Кодекс Крови. Книга ХIV
Шрифт:
— Послушают! — уверенно возразил Серв. — Я давно говорил, что нужно уполномочить магистра говорить не только от имени орденов, но и от имени обычных жителей. Сделать единоличным правителем. Вы видели, чтобы кто-то перечил Ирликийскому Ангелу? Я тоже не видел. Если удастся объединиться с пустынниками в пределах одной страны, то различия постепенно сотрутся. Совместная торговля, обучение, обмен боевым опытом и обустройство жизни сближают. Ордена же смогли объединиться, а это дюжина разных территорий.
— Если удастся без боя затащить пустынников в такой союз, то я готов хоть завтра помолиться за единого правителя
«Вот так и сажают на трон, — мелькнула у меня мысль. — Сначала дай людям некие блага, после создай угрозу утраты этих благ и пообещай вернуть. И, вуаля, ты уже на троне».
«Давно готовил речь?» — спросил я у Серва по кровной связи.
«Уж лет пять как спорим на эту тему, а тут вы с угрозой исчезновения магии так подвернулись удачно, да ещё и с демонстрацией силы, что грех было не воспользоваться. А пустынники согласятся? Всё же мы их уже как бы ни тысячу лет обираем на женщин. Да и как пустыню восстанавливать с нашей магией ума не приложу».
«Пустыню восстанавливать кровники из Эсферии будут. У них уже опыт есть. Да и у меня совершенно случайно в должниках оказался маг природы, так что поможет превратить пески в цветущий сад. А вот согласятся они войти в союз или нет, мне ещё предстоит выяснить. После вас отправлюсь к ним с Тайпаной».
«Удачи вам, магистр Трайордан! — от всей души пожелал паладин. — И спасибо! Спасибо, что не убили нас всех тогда и не бросаете сейчас».
«Это мой родной мир и мой дом, даже смерти не удалось разлучить меня с ним! Я всегда приду на помощь».
Швейцария, долина Лаутербруннен
Гризель Акорос, она же Бри Блэкмаунт, закинула на плечи громадную фигуру Пьера Бенуа и потащила в грот, выбитый струями водопада. За спиной сквозь вату тумана раздавался сигнал тревоги, перекрываемый воем каких-то изнаночных тварей, прорвавшихся в долину.
С первой партией они с Пьером столкнулись нос к носу. Лошади сразу же ушли на корм зверушкам, а сами всадники едва успели спрыгнуть, чтобы не свернуть себе шеи. Гризель было проще, она могла уйти в тень, но оставить Пьера один на один со стаей шестилапых и трёхглавых волкоподобных тварей тени не позволила воинская честь.
«Я об этом пожалею», — мелькнула у неё запоздалая мысль, когда она скидывала юбку амазонки и выпускала клыки и когти.
А дальше схватка превратилась в один сплошной танец смерти. Пьер оказался неплохим воздушником, ставя на них щиты, отшвыривая тварей воздушными кулакам и молотами. Когда очередная тварь подобралась слишком близко, он даже сподобился на молнию, защищая Гризель, за что и поплатился, открывая бок для сразу двух голодных пастей.
Отшвырнуть волкоподобную тварь у него ещё вышло, но в зубах у той осталось два куска его плоти. Пьер, конечно, ещё продержался какое-то время, и им удалось добить первую стаю, но вторую такую волну им было не пережить.
— Где можно укрыться? — тормошила она раненного, обмазывая их тем временем кровью тварей и сбивая человеческие запахи.
— В полукилометре впереди есть водопад внутри грота. Попробуй забраться повыше, а я задержу следующую партию! — мужественно давал указания Пьер, прикрывая локтем разодранный бок.
— Хрена с два! — огрызнулась Гризель и закинула
раненного себе на плечи, словно тот ничего не весил, припустив лёгким бегом в указанном направлении. Легенда трещала по швам, но с этим она разберётся позже. Сейчас главное — выжить.— Не вздумай сдохнуть мне ещё тут! — рявкнула она франку и наугад отвесила затрещину, не давая Пьеру отключиться. — Рыцарь херов!
Она ругалась себе под нос не хуже ливерпульского матроса в доках, пока взбиралась по отвесной стене грота. Делать это, используя всего три конечности, одной рукой удерживая раненого громилу, выходило плохо, но тень метр за метром поднималась всё выше.
Внизу раздался такой знакомый вой. Вторая стая пошла по следам первой, кровь предшественников их не обманула. Спустя считанные секунды внизу расположился десяток тварей размером больше уже убитых Гризель и Пьером.
— Солдаты пожаловали, — сплюнула тень вниз и продолжила своё восхождение. — А ты, Пьер, не молчи! Если заткнёшься, решу, что помер, и сброшу как балласт!
— И куда делась та невинная и кроткая мамзель, которую я планировал совратить в этом гроте? — сквозь боль простонал франк, выполняя приказ.
— Волки съели, — пошутила тень, и Пьер рассмеялся, прерываясь на стоны боли. — Чего ржёшь? Ты теперь вообще иллюстрация к русской детской песенке.
— Какой? — невольно заинтересовался силовик, краем глаза отслеживая, как вожак стаи отходит для разгона, чтобы попытаться допрыгнуть до уходящей по скале добычи и сбросить её вниз.
Гризель тихо запела:
Баю-баюшки-баю.
Не ложися на краю,
Придёт серенький волчок,
И укусит за бочок.
А потом придёт медведь,
И откусит тела треть…
Ручку унесёт лиса,
Зайчик высосет глаза.
Ёж тебе откусит нос,
Унесёт коленку пёс.
Доедят тебя, короче.
В общем спи, спокойной ночи! *
На французском песня была вовсе не складной, но смысл она передать смогла.
— Я всегда говорил, что русы — сплошь психи! — выругался Пьер. — Кто ж такие песни детям поёт?
— Расслабься, пошутила я! — хихикнула Гризель и в следующее мгновение почувствовала, как у неё на щиколотке захлопывается стальным капканом пасть какой-то твари и тянет вниз.
Она что есть силы вогнала когти в камень, но выдерживать на одной руке вес раз в пять превосходящий её собственный долго не вышло бы.
— Всё, отлазались! — прохрипела тень и честно предупредила. — Минута… могу сама добить. Если хочешь.
— Не меш-ш-шай, — просипел Пьер, — я тебе добью! Держи!
Секунды текли медленно, камень под когтями крошился, норовя окончательно уйти из-под скрюченных пальцев тени, но Гризель держалась из последних сил. Спустя бесконечные тридцать секунд капкан пасти всё же раскрылся, и вожак рухнул вниз.
Кое-как отыскав новые точки опоры, Гризель полезла выше. Погрызенная нога слушалась плохо, как и рука с растянутыми связками, то и дело норовя отправить их в свободный полёт.
— Ай, демоны с ней! — рыкнула тень и, чуть повернув голову в сторону, впилась клыками в здоровый бок Пьеру. Было вкусно, но мало. Гризель не решилась злоупотреблять, выпив ровно столько, сколько требовалось для лечения, и ни каплей больше.
— Не отрубился? — на всякий случай уточнила она у раненного.
— Нет! — последовал короткий ответ.