Кофейня мадам Мирабель

– Сию минуту, мадам.

Через полчаса, приведя себя в порядок и насладившись ароматным напитком, настоянным на терпких травах, я переоделась в удобную белую блузу, длинную юбку и спустилась в гостиную. В камине тлели угли, за окнами окончательно стемнело.

Чувствую, муженёк скоро объявится.

Ждать действительно пришлось недолго.

Из двора донесся цокот копыт, грозные голоса, парадные двери хлопнули и в гостиную ввалились Йен в обнимку с полуголой баронессой Терим.

– Ах, мой герцог, вы такой ненасытный, - бормотала его любовница, запрокинув голову, пока мой муж пятился по комнатам спиной, уткнувшись лицом в ее объемный пышный бюст.

– Бал пробудил зверский аппетит, - не обращая внимания по сторонам, Веймаер лихорадочно разрывал атласные ленты на женском корсете и волок даму в гостиную.

– Вижу, - запустив пальчики в волосы Йена, дамочка послушно следовала за разгоряченным мужчиной и смеялась. – Хотите сделать это прямо здесь?

– Начнем здесь, - он с хриплым рыком покрыл шею и ключицы любовницы поцелуями. – Продолжим в спальне.

– Очень заманчиво, я согласна.

По сторонам ни Йен, ни баронесса не смотрели. И меня, сидевшую на диване возле пылающего камина, не видели. Муж давно водит любовниц в имение и привык, что слуги и охрана тотчас разбегаются, едва хозяин является домой с новой женщиной. Сегодня было не исключением. Имение вымерло. По первому этажу разносилось лишь тяжелое мужское дыхание, треск ткани и звуки страстных поцелуев.

К горлу подступил тошнотворный комок.

Бедная Мирабель. Она знала о похождениях супруга с первых дней замужества, но и слова не смела сказать влиятельному герцогу, коротая бессмысленные дни в спальне: одинокая, забытая и всеми брошенная. Хватит! Я отомщу за нас обеих.

Муженёк, устав мучиться с атласными лентами, подтянул стонущую любовницу к столу, усадил сверху и, пристроившись рядом, задрал женское платье до бедер.

По венам побежал лютый холод, когда в ответ баронесса обвила его талию ногами и с хриплым смешком потянулась к ремню на талии.

Сузив глаза, стиснула кулаки и, с трудом сохраняя спокойствие, произнесла:

– Я вам не мешаю, дорогой супруг?

Мой твердый уверенный голос заставил любовников мелко дернуться. Плечи Йена напряглись, по широкой мужской спине скользнула дрожь. Он круто оглянулся к дивану и, в последний момент подхватывая сползающие штаны, сипло выдохнул:

– Мирабель?

Баронесса сдавленно пискнула, отшатнулась в сторону и, чудом не упав со стола, спрыгнула на пол.

– Добрый вечер, мадам Терим, - я одарила ее невозмутимой улыбкой.

– Мадам Веймаер?
– Буркнула женщина, в глазах которой отразилось удивление вперемежку с испугом. – Но Йен сказал – вы э… совсем плохи.

Она покосилась на мрачного мужчину, не сводившего с меня глаз, что-то сообразила, поспешно привела измятое платье в порядок и попятилась к двери с извинениями.

– Алва, стой, - Йен подался следом, но любовница успела сбежать.

Воздух в гостиной ощутимо накалился. Секунду царила тишина, а затем злой словно демон преисподней герцог перевел на меня тяжелый взгляд, внимательно рассмотрел, будто за эти годы забыл, как выглядит его жена, и прорычал:

– Зачем ты покинула спальню, Бель?

– А зачем ты привел в наш дом любовницу? – Парировала сквозь зубы.

– Какая любовница? О чем ты? Мы с баронессой просто старые знакомые. Я пригласил ее в гости. Поболтать. Ты всё неправильно поняла.

Отрывисто выплевывая слова, муж заправил белоснежную рубаху в брюки, разыскал сброшенный на кресло сюртук, надел, рывком оправил и уставился на меня.

– Считаешь, поверю?

– Считаю, ты должна быть в своей постели и крепко спать. Неделю назад доктор назначил тебе новое лекарство. Ты его приняла?

– Я больше не принимаю лекарств.

– Но доктор Ван-Сет…

– Доктор ошибся. Я выздоровела. Чувствую себя превосходно. Столько сил, мыслей, желаний, - я плавно выпрямилась и тряхнула распущенными после ванны волосами, застыв напротив мрачного мужа. – И в связи с этим, полагаю, нам больше незачем жить под одной крышей. Я хочу развестись, Йен. Поставь, пожалуйста, подпись.

И жестом головы указала на гербовые бумаги, уложенные стопкой на чайный столик.

Надо было видеть выражение мужского лица. Изумление, ярость, непонимание и под конец взбешенное раздражение.

– Развестись? Со мной?! Ты в своем уме, Мирабель?

Выдержав его пронизывающий до костей холодный взгляд, процедила:

– Тебя это забавляет?

– Безмерно!

– И почему?

Неверный подавил вспышку агрессии и усмехнулся:

– Еще спрашиваешь. Посмотри на себя. Слабая, никчемная, трусливая девчонка. Да ты и недели без меня не протянешь.

– Я не такая.

– Правда всегда колет глаза. Хотя… - мужской взгляд обежал стройную, с точеными формами фигурку забытой супруги и уперся в полную грудь, обтянутую тонкой тканью домашней блузы, - у тебя, несомненно, есть достоинства. К несчастью, ты так и не научилась ими пользоваться.

На силу сдержав земное ругательство, процедила:

– Я уже не та «никчемная» обуза, Йен. Болезнь меняет людей.

– Неужели?

Муж сузил глаза.

Надо признать, он был очень красив. Неспроста, пользовался успехом у дам королевского двора. Черные как смоль волосы, собраны сзади в низкий хвост. Правильные черты лица. Четко очерченные губы, аккуратный подбородок, украшенный ниточкой шрама. Вот только для Бель – он был худшим из всех мужчин, каких она знала.

Совладав с неприятными, нахлынувшими из глубин подсознания воспоминаниями о главной в жизни любой девушки ночи, спокойно проговорила:

– Между нами всё кончено.

– Допустим. Куда ты пойдешь? Только не говори, что вернешься в родительский дом?

К родителям, сдавшим Бель этому типу в обмен на прибыль и положение, я уж точно не собиралась.

– Не вернусь.

– Неужто, дорогая жена завела себе любовника? – Язвительно бросил герцог. В три шага сократил меж нами расстояние, обхватил мою голову ладонями и, обжигая дыханием, прошептал прямо в губы.
– А как же я?

– Не тронь меня, - с силой оттолкнула мерзавца в грудь.

Он отшатнулся, не пытаясь снова привлечь, обнять или поцеловать. С минуту сверлил прищуренным взглядом, а затем приблизился к столику с пузатыми бутылями из хрусталя, плеснул в бокал янтарный напиток и залпом осушил.

– Ты и недели не выживешь вне стен имения. По ту сторону темно, холодно и опасно. Сгинешь в какой-нибудь ночлежке или пойдешь по рукам. А может и то, и другое одновременно.

– Ты плохо знаешь свою жену.

– Я прекрасно знаю тебя, Бель. Все твои тайны и страхи. В том числе те, что ты так отчаянно надеешься скрыть.