Кодекс жизнетворца

Коннел легкомысленно пожал плечами.

– Ну... Я никак не могу забыть, что "Орионом" движет атомная энергия, а не паранормальные силы. По-моему, это о чем-то говорит.

– Верно, - согласился Замбендорф.
– А первые океанские корабли двигал ветер.

– Двадцать секунд, - предупредил техник. Остальные отошли, а Коннел и Замбендорф заняли места; на камере вспыхнул огонек, они в эфире.

– Снова с вами Дон Коннел, на этот раз на пути на Марс. Ну, еще до этой суматохи со стартом мы разговаривали с генералом Ванцем и несколькими его офицерами, а также с некоторыми учеными. А теперь я приветствую еще одного участника экспедиции, который стоит рядом со мной. Здравствуйте, Карл Замбендорф!

– Здравствуйте, Дон.

– Карл, мне кажется, у вас такое испытание тоже первое в жизни. Я прав?

– Ну, для моего материального тела... да.

– Как полагают, вы умеете делать сверхъестественно точные предсказания будущего. Так как насчет Марса? Хотите ли сейчас сказать что-нибудь об экспедиции, о том, что случится с нами на Красной планете, об ожидающих нас сюрпризах?

– На Марсе?

Коннел удивился.

– Ну... да, конечно. Хотите что-нибудь предсказать о нашем прибытии туда?

– Мммм... Если не возражаете, Дон, я бы предпочел не отвечать на этот вопрос по причинам, которые вскоре станут совершенно ясны.

– Эй, звучит достаточно зловеще. Что вы пытаетесь сказать, Карл?

– О, ничего тревожного. Давайте скажем, что я опасаюсь быть обвиненным властями в разглашении государственной тайны. Как я сказал, причина вскоре станет ясна. А причин для тревоги нет. Для осторожности может быть, но не для тревоги.

– Хотел бы я знать, что это значит. Ну, наверно, придется просто подождать и посмотреть. Надеюсь, наши зрители запомнили это. Карл, я хотел вас спросить также о всех этих ученых и специалистах на борту корабля. Они вас беспокоят?

– Конечно, нет. Как они могут меня беспокоить? Мы все ученые в каком-то смысле.

– Может быть, но большинство специалистов... скажем, в наиболее ортодоксальных областях знания скептически относятся к вашей сфере... исследования. Не беспокоит ли вас, что вы на корабле с таким количеством неверующих?

– Факты не изменяются от интенсивности человеческой веры или от количества верующих, - ответил Замбендорф. Он хотел сказать еще что-то, но в этот момент помощник режиссера кивнул кому-то за дверью и поманил. Мгновение спустя появился Джералд Мейси. Замбендорф резко повернул голову и удивленно взглянул на Коннела. До сих пор Мейси и Замбендорф избегали встреч и показывали, что знакомы друг с другом, только кивая мимоходом.

Эту встречу Коннел сделал неожиданной по прямому приказу Патрика Уайттейкера из Всемирной Информационной Сети.

– Карл, все пытаются застать вас врасплох, верно?
– дружелюбно сказал он.
– Я взял на себя смелость пригласить к нам одного из таких скептиков, потому что мне сказали, что он готов бросить вам вызов. Я уверен, что зрителям это будет интересно.
– Прежде чем Замбендорф смог ответить, помощник подтолкнул Мейси вперед, и Коннел жестом сосредоточил на нем внимание камеры.
– Друзья, я рад представить вам Джералда Мейси. Джерри один из психологов у нас на "Орионе", но вдобавок он отличный фокусник и иллюзионист. Я прав, Джерри?

– Да, меня интересует эта область, - ответил Мейси, подходя к ним.

– И вы не верите в существование сил и способностей за пределами ортодоксальной науки, - сказал Коннел.
– В частности, вы утверждаете, что можете воспроизвести на сцене все, что Карл приписывает своим паранормальным способностям. Это так, Джерри?

Мейси глубоко вздохнул. Чтобы сказать все, что ему хочется, потребуются часы.

