Кодекс Крови. Книга ХIII

— Зато чем-то другим залил и не причёску, — хохотнула Гризель, самая младшая из сестёр Акорос, рыжая бестия с орехового цвета глазами. — Наша Агнес намертво врезается в память мужчинам!

Сёстры ещё раз наполнили стаканы, символически соприкоснулись ими и опустошили. Нечасто им удавалось вот так встретиться дома. Поэтому они без зазрения совести делились новостями, обменивались ключевыми событиями и просто по-женски сплетничали.

А ведь каждая из них давным-давно разменяла по три сотни лет. А кое-кто и четыре. Про самого виконта и говорить нечего. Тому уже было за шесть сотен. В портретной галерее висели изображения виконта с разных ракурсов, написанные разными творцами. Менялись лишь даты жизни и имена. С дочерями была такая же ситуация.

Все потому, что род виконта предпочитал официально иметь дар на стыке магий жизни и смерти. Те, кого в Российской империи называли Тенями, в Италии и Испании — ассасинами, а в Британии — гоустами, призраками, всё же были предпочтительнее, чем маги крови. Так уж вышло, что убийц на службах стран уважали больше и опасались подвергать гонениям. А с магами крови действовали однозначно и радикально.

Поэтому для всех род виконта Акороса был слабым и находящимся на грани вымирания. И только избранные знали, на что способны представители этого рода. Обычно одарённой оказывалась одна из дочерей. Она-то и выполняла щекотливые задания для власть имущих. И уж точно никто не догадывался, что одна эта семейка способна уничтожить небольшой город со всеми его жителями и магами меньше чем за час. Прецеденты были, но это было давно и неправда. Почти.

— Да, боги с ним, с этим дель Ува, — отмахнулась Агафья. — Внешность изменю и дальше пойду. Меня вот что задело. Мне тот сад у Борромео показался знакомым, но вспомнить его никак не могу.

Вампирша разглядывала пляску пламени в камине, подставляя опустевший стакан под горлышко бутылки в руках Блейр, потому и не обратила внимания, как сёстры переглянулись между собой.

— Да мало ли садов во всей Италии. Проекты-то почти везде одинаковые. Была в одном, значит, видела все, — со смешком отреагировала Гризель. — Хотя я один раз пожила пятилетку в Испании с одним амиго, на дереве оставили сердечки и всё такое, а потом это дерево во Франции увидела. Меня так торкнуло, что и словами не описать. Думала, мозги спеклись. А оказалось, что любовничек переехал и дерево с собой перевёз!

— И это вы меня ещё называете незабываемой женщиной? — хохотнула Агафья. — Из-за меня деревья не корчевали!

Сестры переглянулись с облегчением.

— И всё-таки! Говоришь, нынешний внучок у тебя хорош… Так, может, мы в гости наведаемся? — Блейр была в своём репертуаре. Тени очень сложно было найти спутника для продолжения рода, поэтому девушка не отказывала себе в удовольствиях.

— Блейр! — возмутилась Гризель. — Есть же правило. В семье ни-ни!

— Ну ску-у-учно-о-о! — протянула брюнетка. — Хочу развлечься. Сколько у кого ещё выходных?

— Я на пенсии! — хихикнула Агафья, кокетливо заправляя платиновый локон за ухо.

— У меня неделя! — отсалютовала стаканом Гризель.

— А у меня четыре дня, — с сожалением подытожила Блейр. — Но этого точно хватит, чтобы посетить Пьемонт и напомнить одному княжескому сынку, что сдавать девушек плохо.

В крови сестёр бурлил виски, вынутый из родовых погребов по случаю приезда в гости блудной Тени. Если бы не желание отвлечь сестру от ненужной темы и не алкоголь, то эта мысль никогда бы не пришла в голову Блейр.

Но на удивление, Гризельда поддержала предложение, хоть и руководствовалась совершенно иными мотивами. По её мнению, спрятать искомое прямо под носом у итальянцев было лучшим из вариантов. Пока те искали Агнес во Франции и Испании, та отметится у дель Ува, а после вернётся домой. Вопрос с Бенуа они решат с Блейр сами.

Из того, что они слышали о «внуке» Агнес, тот точно обломает рога одному последователю Чёрного Единорога, если тот сунется на его земли. Ну, а если вдруг решит не связываться с Борромео, так девицы Акорос напомнят бывшему мужу Агнес, что со смертью можно не только работать, но и встретиться с ней лицом к лицу. Ещё раз угробить сестру они ему не позволят.

* * *

До похода к алтарю напомнил сестре, чтобы та подготовилась к встрече с императором. Утренний визит нам перенесли на вечер, но не отменили.

Я переместился обратно к алтарю обсудить некоторые свои мысли. Я всё искал варианты переноса места силы в свой мир. Уж очень лакомым куском он всегда был, есть и будет для местных богов.

— Говорим же, зачастили, — по-доброму бурчали первостихии, — как вы только с Ольгой умудряетесь разминуться.

— А она-то как сюда спустилась… — «без меня» хотел добавить я, но осёкся.

— Ты думаешь, богине нужно чьё-то разрешение?

— Богине? — переспросил я.

— А кому ещё? Всё, процесс запущен. Ты знаешь, мы даже не жалеем, что воздух не вернулся. Хоть вернули долг.

— Какой процесс? Какой долг? — что-то я совсем не понимал первостихии.

— А ты думал, она просто так обзавелась крыльями, как когда-то ты, пережрав магии Рассвета?

— Н-ну… — да именно так я и думал.

Была ещё мысль про передачу стихии воздуха от Борея к Ольге, но о таком варианте передачи я не слышал. Если бы магией можно было заразиться по воздуху, то вокруг магов стояли бы очереди. Ещё я рассматривал в качестве вероятного варианта некий клин, случившийся на Борее в прошлой жизни эмпатки. Там был такой букет эмоций, что разобрать всех оттенков я попросту не смог. Но, когда дракон с подругой поднялись в небо, у эмпатки будто горы с плеч сняли. Хотя нефигурально от камня избавился дракон.

— Ты очень близок к пониманию сути, мой друг! — прочитал мои мысли алтарь. — Только с души нашей Оленьки обрушились не горы, а сожаления, чувство вины и недосказанности. Когда же она излила всё это, то освободила душу. А ещё многим из нас нужно прощение. Они с Бореем смогли простить друг друга за ту прошлую жизнь, чтобы наконец-то начать жить новой.

— Но почему она не обожествилась в прошлой жизни? Почему в той жизни у неё не было крыльев? Борей мог сотворить чудо ещё тогда, и она осталась бы жива.

— У каждого свой путь, полный ошибок, страданий, упрямства, сожалений, вины. Как бы нам ни хотелось его сократить или продлить, но у каждого он свой. Всему своё время. Для неё время предательства прошло, а наступило время прощения и освобождения от прошлого. Последняя цепь, связывающая Ольгу с прошлым, ушла молниями на перерождение. Она возвысилась, переродившись с другим опытом и другими взглядами на жизнь.

— А крылья?..

— Лишь одна из многих возможностей, которые ей ещё предстоит познать.

Вот так, в полку богов прибыло, а они даже и не знают об этом. Кстати…

— Ей нужна благодать для существования? Её всё так же можно поранить или убить? Её никто не прилетит забирать на какое-нибудь божественное обучение? И как её теперь будут видеть местные боги?

Вопросы сыпались из меня, как просо из дырявого ведра, но я хотел хотя бы примерно понимать, какие меры безопасности предпринимать для защиты юной богини. М-да… Богиня. И я-то ей теперь на кой? Останется, потому что будет обязанной? Мне это и даром не надо.