Кодекс Агента. Том 3

— Какая прелюдия?! — настороженно уточняю я и делаю шаг назад.

— Хотя бы вид мог сделать, что рад меня видеть!

Тьма меня забери — я даже не улыбнулся другу! Даже руку не пожал! Я стремительно теряю квалификацию! Продуманный и контролирующий каждый шаг агент превращается в обычного юношу, поступками которого управляет бушующий гормональный коктейль в крови.

— Мне не нужно делать вид, — смущенно отвечаю я, подхожу к Андрею и крепко пожимаю его руку. — Я очень хотел тебя видеть! И поговорить хочу! И кофе выпить! И музыку послушать! И подраться!

Замолкаю на несколько секунд и одариваю его располагающей улыбкой.

— Но сначала — музей!

— Ты — жиголо, — беззлобно заключает он. — Беспринципный и коварный! Что тебя интересует в нашем музее?

— Посмертная Маска Основателя Рода Синих!

— Маска?! — переспрашивает ошарашенный Трубецкой. — Нашего Основателя?! Зачем она тебе?!

— Увидишь!

— Хорошо! — Андрей кивает. — Но сначала — кофе!

Он подходит к кофейному аппарату и начинает священнодействовать с россыпью кнопок, сверяясь с инструкцией. Он хмурится, беззвучно шевелит губами, следит за показаниями прибора, но машина бездействует.

— Меня женят на Романовой! — сообщаю я, чтобы еще раз прощупать Андрея.

Он вздрагивает, и немного помедлив, оборачивается. Его взгляд делает его похожим на преданного, выброшенного на улицу щенка.

— Когда-то в детстве, мы с ней дружили, нас дразнили жених и невеста, — медленно произносит он и кладет инструкцию на консоль. — А почему твоя рожа такая кислая? Тебе не нравится Наталья? В царском селе ты с ней отжигал по полной, я даже вклиниться не смог…

— Я был мертвецки пьян, и был готов зажечь с кем угодно…

— С тобой пить опасно, — с сарказмом замечает Трубецкой.

— С кем угодно, не считая парней — не обольщайся!

— Так в чем дело? — серьезно спрашивает он. — Что не так с Романовой?

— Страсти нет, — пожимаю плечами. — Нет искры в отношениях! Все ровно и скучно, как у затрахавших друг друга до смерти стариков!

— Мне бы твои проблемы! — грустно вздыхает Андрей. — Вот у меня с Воронцовой будет искр хоть отбавляй! Ругань каждый день, разные кровати и дрочево на порно по ночам!

— Но ты же ее любил?!

— Мы с ней переспали, когда мне еще семнадцати не было! — с досадой произносит Трубецкой. — О какой любви ты говоришь?! Было чистое сияние секса, прекрасное и манящее, но ссориться мы начали уже через пару недель! Она дура, понимаешь? Развязная дура с несносным характером! Себя пару лет назад вспомни, ты головой тогда думал или членом?!

— Я и сейчас думаю членом…

— Но Романова тебя не устраивает почему-то…

— А тебе она нравится? — спрашиваю я и замечаю едва заметный огонек агрессии в синих глазах напротив.

— Мы с тобой это уже обсуждали! — едва слышно отвечает Андрей. — В Царском Селе! Если бы она не была Наследницей Престола… И если бы не было тебя… Я по сравнению с тобой рожей не вышел…

Он замолкает и отворачивается.

Любит. Он любит Наталью, что бы ни говорил. Мой Темный Дар безошибочно сигнализирует об этом. Неужели любит настолько сильно, что его аналитический ум сбоит, и парень озвучивает детские комплексы по поводу собственной внешности, которая вполне тянет на модельную?!

— Иди сюда! — я хватаю его за плечи и тяну к массивному комоду, над которым висит широкое зеркало.

К моему вящему удивлению, Андрей почему-то не сопротивляется, и я ставлю его перед зеркалом, словно манекен.

— Смотри! — говорю я, обхватив ладонями его виски. — Смотри и сравнивай! Мы отличаемся лишь цветом глаз и формой носа!

— Знаю! — раздраженно кричит он и отбрасывает мои руки. — Я выразился фигурально! Дело не во внешности! Скоро ты станешь самым сильным магом Империи! И главное — не сможешь претендовать на Императорский Престол, потому что не являешься аристо по рождению! Императрицей будет Наталья Романова, а ты… Ты лучший выбор именно поэтому!

А еще потому, что мои потомки с большой вероятностью будут обладать мощнейшим даром. Так говорит генетика, а это — новое слово в науке. В ответ на слова Трубецкого по краю сознания проносится догадка, точнее, предположение о том, почему в качестве племенного производителя выбрали именно меня, но она требует проверки.

— А если бы я отошел в сторону? — спрашиваю я. — Ведь помолвка еще не объявлена, и теоретически все можно отыграть назад!

— Разве что, устроив вселенский скандал, как Воронцова с каким-то бездарем…

С каким-то! Да он стоит перед тобой! Целый агент Симпа собственной персоной!

— А Императором ты стать хотел бы? — спрашиваю я.

— Никогда об этом не думал! — отвечает Трубецкой.

А сейчас он врет. Думал и даже мечтал. Я чувствую это столь же ясно, сколь ясен августовский день за окном.

— Ага, и порно ты тоже не смотришь! — подкалываю я его. — В чем мне нужно признаться, чтобы пробудить твою искренность?

Андрей бросает на меня быстрый взгляд, отворачивается и подходит к кофемашине. Снова берет в руки инструкцию, нажимает череду кнопок, и раздается долгожданное гудение: в чашки льется ароматная кофейная жижа. Трубецкой берет в руки две маленькие чашечки с кофе по-османски, и одну протягивает мне.

— Хотел бы, — нехотя отвечает он, сделав крошечный глоток.

— Власть, толпа подобострастных фрейлин и пажей, положение в обществе, признание, наконец? — спрашиваю я и осушаю чашку одним махом.

— Это меня и без трона ожидает, — Трубецкой пожимает плечами с горькой усмешкой на лице. — Я бы хотел кое-что изменить в России! Многое изменить!

— А что именно?

— Пустое! — Трубецкой машет рукой. — Скажи лучше — как кофе?

— Удался! — отвечаю я. — Мыслями о будущем так и не поделишься?

— Пойдем лучше в музей? — предлагает он, иронично улыбаясь. — Ты же за этим приехал?

Мы в неловком молчании выпиваем еще по кофе, а затем покидаем апартаменты Андрея. Музей Синих расположен там же, где и наш. Все высотки совершенно одинаковые, и мне в голову приходит шальная мысль, что захватить любую из них не составит труда для любого же рода.

Пока мы спускаемся в лифте, я мысленно повторяю аргументы Андрея по поводу выбора меня в качестве пары для наследницы Российского Престола. Отсутствие Императорского титула — слабый аргумент, потому что по-настоящему важны не имена и титулы, а реальная Сила и контроль над имперской бюрократией. А вот наследственность, мои гены — другое дело. И аргумент о предполагаемой магической мощи моих отпрысков не может быть главным, потому что дети того же Трубецкого, рожденные Романовой, могут обрести мощь не меньшую, а даже большую.