Код завинчивания. Офисное рабство в России

«Унеси ты, Боже, тучу градовую, сбереги нам, Боже, ниву трудовую». Уважаемый Михаил Иванович! Покорнейше просим, походатайствуйте там перед соответствующими наркоматами, чтобы у нас скорее были часики-ходики.

Может быть, дорогой Михаил Иванович, у Вас в Москве есть в продаже часики-ходики, то будьте добры и заботливы, не сочтите за труд, пришлите мне какие-нибудь, хотя плохонькие часики-ходики, за что буду весьма и весьма благодарен. Стоимость часиков я вышлю по почте.

Не подумайте, Михаил Иванович, что моя просьба выражает трюк или хвастовство или рисовкою моих низменных желаний. О нет! Страх перед тюрьмой заставляет забыть все условности и разницу между людьми. Я пишу Вам как более слабый человек — сильному человеку. Помните пословицу: утопающий хватается даже за соломинку. Ну, а Вы не соломинка. Вы, Михаил Иванович, не соломинка! Вы — скала… Вы — утес… Вы — маяк среди ревущего океана жизни. И потому моя просьба не является банальной. Извините меня за мою просьбу.

С величайшим уважением,

рабочий Горелов [17]

Подобное письмо не единственное эпистолярное свидетельство тогдашнего обращения «маленького человека» к сильным мира сего. Без счета шли письма «на самый верх» в тщетной надежде на справедливость.

«Передки были такие сценки на улицах, когда утром люди бежали стремглав полуголые, одеваясь на ходу, или жены бежали за мужьями с частями туалета, забытыми впопыхах дома. Угроза наказания за опоздание на работу научила жестоким хитростям. Так, в суровые морозы зимы 1939-1940-х годов опаздывающий подставлял щеки и уши морозу и с признаками обморожения шел в поликлинику, где оказывали помощь и выдавали спасительную справку. Некоторые прибегали к другой хитрости, впоследствии раскрытой, — как тогда острили, вступали в „Общество любителей кремации“. В ту пору по окончании обряда кремации присутствующим выдавалась трафаретная справка с указанием даты и часа (фамилии умершего на ней указано не было). Опаздывающий на работу бежал в крематорий, присоединялся к группе провожающих и получал спасительную справку об отдаче последнего долга вымышленным теще, тетке или другому родственнику, против чего нельзя было возразить, а при случае можно было и посочувствовать…» [18]

17

http://www.svobodanews.ru/content/ardcle/126873.html.

18

Рапопорт Н. То ли быль, то ли небыль. — М.: Феникс, 2004.

Известны также случаи, когда советский служащий, опаздывающий на работу, специально попадал в какую-нибудь мелкую уголовную передрягу, дабы сесть за хулиганство на 15 суток, — парадоксальным образом это избавляло от куда более тяжкой статьи за опоздание. Вот, например, одно такое свидетельство: «Мужнин прадед, опаздывая на работу (как раз в то время), выбил своему соседу в трамвае зуб. Как хулигану дали, кажется, пятнадцать суток и отпустили с миром».

Сегодня и ежедневно

Сейчас, конечно, никого не сажают за опоздания. Да и денежные штрафы, широко введенные в оборот, являются незаконной мерой воздействия на подчиненного… Хотя закон что дошло. Или еще того хлеще: закон — тайга, прокурор — медведь.

Дело в том, что у нас в трудовом законодательстве существует только три вида дисциплинарных взысканий — замечание, увольнение и выговор. Денежных взысканий там нет. Вводить штрафы локальным нормативным актом — это бред. Потому что любое условие внутреннего документа, ухудшающее правовое положение работника но сравнению с ТК РФ (КЗоТ «умер» в 2002 году), является недействительным и незаконным. Денежные взыскания как мера ответственности за что бы то ни было на работника налагаться не могут.

Рассказывает Эдуард, 40 лет, работал на госпредприятии с 2000 по 2007 год, Таганрог:

Люди старались не опаздывать (смеется), я честно не припомню случая, чтобы кто-то серьезно опоздал за все семь лет. Там был суровый турникет, все это в электронном виде отмечалось, шло на самый верх… По результатам опозданий директору приносили ежемесячную распечатку. Раньше, когда эта система только вводилась, несколько человек достаточно серьезно пострадали… Обычная система — лишать премии либо в крайнем случае могли лишить 50 % зарплаты. Зарплату платили белую, но мизерную — это же не Москва, это периферия. Средняя зарплата была у ИТР, где-то в районе четырех тысяч в месяц (премия туда входила). Знайте, на какие деньги люди живут на периферии!

Рассказывает Дмитрий К., дизайнер, 37 лет, на мясокомбинате работает уже 5 лет (отдел маркетинга):

Рабочий день у меня начинается в 8.30. У нас «карточная система» — прикладываешь магнитную карточку и проходишь. Штрафы начинаются после двух опозданий. Если каждый месяц опаздываешь (больше чем на 5 минут), то штрафуют на 50 % зарплаты. Зарплата у нас белая, но в договоре она делится на две части — саму зарплату и премию. Премии могут лишить. Со мной такое бывало только в рамках лишения премии всего завода. Чаще всего недоплаты но премиям бывают в период тяжелых продаж (сразу после Нового года, в период кризиса). Если учесть, что на заводе работает более трех с половиной тысяч, то пару лямов они (начальство) так добывают — какую-нибудь дырку в бюджете закрыть. Зато рабочий день заканчивается ровно в пять — я встаю и ухожу. Ну, в 99 % случаев стараюсь так поступать.