– Вы правы. Уже довольно давно я пытаюсь убедить герра Замбендорфа продемонстрировать его так называемые способности в условиях, когда я мог бы осуществить их контроль. Это самое малое, чего можно требовать от любой отрасли науки. Но он постоянно уклоняется от прямого ответа. Мое предложение очень простое. Мы довольно долго будем находиться в пути, потом еще на Марсе, и это предоставляет идеальную возможность и достаточно времени для решения вопроса раз и навсегда. У меня с собой расписание первых тестов, но я готов выслушать любые другие предложения

Коннел повернулся и вопросительно взглянул на Замбендорфа. Сохраняя внешне полное спокойствие, Замбендорф в то же время лихорадочно размышлял. Он должен был догадаться, что Мейси выкинет что-нибудь такое, нужно было внимательней следить за ним. Но группа была слишком занята, у них было мало времени.

– О, мы все это уже слышали, - без колебаний ответил он.
– То, что фокусник может повторить что-либо, совсем не доказывает, что в первый раз это было достигнуто таким же способом. Я уверен, что мистер Мейси умеет очень убедительно доставать кролика из шляпы, но он вряд ли на этом основании будет утверждать, что таково же происхождение всех кроликов.

– Я никогда не утверждал, что это что-то доказывает, - ответил Мейси.
– Но если факты допускают простое объяснение, нет необходимости прибегать к более сложным.

– Простейшее объяснения движения планет и звезд в том, что они вращаются вокруг Земли, - заметил Замбендорф.
– Тем не менее мы принимаем более сложное.
– Если повезет, Мейси позволит увлечь себя в область философской логики, совершенно смутив девяносто процентов слушателей, которые затем все это позабудут, как академический вздор.

– Да, поскольку оно объясняет больше фактов, - ответил Мейси.
– Но это не имеет к нам отношения. Вы сказали, что вас не беспокоит присутствие многих компетентных ученых. Хорошо, тогда принятие моего предложения великолепно продемонстрирует этот факт. Вы говорите, что вера не изменяет факты. Я согласен с вами. Так давайте установим эти факты.

Мейси явно невозможно отвлечь. Полмира смотрит и ждет ответа Замбендорфа. Если он согласится, Мейси не спустит его с крючка.

– Ну, Карл, - сказал Коннел после нескольких секунд напряженного молчания.
– Что скажете? Примете вызов Джерри Мейси?

Замбендорф в отчаянии огляделся. По всему "Ориону" офицеры и члены экспедиции с любопытством наблюдали за ним. Если бы эти проклятые люди из ГКК делали свою работу, Мейси и подойти к нему не смог бы. Есть отчего прийти в ярость. Мейси сложил руки и бесстрастно ждал. Замбендорф колебался. Потом их глаза встретились, и Замбендорф увидел во взгляде Мейси торжество. И решился.

Замбендорф на мгновение отвернулся, напряг плечи и несколько раз глубоко вдохнул, потом посмотрел на потолок, как бы призывая силы сверху. Когда он снова повернулся к камере, лицо его, казалось, потемнело от гнева, а в глазах горело библейское негодование. Коннел с опасением взглянул на него. Даже Мейси, казалось, удивился.

– В такое время?.. Когда происходят такие исторические события?.. Вы хотите, чтобы я играл с вами в игры? Что за детство?
– загремел Замбендорф. Конечно, драматично, но ситуация: или - или.
– Мы, человечество, вот-вот встретимся со жребием, уготованным нам судьбой миллионы лет назад, и вместо того чтобы готовиться к этому, вы отвлекаетесь на всякие мелочи.
– Коннел и Мейси в замешательстве взглянули друг на друга. Замбендорф повернулся к Мейси и обвиняюще указал на него пальцем.
– Я бросаю вам вызов! Видите ли вы хоть какой-то намек на то, куда приведет нас путешествие и что откроет? Видите ли вы хоть что-нибудь? Или вы подобны остальным слепцам, которые верят только в ту часть вселенной, которую могут потрогать пальцами?