Кодекс Крови. Книга ХIV

— Там австро-венгры закусились с кем-то в Карпатах. Уж не знаю, кого они решили подмять под себя, но поговаривают, что эта буря столетия — их рук дело, — со вздохом прокомментировал капитан.

— Может, уйдём югом? Над морями… — осторожно предложил штурман.

— Там сейчас боги знают что твориться будет. Думаешь, над морями будет спокойно? Сомневаюсь, — капитан разглядывал карту с отметками воздушных портов и родовых причальных вышек.

— Тогда, может, пришвартуемся в Сараево и переждём?

— Иштван, я раньше не замечал за тобой суицидальных наклонностей, — покачал головой капитан и, наконец, поставил флажок на карте. — Любой досмотр до Стамбула нам в лучшем случае грозит каторгой, а в худшем — плахой. Да и груз у нас… скоропортящийся, она в Стамбуле должна быть к вечеру. Мы без остановок должны были идти.

— Но как же.?. — штурман оборвал себя на полуслове.

— Пойдём на сверхнизких высотах в обход Карпат, над Сараево, ниже Софии, через Пловдив и Эдирне. И смотри, чтоб мы над морем даже близко не мелькали.

На этом разговор и завершился, а Джованни стало любопытно, о каком скоропортящемся товаре шла речь.

Обшарив трюм и все укромные уголки дирижабля, Джованни уже хотел было вернуться к себе в каюту, когда услышать тихий писк, больше напоминающий мышиный. Он исходил из-за переборки соседней каюты.

«Последняя остановка, и к себе», — решил маг смерти и через тень проник в каюту.

— Вот с-с-суки! — выругался Джованни, разглядев девочку не старше шести лет, сидящую в огненном шаре, подвешенном у потолка.

«Открытый огонь на дирижабле? Они точно рехнулись!» — про себя ругался Джованни.

Малышка тянула ладошки к стенам своей магической тюрьмы и тут же отдёргивала их, тихо поскуливая. Причём одежды на ней практически не осталось. Вся она сгорела. На теле виднелись ожоги, а кожа буквально начинала пузыриться, стоило пламени жадно лизнуть свою жертву.

Борромео не славились своим милосердием, хоть и декларировали частенько, что смерть милосердна. Сам Джованни убил немало людей, его личное кладбище давно перевалило за пару тысяч человек, но детей и беременных он не трогал. Для него это было табу.

Братья частенько подшучивали над ним, что он слишком мягкосердечен, но Джованни было всё равно.

Глядя на девочку, маг раздумывал, как ей помочь. Даже если он вытянет ребёнка из огненной ловушки, с дирижабля они не выберутся до приземления. Можно попробовать убить её тюремщиков, но вторая сторона, наверняка, придёт за своим «товаром». Можно убить и их, но, во-первых, забрать с собой ребенка на задание не выйдет, а, во-вторых, Джованни нельзя было привлекать к себе внимания.

— Что же мне с тобой делать?

— Пить! — с надеждой попросила девочка, от чьего чистого голоса маг вздрогнул. Девочка говорила на итальянском, прекрасно понимая своего собеседника. Вот только акцент выдавал в ней не то гречанку, не то турчанку.

Джованни попытался передать ей стакан, но жидкость в нём испарилась ещё на этапе подноса ёмкости к огненной тюрьме. Зато на ум магу пришла одна идея. Прикинув диаметр горлышка кувшина, он скомандовал:

— Создай тень!

Девочка послушно сложила ладошки лодочкой, создав крохотный колодец.

— Поднеси ко рту, будто пьёшь.

Она нахмурилась, но всё сделала, как ей сказали. И тогда сквозь маленький пятачок тени он смог просунуть горлышко кувшина, обхваченное двумя пальцами. Глаза ребёнка от неожиданности расширились, но Джованни знаком показал молчать и пить. Пришлось приноровиться, чтобы перевернуть кувшин и напоить ребёнка через тень.

Чем больше она пила, тем лучше ей становилось. Ожоги на глазах заживали, покрываясь молодой розоватой кожей. Глаза из безжизненно серых засветились серебром.

— Спасибо! — девочка несмело улыбнулась, а сама сжалась комочком посреди огненной тюрьмы, избегая прикосновений и новых ран.

— Как тебя вытянуть отсюда?

— Никак, — горестно вздохнул ребёнок. — Ключ от клетки у хозяина… будущего.

— Я могу убить твоих тюремщиков, когда они за тобой явятся, — предложил Джованни.

— Нельзя. Я — выкуп и приз на будущей охоте. Исчезну — убьют семью.

Похоже, малышка прекрасно осознавала свою судьбу и даже не противилась ей. Другое дело, что перевозили её в нечеловеческих условиях. Со знатными пленницами так не обращались.

— Но что-то же я могу для тебя сделать? — Джованни неприятно было осознавать, что он оставит ребёнка в такой ситуации.

— Откройте окно, пожалуйста, — на удивление спокойным голосом ответил ребёнок.

* * *

Мне предстояло встретиться с двумя десятками глав пустынных племён в образе Великого Змея. Пока Тайпана отправилась созывать чрезвычайный совет, у меня внезапно появилось свободное время.

Провёл я его, зайцем носясь между мирами. Сперва отправил принца Андрея домой, надеясь заодно передать ему пакет с дипломатической почтой из Франции. Европу накрыл атмосферный фронт, и «Капельку» направили в Стамбул пережидать природный катаклизм. Прикинув, что в пакете могут быть важные донесения, я сообщил о задержке Андрею, но тот меня успокоил, что пакет — лишь предлог для моего скорейшего возвращения на родину.

Тем временем мозговой штурм моего ближнего круга продлился до глубокой ночи. За это время удалось набросать не только структуру будущей академии и её расположение, но учебную программу для людей и потомков аспидов. Оставался вопрос с кадрами. Его и должен был помочь решить принц Андрей.

У меня были мысли привлечь к работе Николя Бенуа, а часть наставников пока взять из своих кровников и паладинов. Разумным было бы подключить и мудрейших эфинь из пустынников. Эрги сами изберут себе преподавателей для обучения взаимодействию со стихиями, а аспидами в будущем займутся Райо и Тайпана. Кстати, саму аспиду Райо уже гонял, не стесняясь. Всё же ему нужно было на ком-то вспомнить методики преподавания, а Тайпане заново восстанавливать ёмкость души в местных реалиях. Сейчас как псионик она уже перешагнула земные привычные ранги и по моим прикидкам имела где-то двенадцатый-тринадцатый ранг.

Вообще сложилась парадоксальная ситуация. Если у паладинов хранителями знаний и силы были воины-мужчины с наиболее ёмкими источниками, то у пустынников это были женщины. Их защищали в первую очередь, ведь из-за набегов орденцев ценность женщин возросла в разы. Как бы сильны ни были мужчины, но продолжить свой род без женщины они не могли. Самые же старые и образованные женщины становились хранительницами знаний, эфинями.

— Ничего удивительного. Я бы сказала, что большинство эфинь имеют сильно разбавленную кровь рода Найад. А псионикам значительно проще заставить учеников сосредоточиться, чуть повлиять на память для улучшения усвоения знаний.