Кодекс Крови. Книга ХIII
Шрифт:
«Комарин был прав… с богом всегда можно договориться, если это в его интересах», — разъедающая душу мысль билась в мозгу, требуя подтверждения подозрениям. Император повысил голос:
— Клянись!
— Кречет-заступник, спаси и сохрани от гнева, — упал на колени племянник, начав читать молитву, — поклоняюсь тебе и во имя твоё живу и действую!
Дослушивать Пётр Алексеевич не стал, выпуская дар на свободу, но бубнёж Великого Князя продолжался, а наказание не приходило.
«Ах так? Кречет дал и Кречет взял, когда выгодно? Ну так я не он. Свою семью второй раз в обиду не дам. Рук замарать не боюсь», — зло подумал император и
Тот захрипел и задёргался, пытаясь ослабить удавку, всё ещё продолжая судорожно молиться. Отдельные слова доносились сквозь сип. В момент, когда племянник обмяк, в камере появился сияющий мужской силуэт.
— Как смеешь ты противиться моей воле? — громом по ушам ударил злой возглас. — Он был мне ещё нужен!
В душе императора подняла голову глубинная ярость. Этот предатель покушался на его семью и него самого, а бог-покровитель благоволил ему? Не императору, который обеспечивает ему столетиями приток благодати, а какому-то уроду, готовому пойти на убийство родной крови?
Чуть подумав, Пётр Алексеевич свернул шею уже мёртвому телу. Для надёжности. А после поднял свой взгляд на покровителя.
— Моя семья служила тебе верой и правдой тысячелетиями, а ты готов был убить нас руками этого?..
— Он пробился на изнанку Виноградовых и нашёл то, что мне нужно!
— Да нет там никакой армии! — вспылили император. — Там Виноград всё уничтожил ещё две сотни лет назад и запечатал изнанку, отвернувшись от рода за ваши эксперименты.
— А это уже не твоё дело! Ты свой шанс упустил, постоянно переча мне! А этот, — бог кивнул на тело у своих ног, — он, как и его отец, беспрекословно подчинялись мне. Ты забыл, что такое повиновение и почтение! И будешь наказан за это!
По ушам императора снова ударил гром, и фигура покровителя исчезла. Лишь после этого Дмитрий Фёдорович Медведев смог пробиться в камеру с парой артефактных мечей наперевес.
— Петр Алексеевич, вы как?! — он ощупывал своего правителя, профессиональным взглядом фиксируя тело Великого Князя на полу.
— Херово, Дима, херово, — выдавил из себя император, — я разгневал собственного покровителя и пока не понимаю, каким будет наказание.
Осознав, что императору ничего не угрожает, Дмитрий Фёдорович сделал то, что считал правильным в этой ситуации, принялся успокаивать:
— Усилим охрану принцев и принцесс, отправим в убежище. Двойники поработают…
— От бога это не спасёт, — покачал головой Пётр Алексеевич. — Будем надеяться, что наказание понесу только я.
— А с этим… какие будут распоряжения? — Медведев осторожно размотал шёлковый шнур с шеи Великого Князя.
— Этого… — он указал на тело племянника, — через несколько дней объявим геройски погибшим в какой-то пограничной стычке с тварями изнанки. Императорский род должен оставаться безгрешным в умах подданных, даже если это далеко от истины.
Комаро вместе с Виноградом обсуждали сложившуюся ситуацию вокруг Эсфеса. Тайпан уже успел с ними переговорить и выяснить их статус в отношении неизвестного бога, заверив в своей нейтральности. Комаро успокаивал Винограда, осторожно намекая, что им самим Эсфес ничем не грозит.
— Конечно, не грозит. Кому мы нужны со своими скудными родами, — шелестел листьями куст Винограда.
—
Не скажи, вон, мой род же вы в Италии вырезали, ты и Чёрный Единорог, — не забыл припомнить другу обиду Комаро.— Ты мне до самого возвышения теперь будешь об этом напоминать?! — дежурно возмутился Виноград. — Да в спячку я впал тогда. Отдыхал. Вообще ни сном, ни духом об этом.
— Знаю я эту твою спячку! Хуже кошака на Валериану повёлся, — покачал головой друг. — У него, понимаешь ли, любовь была, а у меня самый перспективный род уничтожили!
— Я вас уничтожу! — с диким клекотом пронеслась над ними тень огромной птицы. — Вы — ничтожества! Я лишу вас всего! Я сделаю вас смертными!
«Ничего себе у Кречета все ментальные тормоза слетели», — с удивлением подумал Комаро.
— А ты ничего не попутал? — спокойно отреагировал Виноград. — И это в преддверии появления чужого бога? Сам свою коалицию разваливаешь?
— Чужаки — это одно! Но ты… — огромный птичий коготь приземлившейся птицы уткнулся в грудь дендроида, вдруг ставшего с ним одного размера. — Как ты посмел уничтожить результаты работы моего рода?
— А ты думал, я буду молча смотреть, как ты на изнанке моего рода устроил свои проклятые эксперименты? — Виноград сразу понял, о чём речь, ведь Кирана поделилась успехом разработанной ими операции.
— Это не твоя забота! — ярился Кречет, пытаясь когтями выдрать лозы из груди дендроида.
— Ошибаешься! — из денроида выстрелило сразу несколько лоз, сплетая вокруг Кречета гибкую клетку и подбираясь к лапам и крыльям. — Это мой род! И только я решаю его судьбу. Не втягивай меня и моих людей в свои грязные дела!
— Ты ответишь за это! — проклекотал Кречет и вспышкой сжёг свою клетку, вырываясь в небо.
— Это мы ещё посмотрим, — почти хором ответили Комаро и Виноград, провожая взглядами покровителя императорской семьи.
Мне предстоял разговор с Ольгой, когда со мной связались из столичного особняка Комариных:
«Михаил Юрьевич, здесь доставили экстренную посылку лично для вас», — уведомил меня камердинер.
«От кого?»
«Эреде принчипеско Микаэле дель Ува», — пришёл ответ.
«Оставь в кабинете», — отдал я приказ и следом открыл портал туда.
С учётом обстоятельств нашей последней встречи я решил сходить в столицу забрать посылку.
Посылка выглядела как обычный конверт не больше моей ладони размером, но была запечатана личной печатью наследника княжеского рода дель Ува и моего тёзки по совместительству.
На всякий случай конверт я вскрывал, совершив частичный оборот. Мало ли, вдруг наследника пытали, и он сдал нас с потрохами? Могли и в конверт подложить что-то взрывное. Опыт со свадьбы был. Там чего только не дарили. Серебристая чешуя проступила на теле, готовясь поглотить магические воздействия, если понадобится. Печать легко подалась. Внутри конверта оказалась карточка с короткой запиской и старая затёртая цепочка с красным камнем в подвеске.
Карточка гласила:
«Граф, с прискорбием вынужден сообщить, что тела вы подбросили на свадьбу графа Борромео. Они из моей памяти смогли выудить внешний вид баронессы Комариной. Уж больно она привлекательно выглядела, и я увлёкся разглядыванием. Насколько я их знаю, на её поиски отправлены ищейки рода. Берегитесь. И простите, если сможете».