Кодекс Крови. Книга IХ

— Здесь какие-то рыцари странные. Как из средневековья. Их кем считать? — послышался выкрик одного из бойцов.

— Врагами! — прохрипел голос среди кучи других тел.

— Вы кто? — последовал закономерный вопрос от бойцов, принявшихся вытягивать первого свидетеля в сознании, который смог бы пролить хотя бы какой-то свет на произошедшие здесь события.

— Князь Андрей Мангустов.

— Несите сюда его! — послышался голос императора. — Боря, возьми его первым!

— У меня здесь невеста, княжна Орланова! — попытался было возразить Мангустов.

— Орланову к Подорожникову вне очереди! — отдал приказ император. — А сейчас мне нужна информация.

Спустя пять минут экспресс опроса, Пётр Алексеевич Кречет и Данила Андреевич Орлов в некотором шоке переглянулись.

— То есть прямо посреди свадьбы открылся портал, и оттуда хлынули организованные воинские подразделения из другого мира, обладающие принципиально другим видом магии?

Мангустов кивнул.

— И гости совместно с родовой гвардией приняли на себя удар, пока Комарин закрывал портал?

Мангустов снова кивнул. Выглядел он не очень. Серый цвет лица, лёгкий тремор и болезненный тусклый взгляд, словно при высокой температуре. Пока император обдумывал информацию, Мангустову дали ещё один лекарский эликсир и макр для подзарядки, но видимых улучшений у него не наблюдалось.

К Орлову подошёл один из бойцов с нашивкой орла и что-то прошептал ему на ухо. Министр обороны кивнул, давая понять, что воспринял новую информацию, и повернулся к свидетелю:

— А что это за странные монстры сражались с вами бок о бок?

Мангустов нахмурился, будто пытаясь вспомнить, о ком речь.

— Вы сейчас о спецотряде оборотней? — наконец, переспросил он. — Так там кого только не было.

— То есть вы утверждаете, что это были оборотни, а не твари изнанки? — допытывался министр обороны.

— Да ничего я не утверждаю, — устало отмахнулся князь Мангустов, откидываясь на походном деревянном стуле. — Я кого только там не видел в процессе: полоз, леопард, тигр уссурийский, не то волк, не то гончая какая-то, даже кальмара видел, там, знаете, какое побоище было? Во второй ипостаси сражались все, у кого она была. Звериная же живучей, и регенерация выше. А магией этих уродов достать не выходило, приходилось на физике вывозить. А у Комарина, кажется, было спецподразделение оборотней в составе. Вот и смешалось всё! Все привыкли, что твари — враги! А здесь не перестроились. Всегда проще врагом животное сделать, чем человека. Вон, лежат эти бойцы так же, как и мы, покорёженные. И тварей среди них не видно. — Мангустов, шатаясь, встал со стула, склонил голову в поклоне и добавил:

— Вы меня извините, Ваше Императорское Величество, но у меня ещё три невесты где-то туда, в форт были эвакуированы. Я пошёл их искать.

Князь с земельно-серым лицом вышел из палатки императора и отправился в сторону форта. Его нетвёрдые шаги были всё медленней, пока Мангустов не остановился окончательно. Присев, он рассмотрел, как кого-то из бойцов Комарина нашпиговало алыми иглами. Словно живые организмы, они с чавкающими звуками что-то высасывали из парня, а потом, сменив цвет на розовый, высвободились из тела бедняги и рванули в форт.

«Неужели эта какая-то новая техника врага?» — с опаской подумал князь и проверил пульс у бойца. На удивление, цвет кожи у того на глазах приходил в норму, сердце билось размеренно, а спустя полминуты тот открыл глаза.

— Мы победили? — попытался вскочить на ноги гвардеец, и Мангустов подал ему руку.

— Здесь, похоже, что да, а что в форте — пока неизвестно.

* * *

Алтарь всё же проявил благородство и принялся поддерживать не только стихийных эргов, но и магов. Это я понял, когда сестра на руках у Ксандра стала приходить в себя.

«Спасибо!» — искренне поблагодарил я алтарь, но не стал отвлекаться от собственной задачи.

Правда, пришлось всё же попросить эргов отправиться в казематы и на какое-то время попытаться сдержать новую партию орденцев, когда та появятся. В узких коридорах замедлить их продвижение можно было гораздо меньшими силами.

С помощью Ольги удалось стащить в одну палату беременных и магов, у которых не было стихийного дара, сюда же притащили и принца Андрея, ведь я был без понятия, какая у него магия. Но в первую очередь, конечно, нужно было позаботиться о будущих мамах.

Крови для заклинания вокруг было достаточно, поэтому я сформировал кровавые иглы-присоски для выкачки благодати из тел жертв и произнёс ритуальную фразу:

— Сехри тшас имрэ. Асфе тшас имрэ. Мосхэт ас тшасалат.

Разница была лишь в том, что теперь я выкачивал благодать Рассвета из своих людей, друзей, родных. Каждое тело, не отмеченное стихийной магией, сейчас напоминало ежа, нашпигованного алыми иголками. Иглы насыщались, отпадали и возвращались ко мне, чтобы после опустошения вновь вернуться к отравленным людям.

Благодати было так много, ведь каждый местный организм стремился восстановиться и отторгнуть иномирное излучение, тогда как орденцы расставались со своей магией с трудом.

А ещё я прекрасно осознавал, что столько просто не смогу накопить и удержать в себе. Нужно было срочно что-то придумать.

— Ты светишься розовым, как эти уроды до того, — осторожно пятясь от меня, произнесла Ольга.

— Я поглощаю эту дрянь, она мне нужна для закрытия прорыва, — попытался я успокоить девушку.

— У тебя цвет глаз изменился.

А вот это уже было откровенно хреново. Если для перехода на следующую ступень развития в магии крови необходимо было тренировать волю, то для возвышения в Ордене Рассвета требовалось увеличивать объёмы оперирования и накопления благодати. Те же паладины, командиры отрядов, имели большее сопротивление к другим видам магии именно за счёт повышенной ёмкости благодати. А уж Их Святейшества и вовсе считались неуязвимыми.

То, что я сейчас делал, автоматически вытравливало во мне магию крови и увеличивало мой ранг в ордене. С этим срочно нужно было что-то делать. Иначе очень скоро я имел все шансы возвыситься до паладина.

Почему-то вспомнился момент освобождения Райо из темницы. Там я точно так же пропускал сквозь себя кровь, заражённую адамантием. Но для меня он оказался безопасным, в отличие от эрга. А что, если попробовать почистить самого себя, но не вовне, рассеивая силу, а сформировав из неё макр? Портал-то закрывать все равно придется.

И я пустил себе кровь в очередной раз, но на этот раз для создания вместилища благодати. Работа шла медленно. Сама кровь сопротивлялась, не желая формировать макр. Вместо кристаллической решётки на ладони сияло жидкое рассветное пламя. И пусть оно уже не выглядело таким опасным, но его мощность значительно превышала мощность Гимна Рассвета. Огонь ластился к ладони, отчего кровь с шипением испарялась. А благодать всё прибывала.