Рассказывает аноним:

Босс был псих и психолог одновременно. Иногда устраивал представления, набеги на отделы с внезапными проверками. В качестве аттракционов в этом цирке лично я наблюдал:

1) поджог коробки с бумажным мусором, которая не была вовремя убрана. Дым потом два дня стоял, а я благодарил бога, что не сработала система пожаротушения;

2) вытирание пиджаком за нехилое количество баксов не вымытого вовремя пола и фраза: «НОВЫЙ Я СЕБЕ КУПЛЮ ЗА СЧЕТ ОФИС-МЕНЕДЖЕРА!»;

3) публичное унижение сотрудников нецензурными словами (обычно это было ПИДАРАС и ПРОСТИТУТКА) — это было регулярно;

4) выброс монитора в окно сквозь стекло прямо на стоящий внизу чей-то «мерс». Сопровождалось словами: «Весь ущерб за счет отдела программирования!».

Рукоприкладства я лично не наблюдал, но слухи ходили. Попытки ударить меня вообще-то не было, а то, наверное, он лишился бы пары зубов, а меня просто замочили бы чуть позже в каком-нибудь подвале неподалеку.

Георгий, 37 лет, художник, бывший работник кондитерской фабрики «Большой Вик»:

…В один из жарких летних дней 2004 года, А., наш директор и владелец компании, объявил, что для того, чтобы получить зарплату, мы должны сыграть футбольный матч с командой топ-менеджмента. Они тренировались каждую неделю, у них была классная спортивная форма, у А. на футболке красовался номер 10, как у Пеле. У нашей «команды» формы не было, нам выдали какие-то хоккейные фуфайки с длинным рукавом (в них, естественно, было страшно душно и неудобно). В нашей наскоро собранной команде было шестеро казахов (рабочих с фабрики), менеджер и я. На поле, в район Кунцево, нас и наших «болельщиков поневоле» везли на пяти автобусах… Дело происходило днем, так что зрители были даже рады — отменился рабочий день!

Казахи совсем не умели играть — ну, разве что знали, что мяч нельзя трогать руками. Нас привезли на поле (где мы и переодевались). Я забыл кроссовки — пришлось играть в обычных ботинках. Наша команда проиграла со счетом 1:8, но А. все равно был доволен, даже счастлив. Зарплату всем тут же выдали — в конвертах. Похвалил нас, типа умеем бороться… Я вскоре уволился, поэтому только по рассказам знаю об историческом матче, во время которого команда «фабричных» обыграла с разгромным счетом лощеную и подготовленную команду топ-менеджеров: хитрые фабричные наняли на УПК учеников спортшколы, чтобы те отыграли матч и заставили А. выплатить огромные (за несколько месяцев) задолженности по зарплате (выигрыш был условием). Задолженность, как ни странно, выплатили. Такие дела… [19]

19

А., директор компании, похоже, бессознательно вдохновлялся историей про «матч смерти», проведенный фашистами в оккупированном Киеве в 1942 году. Почти всем школьникам рассказывали на уроках истории про то. как команда «Старт» (бывшее киевское «Динамо») играла с немецкой командой «Флакельф». По одной версии, представляла она зенитчиков, по другой — ВВС, «люфтваффе». Тем не менее в том. что у «Старта» удастся выиграть, устроители спортивного шоу, которое чем дальше, тем меньше общего имело с честным спортивным соперничеством, не сомневались. Перед решающей игрой в раздевалку уверенно вошел незнакомец в гестаповской форме. Четко, по-военному категорично, на внятном русском отдал приказ. Перед началом приветствовать военных летчиков рейха нацистским «Хайль Гитлер!». И еще. Матч не выигрывать. В ответ — тишина. Главным оружием оккупантов был и остается страх. Самый обычный человеческий страх — за себя, за своих близких, за стариков-родителей, за детей… А футболисты перед многотысячными трибунами демонстрировали: они не боятся. Они не склонят головы перед оккупантами, не сыграют в поддавки. Не отступят. Этого оккупанты не могли простить даже теоретически. Выигравшую команду отправили в Бабий Яр. Часть — расстреляли, несколько человек выжили на принудительных работах.

Рассказывает аноним:

На старой моей работе минута опоздания — доллар штрафа. Приходы-уходы фиксируются магнитными карточками и прямиком в бухгалтерскую базу — кто когда на сколько опоздал. Курить нельзя ни в офисе, ни на прилегающих территориях- штраф 100 баксов. Еще ходили истории про аттракцион — «качели за 100 долларов»: народ, возвращаясь с обеда из кафешки, зашел в какой-то недалекий дворик покурить, и кто-то сел на качели. На ту беду мимо проезжал босс: «Ага, качаетесь… так-так… в рабочее время… то есть у вас времени свободного много…» В общем, толком ничего не было понятно, но чела штрафанули на 100 баксов, и перерыв сократили до 45 минут, потом, правда, вернули назад — час.