Кодекс Крови. Книга ХIII

Раздумывая над превратностями судьбы, в душе у князя шевельнулось беспокойство. Не то интуиция дала о себе знать, не то общая ситуация накануне годовщины уничтожения Занзара давила, он не мог разобраться. Но когда из родового замка пришёл вестник, что найден яд в вине, а сына не могут привести в чувство, князь рванул домой без промедления.

Каково же было его облегчение, а после и ярость, когда обнаружилось, что наследник попросту заигрался. Освободившись от проклятия, Микаэль как с цепи сорвался. Мало ему было интрижек со всеми подряд, мало ему было купленной для утех рабыни, так он теперь ещё и ядами начал баловаться для помутнения сознания.

Этого уже Алесандро спустить не мог.

Казалось бы, маги жизни в состоянии вывести и вылечить у себя почти всё и в состоянии контролировать свои жизненные показатели. Но это скучно, поэтому давным-давно выискали не только алхимию для временного помутнения сознания, но и даже кое-что на изнанках нашли, что не вызывало привыкания, но и не выводилось из организма мага жизни часов двенадцать, даруя желанные ощущения.

И вот сейчас его сын, его наследник решил подсесть на эту дрянь. Даже вино из редчайших запасов было не жаль, взбеленило наличие незнакомого вещества в остатках вина и в организме сына. То же самое вещество обнаружили и в телах его любовниц. Но даже это сейчас не так волновало князя, как пропажа артефактов из сокровищницы.

Алесандро сперва думал, что попросту убьёт сына на месте. Но, когда первый гнев прошёл, они вместе сели разбираться с ситуацией. Из сокровищницы не пропало ничего действительно ценного для рода. Все самые эффективные и дорогостоящие артефакты были на месте.

Пропали только четыре браслета последнего главы рода Занзара и его жён. При этом сын божится, что сам ничего брал, не отдавал и не выносил из сокровищницы. И служба безопасности подтвердила его слова. Когда поднялся вопрос о любовницах, те тоже оказались ни при чём. Они, скажем так, отправились в сокровищницу и вовсе в чём мать родила. Браслеты всунуть было попросту некуда. Причем безопасники не отказали себе в удовольствии девиц облапать, перепроверяя возможность наложения иллюзии.

Алесандро уже, грешным делом, подумал, что во всём были замешаны Борромео. Очень уж удачно совпало приглашение, возвращение родового артефакта и пропажа браслетов Занзара.

Ещё одной зацепкой в пользу версии нападения магов смерти была рабыня, которая созналась, что видела мельком смерть, ублажая господина. Но добиться чего-то более подробного от девицы не вышло даже с ментаторами. Ни примет, ни описания, лишь ужас.

Но против этой версии играло как раз-таки то, что не пропало ничего ценного именно для магов смерти. А там было чем поживиться. Главы рода дель Ува не были дураками. Они прекрасно представляли себе опасность от своих соседей и заклятых друзей Борромео. А потому имели и соответствующую защиту на случай стычек с магами смерти, а также кое-что припасли и для последней атаки. Из этих запасов не пропало ни-че-го!

Вот и выходило, что Алесандро не знал, во что и кому верить. А когда его беспутный сын, оказавшийся на деле не таким уж и беспутным, предложил свою версию, то князю пришлось даже прислушаться.

— Отец, а могли артефакты отреагировать на появление претендента на должность нового главы рода Занзара и перенестись к нему? — спросил сын на первый взгляд несусветную чушь, но это лишь на первый. На второй идея была не так уж и плоха.

— Видишь ли, княгиня Виноградова как-то обмолвилась, что её помог отыскать алтарь рода. И это после почти двух веков отсутствия основной линии наследования. А что, если алтарь Занзара в Мантуе тоже нашёл себе претендента и притянул к нему артефакты?

— Откуда тогда взялся яд? — задал вполне резонный вопрос князь, но сын лишь пожал плечами.

— Чего не знаю, того не знаю, — покачал головой сын. — Но я добровольно такую дрянь себе вводить не стану. Мне и без того хватает удовольствий после полувека проклятия.

Ментаторы подтверждали слова сына. Поэтому Алесандро спустился в подвалы родового замка к огромному первокусту всех их земель. Сын вроде бы говорил, что Виноград общался с кем-то из русов, может, и ему ответит?

* * *

Агафья сбежала в Обитель Крови корпеть над переделкой артефакта, пользуясь разницей в течении времени, поэтому на открытие логистического узла на Рюгене я уходил вместе с Ольгой и Тэймэй. Ольга хотела встретиться с Астой, всё же привязанность к девочке никуда не делась, а Тэймэй просто стало скучно.

Жена уговорила взять её с собой в путешествие по Европе, напирая на то, что со мной ей будет безопасней, чем где-либо без меня. Правда, с Йордом у нас случилась договорённость об экстренной эвакуации Тэймэй и сына в Эсферию, едва возникнет какая-либо опасность. В закрытом мире под присмотром Райо до них не смогут добраться местные боги. Пока больше всего опасений у меня вызывали именно они, несмотря на готовящуюся антивоенную коалицию.

На Рюген мы хотели уйти порталом, но передумали. Из-за шумихи с началом работы морского и воздушного порта, решили не привлекать внимания к своему появлению из ниоткуда. Поэтому «Капелька» донесла нас до Рюгена по воздуху.

Подлетая к острову, мы любовались его видами с воздуха. Остров сильно изменился. С южной стороны в бухте располагался морской порт с удобной стоянкой для судов и всей необходимой инфраструктурой складского, торгового и развлекательного кварталов. Под воздушный порт стараниями Лавинии нарастили территории на севере. Там сейчас красовалось четыре причальных вышки, три из них имели гербы родов-участников торгового союза. А четвёртая имела герб Синего Кита.

— Наш пострел везде поспел, — тихо рассмеялась Ольга, рассмотрев герб королевской семьи Дании.

— По-моему, всё логично. Одна вышка всегда будет зафрахтована под датские воздухогрузы с минимальными пошлинами, а на остальные можно будет пристать вне очереди по объявленным расценкам, — предположила Тэймэй.

— Ты недооцениваешь Кристиана Блавалена. У его мачты для всех будут такие же расценки, как и у нас, — развеяла предположения Тэймэй эмпатка. — Занижать цены ему никто не позволит. Наживаться он планирует на скупке и быстрой перепродаже товаров.

Пока мы пришвартовывались, нас уже дожидалась приветственная делегация в лице княгини Асты Исбьерн, графини Лавинии Вулкановой и главы младшей ветви дома Исбьернов Эрика.

Мы обменялись объятиями и рукопожатиями. Встреча получилась тёплой, чуть ли не домашней.

— Мы вас очень ждали! — с энтузиазмом принялась вводить меня в курс дела Аста. — Знаю, вам отправляли регулярные отчёты, но ведь лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать?

Аста с гордостью рассказывала, что и как было продуманно и возведено под различные задачи, но при этом с опаской уточнила:

— Надеюсь, вы не против нашего воздушного союза с Данией? Всё же полностью разрывать налаженные связи с королевством было бы глупо.

— Княгиня, вы — самостоятельная политическая единица. Я, как ваш опекун, могу быть согласен или несогласен с некоторыми вашими решениями. Вы же должны понимать, что ответственность за них нести лишь вам, а последствия ваших решений коснутся в первую очередь всех жителей княжества, и лишь во вторую — меня, — попытался донести я до Асты собственную точку зрения. — Тем более наши юристы от и до изучили договор и сочли его неопасным.