Кодекс Крови. Книга ХII

— Скажи, как вы меня сюда перенесли, если во всём Кремле артефакты опустошило, а некоторые и вовсе уничтожило?

— Так Андрей Петрович артефакт переноса же дал, — недоумённо повторил я общую линию защиты.

— Ты мне лапшу-то на уши не вешай… Всё артефакты сдохли, а этот остался работающим прям один единственный?

— Прошу прощения, Ваше Императорское Величество, но, если правильно понял, артефакты переносов бывают двух видов. Первый вид осуществляет перенос из конкретной точки в конкретную точку в соответствии с заложенными координатами, как те же свитки перехода, выделяемые Министерством обороны для комаров. Этакая статическая привязка. Второй вид, теоретически, может перенести к конкретному человеку. Это уже динамическая привязка, но у неё ограниченный радиус действия. Оба вида не имеют заряда энергии для переноса, фактически прокалывая пространство. Про существование вторых до сегодняшнего дня мне только рассказывали, но, как бы то ни было, оба вида артефактов должны были пережить без проблем теракт.

— К-хм, — кашлянул Пётр Алексеевич, — откуда такие познания? Шпаришь, как по методичке.

— На заре моего… — я чуть не ляпнул «моего появления в этом мире», но вовремя остановился, — на заре моего противостояния с Крысиным мне однажды попались бракованные свитки переноса. Вместо того, чтобы оказаться в промежуточной точке на пути в разведшколу, я упал в затопленный мраморный карьер. После этого как-то пришлось озаботиться изучением теории по вопросу.

— Тоже верно, — кивнул чему-то император. — Что же, объяснение вполне выдерживает критику. Тогда перейдём ко второму вопросу. Сын выдвинул теорию, что тебя не выкачало артефактом лишь потому, что нападавшие связаны с тобой лично либо с вашим родом клятвами крови о ненападении и непричинении вреда. Мне нужен список фамилий для сужения круга поисков.

Я не смог подавить нервный смешок.

— Ваше Императорское Величество… — я даже растерялся от такого поворота разговора. С одной стороны, вывод логичный. Не поспоришь. А с другой… — Я только тех, кого я обязал, могу перечислить. Дедовых должников, боюсь, столько, что даже семейные архивы не помогут восстановить. Он ещё тот делец был. Я пока даже рядом не стоял.

— Не факт, ой, не факт, Михаил Юрьевич. Вы с дедом — одного поля ягоды, только он дела свои умел тихо и незаметно проворачивать. Вот и вся разница.

— Ваше Императорское Величество, — пошёл я на попятную, чуть поразмыслив и вспомнив просьбу принца Андрея, — можно хотя бы список сократить до иностранных родов? И то, в архиве точно посидеть придётся.

— Можно… — задумчивый взгляд императора мне категорически не нравился, я просто-таки ожидал какой-то подлянки, — Комарин, мой сын впервые кого-то столь рьяно защищает. Для меня это внове, и я испытываю двойственные чувства. Ты — человек с принципами и, безусловно, предан империи, но опыт… опыт и прилагающаяся к статусу подозрительность просто-таки в набат бьют о двойном, а то и тройном дне любого события, связанного с тобой. И знаешь, простое предательство я ожидаю от всех и вся, но берегись, если ты предашь доверие моего сына.

— Его Императорское Высочество Андрей Петрович оказал мне большую честь. И я постараюсь оправдать его доверие.

Похоже, даже император признал, что у меня появился ещё один друг. М-да, друзей у меня мало, зато какие! Каждый на вес золота!

* * *

Дверь палаты закрылась за Комариным пару минут назад, а Пётр Алексеевич всё ещё раздумывал над этим разговором, начиная с лекции по теории артефакторики и заканчивая согласием передать перечень иностранных родов-клятвенников.

Почему-то император не сомневался, что список будет внушительным. В таком разрезе давняя блажь Марии с замужеством уже не выглядела блажью. Ну да дочь вроде бы оставила свои поползновения в направлении Комарина. Зато сын «подсобил». Надо же, всегда замкнутый и увлечённый исключительно наукой Андрей вдруг решил обзавестись другом. И ладно бы таким, как он сам, проблем бы не было. Но Комарин… Или это всё из-за Кираны?

