Кодекс Крови. Книга I

— Ну, Светка, я тебе ещё припомню… пансионат мадам ДюПлесси… — он тряхнул головой, отгоняя лишние мысли, — каковы наши действия?

— Возвращаемся в школу и будем защищаться! Есть у меня для этого гада парочка сюрпризов.

* * *

Как ни странно, но ситуация сложилась патовая. Маг не мог достать нас, забившихся как крысы в нору, а мы не могли отыскать его. Бить наобум смысла не было. Техники моих кровников не имели такой глубины, как у смертника. Поэтому последние полчаса мы скорее создавали видимость ответных действий, чем сопротивлялись.

И это ещё надо было отдать должное всем моим людям. Если бы не их молитвы Комаро, купол бы столько не продержался. На голой силе и филигранном управлении силой заклинание держалось первый час. А этот грёбаный маг смерти всё никак не обессиливал.

К началу второго я связался с Жуком, который присматривал за гражданскими и курсантами. Кратко обрисовав ситуацию, попросил устроить молебен или что-то подобное в честь Комаро. И уже спустя пятнадцать минут наблюдал, как поток молитв пополняет установленный в подвале накопитель.

— Ты что тут устроил? — услышал я голос Комаро ещё пять минут спустя.

— Убивать нас пришли, — констатировал очевидное, — маг смерти. Пятёрка или шестёрка по уровню силы, да ещё и на макрах. Уже второй час лупит без остановки.

— ***, — Боги тоже, оказывается, умеют цветасто выражаться. — Черпай из накопителя, сколько можешь, а потом хмаревцев подключай. Я всё передам тебе. И ты смотри… — он запнулся, — не загнись тут. Я что-нибудь придумаю.

Голос исчез, а я продолжал держать купол, что при нынешнем уровне магии и наличии сдерживающих печатей было равносильно подвигу.

На третьем часу я связался с Еленой и попросил всеми правдами и неправдами начать молиться Комаро. Не знаю, что уж она сказала хмаревцам, но спустя пятнадцать минут я стал работать проводником, причём сразу в двух направлениях. Комаро закачивал в меня силу, полученную от верующих, а я часть сливал в накопитель, а часть сразу пускал в расход на щит.

Подорожникову тоже работы хватало. Магическое истощение — такая болезнь, которая тянет за собой повреждения в наиболее слабых органах и системах. Если проще, то где тонко, там и рвалось. Вот эти повреждения лекарь и латал последние пару часов у меня и у стихийников.

Я же, как бы это дико не звучало, думал о том, что такая корова нужна самому. Маг смерти такого уровня — находка для любого рода. Вот только как его достать?

Нет, привести к клятве как раз не проблема, тотем всё равно его потерял на наших землях, а вот как не получить по х… хоботу в процессе?

Подсказка, а вместе с ней и неожиданная помощь, пришли откуда не ждали. Где-то на границе восприятия я почувствовал ещё одного члена рода, вот только связь здесь была какая-то странная… Рабски-подчинительная. Каково же было моё удивление, когда я узнал на конце связи вдовствующую баронессу, Агафью Петровну Комарину.

* * *

Агата могла предположить что угодно, но явно не то, что к ней напрямую обратится тотем Комариных. Будучи по роду Клещевой, она посредством клятвы и замужества стала Комариной. Вот только Боги не дураки, они тоже не суются к тем, кто в них не верит.

Вот и с Комаро у них был вооружённый нейтралитет, он не требовал поклонения, но и не позволял поминать Клеща.

— Ну здравствуй, баронесса, — прозвучал насмешливый голос в голове, — ты, я смотрю, времени даром не теряла, уже почти все скрепы сняла.

— Здравствуй…те, — еле вытолкнула из себя Агата вежливое обращение к, по сути, чужому Богу. — Ну так не одному Вам жульничать, но я же молчу, — намекнула на притянутую из чужого мира душу.

— И правильно делаешь, — отозвался Бог. — Ты всегда была умной женщиной, жаль, что у вас так с бароном вышло.

«Не вышло! Тебе-то какое дело?» — хотелось огрызнуться Агате, но здравый смысл подсказывал не дерзить.

— Говорю же, умная женщина, — хмыкнул Комаро, видимо, прочитавший её мысли. — Я могу освободить тебя от клятвы, вывести из рода без потерь в силе и сопутствующих проклятий.

— И кого я должна за это убить? Императора? — не веря своим ушам, пошутила баронесса.

Так не бывает, Боги не отпускают добровольно своих верующих. Ведь это всё равно, что отказаться от дармовой силы, лишиться частички престижа и репутации. Такой бесплатный сыр может быть только в мышеловке.

— Возможно, что и убивать не придётся, — с некоторым сомнением отозвался Бог, — но зная тебя, убийство не проблема. Помоги комарам в школе, и я освобожу тебя. Слово Бога!

На мгновение перед Агатой проявилась лишь тень от огромного комара, закрывая солнце, но ей и этого хватило, чтобы мороз пошёл коже. Что же у них там такое происходит, если на кон поставлено уникальное вознаграждение?

— Я принимаю условия, — подтвердила баронесса и вынула из-за полы плаща свиток переноса. Раньше она бы воспользовалась собственным многоразовым кольцом-переходом, но оно осталось у младшего Комарина. Интересно, он научился им пользоваться?

Оказавшись в Малых Трясинках, Агата не ожидала услышать звуки яростного магического боя. Чем ближе она подбиралась к школе, тем яснее понимала, что это не бой, а самая настоящая война. Причём с одной стороны работал далеко неслабый маг смерти, а вот с другой… Хотела бы она знать, кто же держал защиту со стороны комаров.

Чтобы случайно не попасть под раздачу, Агате пришлось воспользоваться родовым умением, благодаря которому она и стала в своё время одной из лучших шпионок.

Использование «мнимой смерти» было сравнимо с полным прекращением жизненно-важных процессов в теле, из-за чего Агата не ощущалась ни как мёртвая, ни как живая. Магия жизни и смерти на неё не действовала. Она была лишь Тенью. И Тень сейчас наблюдала и анализировала.

Маг смерти не мелочился, он обрушивал на школу заклинание за заклинанием не ниже медиарного, сам же оставаясь незамеченным.

Ради любопытства Тень даже наведалась посмотреть на этого мага. Силён, конечно, пятёрка или, может быть, даже шестёрка. Но ни один маг не выдержит беспрерывную бойню в таком темпе. Агата засекла, как смертушник зажал очередной макр в кулаке и восполнил силы.

«Хэх, да ты — самоубийца, милый! Если ты так крепко сидишь на макрах, то привет, зависимость, — мелькнула у Тени мысль, — ну, либо тебе уже терять нечего», — что, скорее всего, было ближе к истине, судя по злому, практически одержимому взгляду.