Код Андрея Рублева

Возможно, разложение в гробнице тела, залитого непроверенными химическими маслами и смолами, шло с выделением газов. Во всяком случае, канарейка погибла.

6. Ссора с Карнарвоном

Лорд Карнарвон был азартным человеком. Чего, например, стоит тот факт, что впервые он приехал в Египет после того, как разбился в автокатастрофе. А ведь это был не 2006, а 1906 год — начало XX века, самая заря автомобилизма!

Мы не знаем всех черт его характера, но одно можно утверждать точно: идиотом он не был.

И пока в течение двух месяцев Картер разбирал предметы передней комнаты, лорд Карнарвон еще мог быть введен в заблуждение. Но после того как был вскрыт «Золотой чертог» признаки подделки начали буквально бросаться в глаза.

Тут и нарисованные «утраты» на росписи стен. И тот факт, что стены были расписаны только в тех местах, которые видны из передней комнаты. А зоны, не попадающие в поле зрения, не имели даже следов того, что их когда-либо пытались расписать.

Плюс удивительная сохранность деревянных изделий и, как апофеоз, цветочки и страусовые перья…

Легко предположить, что лорд потребовал объяснений.

Картер попросил его удалиться и более не возвращаться.

Удивительная дерзость!

К тому же друзья лорда, посетившие гробницу по его приглашению, тоже, скорее всего, высказали недоумение. И, вероятно, спросили: а кто, собственно, кому тут дурит голову?

Мог ли аристократ смириться с тем, что его фактически поставили в дурацкое положение?

Ссора была непримиримой.

И наверняка, лорд заявил, что не намерен молчать.

Для тех, кто хотел сохранить обман, не осталось другого выхода, кроме как убить лорда.

Весьма вероятно, что его отравили. А заодно убили и верного пса, который, наверное, пытался защитить хозяина.

Прибывшие на место журналисты начали создавать версию о «Проклятии фараона».

7. Завершение

Не удивительно, что Картер не смог написать научного труда по поводу своего открытия. Материалов вроде бы было предостаточно, однако каждая попытка какой-либо систематизации упиралась, вероятно, в какие-то нестыковки.

Что же касается уважения коллег-археологов… Вряд ли Картер мог обмануть специалистов. Отсюда одинокая старость, отсутствие учеников и похороны, на которые пришел только один человек.

Да, можно запудрить мозги посторонним. Но от коллег не спрячешься.

Вывод:

Никакого проклятия не было. Из жизни уходили лишь те люди, кто не соглашался молчать о подлоге

* * *

— Ну, как тебе? — со сдержанным волнением спросил Иван, дождавшись момента, когда Али закончил читать текст.

— Э-э… Ну, на четверку с минусом.

— А в лоб?

— А тебе?

— И не мечтай.

Глава 4

Три раза в неделю к 18.00 я отвозил своих подопечных на занятия по русским боевым искусствам, а в 20.00 забирал их на машине обратно. Конечно, летом темнеет поздно, и в девятом часу вечера в Москве совсем не страшно, но мне не хотелось никаких инцидентов с Али. Во-первых, мальчишка мне понравился: умненький, аккуратный, воспитанный, а во-вторых я знал, что случись какая неприятность, Ванька обязательно полезет в драку и последствия могут оказаться непредсказуемыми. А я все же за него отвечал.

Естественным образом сложилось так, что Али стал ночевать у нас. В самом деле, не служить же мне ночным извозчиком, развозя после тренировок одного в один конец Москвы, а другого в другой. Ну, а где три ночи в неделю, там и все семь. Тем более что влияние рассудительного Али на Ивана казалось мне положительным.

Дошло до того, что я привык даже к постоянному пению молитв и, когда находился дома, использовал их для отсчета времени. Например, помечал себе: «позвонить начальнику между второй и третьей молитвами». Удобно.

Кстати, именно Али первым сдал материалы (по Колумбу). То есть и к работе он относился ответственно. Ванька с Тутанхамоном провозился куда дольше, хотя причина была уважительная — он много времени потратил на сбор информации: фильмы смотрел от Natoinal Geographic, в библиотеку специально записался.

Сейчас мальчишки возились у меня на заднем сиденьи машины, вспоминая и заново переживая события прошедшей тренировки. Когда мне показалось, что они чересчур уж расшумелись и расшалились, я, скосив на минуту глаза в зеркало заднего вида, хладнокровно поинтересовался:

— Кстати, как обстоят дела с «Пиратами Карибского моря»? Не хочу никого торопить, но вынужден напомнить, что прошло уже две недели.

— А Ваня еще не все фильмы с Джонни Деппом посмотрел, — сообщил Али.

— Молчи, несчастный! — пропыхтел Ванька, пытаясь в невидимой мне за спинками сидений зоне провести какой-то прием-захват.

— Прекрасно, — оценил я. — Но мне все же хотелось бы проинформировать заказчика о сроках окончания работ.

— А он не возьмет вместо «Пиратов» «Бориса и Глеба»?

Я удивленно приподнял бровь:

— Не понял?

— Мы пробуем разгадать тайну первых святых России, — снова сообщил Али, довольно уверенно противопоставляя свое спокойствие агрессивным попыткам Ивана. — Бориса и Глеба. Но пока не очень получается.

— Хм, — сказал я. — Так может обсудим это вместе?

По приезде домой Иван резво сбегал в свою комнату за книгой и, предварительно раскрыв на нужной странице, торжественно выложил ее на стол передо мной.

Я посмотрел.

Да, действительно. Ничего себе…

По привычке я заглянул на обложку. Книга издательства «Росмен» называлась «Иконы» и вышла в серии История искусств для детей. Прекрасная, богато иллюстрированная книга, которую приятно взять в руки.

— Так, что тут у нас…

Борис и Глеб

На странице 48 первые русские святые Борис и Глеб были изображены на конях. Как и говорил Али, изображены лицом к лицу и нимбы их соединились в сердечко. Эту икону я неоднократно видел в Третьяковской галерее хотя, признаюсь честно, никогда особо не вглядывался. Святые и святые. Тем более что, если мне не изменяет память, на этой иконе каждый из персонажей четко и недвусмысленно обозначен красной надписью. Слева написано «Борис». Справа — «Глеб».