вопрос: иначе нельзя. Он прекрасно помнил те времена, когда сам был солдатом.

Он закончил подготовку, взмокший и неуклюжий от тяжести, надеясь, что ожидание не затянется надолго. Ему было очень неудобно, и он хотел, чтобы все это как можно быстрее закончилось. Прыгнуть и приземлиться. Он предпочел бы тягостному ожиданию все, что угодно, – даже темную пустоту за бортом самолета.

– Пора. – В салон вернулся тот же пилот. Он проверил, крепко ли затянуты ремни, хорошо ли закреплено оснащение и работает ли аппаратура. В конце концов он хлопнул Джона по спине. – Начинайте дышать кислородом из своих баллонов. Следите за той лампой впереди. Как только она замигает, открывайте люк. Удачи.