Кодекс Крови. Книга ХVIII
Шрифт:
— Ты не зван!
Голос Творца не звучал — он разорвал саму ткань реальности. Пол раскололся, обнажив под ногами пустоту, где плавали обломки разрушенных миров.
Воля Творца давила без всяких поблажек, вынуждая сперва склонить голову, а после и опуститься на одно колено. Большего Саптама не мог себе позволить, решив, что скорее сдохнет или сам помешает бывшей покровительнице, но в раболепном поклоне валяться в ногах Творца не будет. Не дождётся. Достоинство оно либо есть, либо его нет.
— Как ты посмел явиться к нам?! После всего содеянного! Я уничтожу тебя! Развею!
Воля Творца давила. Кости затрещали, сухожилия натянулись, как струны, но он не пал ниц. Кровь капала, с шипением исчезая ещё в полёте и возвращаясь к своему владельцу. Дождавшись, пока Творец сделает паузу перед новой волной оскорблений, Возвысившийся медленно поднял голову. Его глаза светились тусклым багровым отсветом, как угли под пеплом.
— Вы можете и дальше обрушивать небо на мою голову…
Тишина. Даже вибрация пространства замерла.
— … или же поинтересоваться, для чего я полез на рожон и явился к вам.
Над головой Творца сгустились тучи из жидкого метала, но он не нанёс удара.
— Намекну, что второе более в ваших интересах, чем первое.
— Ты себя бессмертным возомнил, что ли? — даже опешил от такой наглости Творец. — Так Вселенная нам доказывает, что даже бессмертие может быть худшим наказанием. А я не Вселенная, щадить не буду.
Но нужного эффекта Саптама добился. Гнев Творца утих, сменившись любопытством.
— Чего припёрся?
— Великая Мать Кровь в курсе ваших планов по уничтожению своего любимчика и решила вмешаться.
Творец замер. Его силуэт дрогнул, на мгновение став полупрозрачным, будто реальность не могла решить, должен ли он существовать. Возможно и то, что в этот момент Творец анализировал всю доступную информацию, используя свои и чужие ресурсы.
— Откуда такая информация?
— Она пригласила всех своих опальных детей на встречу, даже меня!
— Это ещё ничего не подтверждает. У неё время владения завершается. Ей нужно кого-то предъявить Вселенной. Может, решила кому-то даровать прощение по этому поводу.
— Я бы тоже так подумал. Если бы не одно «но». Я сам предлагал ей подобный вариант и себя в качестве кандидата. Получил категорический отказ. А когда вы объявили охоту на её любимчика… вдруг приглашение с обещанием прощения пришло даже мне.
Творец задумался. Аура его воли спала, позволяя Саптаме встать на ноги. Опальный маг-учёный выпрямился, ощущая, как разорванная плоть срастается.
— Но у вас же есть ваш пресловутый кодекс… Наши аналитики хором твердили, что никто не откажется от охоты.
— Так и есть. Они помешаны на соблюдении правил. Но и в них осталось чувство гордости и тщательно лелеемой тысячелетиями обиды.
Саптама знал, о чём говорил. В каждом из Возвысившихся и отринутых Великой Матерью Кровью жил червь разочарования, точивший душу.
— Что ты от меня-то хочешь?
— Задержите Высшую
в её чертогах, а я слегка раздую семя ревности, обиды и сомнений в сердцах своих братьев и сестёр. Не знаю, что она задумала, но вряд ли Великая Мать Кровь будет напрямую перечить воле Вселенной. Все мы знаем, чем это заканчивается.— А если всё же она решилась призвать кого-то из вас на службу? — предположил Творец наиболее вероятный сценарий развития событий.
Саптама не смог сдержать скептической ухмылки.
— Великий… Тогда бы она провела встречу с кем-то одним, и меня явно бы на неё не пригласили. Не-е-ет! Она явно готовит место своему любимчику и спасает его всеми доступными способами.
— Хорошо… Когда встреча?
— Вы уже можете направить своё внимание на Высшую. А я пока займусь своими братьями и сёстрами.
Высшая восседала в собственных чертогах, задумчиво играя с лентами крови. Напротив неё разыгрывались судьбоносные баталии, создавались и низвергались в бездну целые миры, но Великой Матери Крови было всё равно. Она ждала назначенного часа. Координаты мира были отправлены всей шестёрке, время назначено. Оставалось прийти вовремя.
У разумных частенько говорили: «Точность — вежливость правителей». Вот и Высшая считала приход раньше времени — послаблением собственных позиций, а приход позже — неуважением. Потому являться следовало точно в срок.
Песчинки времени осыпались мириадами давным-давно погибших миров, отсчитывая секунды до встречи со своими нерадивыми детьми, когда в чертогах Великой Матери Крови появился названный гость.
Кого-то равного себе по силе и статусу Высшая могла бы проигнорировать, но только не Его. Одно из сильнейших существ во вселенной и властитель одной из фракций. Враг.
Что Он лично забыл в её Чертогах и почему столь невовремя решил оторвать свой зад от властительного седалища, Великой Матери Крови было по-женски интересно. Но время…
— Приветствую Творца в своих скромных Чертогах, — решила быть вежливой богиня. — Что привело вас в сердце вражеского лагеря?
Высшая встала с собственного трона, чтобы не злить и без того недовольного Творца. Формально она могла бы продолжить сидеть, ведь это её территория, а Он сам пришёл к ней без приглашения, отвлекая от насущных дел. Но… Всегда имелось «но».
Существование богов было длительным процессом. Альянсы создавались и рушились в Чертогах со скоростью жизни бабочек-однодневок. Если позволять себе подобное неуважение даже по отношению к врагам, шансы не только победить, но и выжить в божественном хороводе приравнивались к нулю.
Потому Великая Мать Кровь встала, молчаливо проявляя уважение к чужому Творцу.
— Приветствую Великую Кровь и прошу простить мне моё вторжение, — принял правила игры Творец, умерив давление собственной ауры до комфортного для Высшей. — До меня дошли слухи, что вы созвали под собственные знамёна своих заблудших детей. Уж не по причине ли скорого завершения срока владения колыбелью?
Великая Кровь не раздумывала ни секунды. И Саптама, и Творец сами подбросили ей эту идею.
— Не вижу противоречий.