М-да… А ведь первая дружба, как и первая любовь, редко бывает успешной. Чаще всего она разочаровывает. С одной стороны, императору было в какой-то мере жаль сына, но, с другой, Пётр Алексеевич предпочитал, чтобы дети набивали шишки и черствели под его присмотром. Из ситуации с защитой, предоставленной императорской кровью, он видел самый вероятный выход. Предложенный сыном суд личным даром он не отбрасывал, но это привлекло бы ненужное внимание. Но существовал и другой вариант. Как правильно заметил Андрей, принца предполагали перевести под юрисдикцию другого рода для общей пользы дела. В таком случае он переставал быть особой императорской крови, и защита теряла актуальность. Что же, значит, следовало актуализировать вероятные варианты союзов для Андрея. Пусть будут на всякий случай.

В палату постучали, а следом снова вошёл министр обороны. Выглядел он уже получше, сменив личную окровавленную форму на самую простую полевую без знаков отличия.

— Ваше Императорское Величество, мы попытались активировать артефакты для открытия прорыва в мир вторженцев, но безрезультатно. Возможно, Комарин был прав, когда предупредил, что мир закапсулировался.

— Пусть Владыко наделает больше артефактов. Осуществляйте проверку каждые сутки, по местному хронометражу это раз в год получится. Вдруг там просто магическая буря бушует и создаёт помехи.

— Есть, — обречённо принял к сведению приказ Данила Андреевич, но не стал возражать.

— Не одобряешь? — император знал Орлова как облупленного и верно истолковал его выражение лица.

— Не одобряю, — пришлось признать тому. — Сами же на рожон лезем. А потом будем винить всех вокруг и за головы хвататься. Не будил бы ты лихо, Пётр Алексеевич. Нам и местных вражин хватает на границах, а ты ещё и иномирных приманиваешь.

— Данила, ты покровителю своему часто перечишь? — вдруг совершенно сменил тему разговора император.

— Сложно сказать, — решил не лукавить министр обороны, — он не часто балует нас прямыми приказами. А если уж снисходит, стараюсь не перечить.

— Вот и я также… вот и я… — со вздохом ответил Пётр Алексеевич, бездумно скользя взглядом по имитации вида за окном. В подземном корпусе Раменского экспериментального полигона настоящих окон быть не могло априори. — В теории я принимаю и понимаю все твои аргументы, а на практике не могу идти на саботаж. Чревато.

— Что же… — правильно прочитал между строк посыл императора Данила Андреевич, — магический шторм может и затянуться. Да и проверки осуществлять так часто не выйдет. Всё же артефакт не самый простой, на поток производство не поставишь. Экземпляры штучные.

— Ну, вы уж возьмите на контроль ситуацию, Данила Андреевич, и доклады мне по этому вопросу ежедневно подавайте.

— Есть взять на контроль и подавать ежедневные доклады, Ваше Императорское Величество, — уже скрывая улыбку, подтвердил Орлов. Саботировать приказ тотема императорской семьи они не будут, но и лбы разбивать в чрезмерном рвении тоже не станут.

* * *

«Арсений, необходимо составить список всех иностранных родов, с которыми у нас клятвы о ненападении и непричинении вреда», — обратился я к кровнику, делегируя полномочия. Сам я тоже планировал наведаться в родовую сокровищницу и почитать дедовы дневники, но надеялся, что большую часть работы удастся свалить на подчинённых.

«В архив занесены данные только касаемо рода, личный обмен подобными обязательствами вашим дедом в реестр не вносился. И да, рекомендую вам также взять на вооружение эту полезную привычку. Подозреваю, что архив давно уже должен был пополниться».

Это мне сейчас мягко намекнули, что достигнутые мною договорённости — это актив рода, а активам требуется строгий учёт.

«Подготовлю для тебя справку, оставлю в Хмарёво. Внесёшь данные».

«Благодарю. Сроки по предыдущему поручению?»