Когда цветут реки

Идем в царство Великого Мира! — кричал Ван Ян. — Там страна земледельцев. Небесный Повелитель даст нам землю!

Тайпин! Тайпин! — загудели кругом.

Берите мотыги, грузите на повозки семьи, запрягайте буйволов! Уходим на юг!

К вечеру выступим!

Не к вечеру, а сейчас же, — раздался спокойный голос с ограды. — До вечера ждать нельзя.

Говорил человек с рассеченной щекой. В руке у него был обнаженный меч.

Братья, — громко сказал Ван Ань, — я никуда не пойду! Много лет я думал о земле. Это наша земля. Здесь могилы предков,

Твоя правда, — подтвердил кто-то. — Уходить сейчас, когда вся земля наша… А урожай?

Если вы останетесь здесь, — сказал человек с рассеченной щекой, — то вам конец. Придут маньчжурские черти и отомстят вам за Ван Чао ли.

У нас есть мечи и копья!

Что ваши мечи и копья против пушек наместника? Надо идти на юг, к тайпинам. Там наши братья, там их много. Там победоносное войско, там армия народа!

— Никто не знает, что здесь случилось, — возражал Ван Ань, — мы живем за горами. До нас не доберешься.

— Однако Янцзы пробил горы, — ответил человек с рассеченной щекой, — и зловредный япянь дошел до вас на джонке обыкновенного купца. Горе этой долине!

Наступило молчание. И новый взрыв криков:

— Уйдем! В Небесное Царство! Там все равны, там все братья! Сейчас! Выступаем!

Некоторые старики качали головами. Им не хотелось бросать родные места. Всю жизнь они копались на этих полях. Нет такого места в Долине Долгих Удовольствий, которое не было бы полито трудовым потом десятков поколений.

Нет, я не пойду, — сказал Ван Ся.

И я не пойду, — поддержал его Ван Шуи. — Небо милостиво.

Пусть тот остается, кто надеется на помощь неба! — крикнул человек с рассеченной щекой. — Остальные забирайте семьи и скарб. Пойдем по горным тропам на юг, в Хунань…

Лучше через перевал, — перебил его Ван Ян.

— Нет, там, говорят, стоят солдаты. Я сам видел их в Ичане и на переправе в Цзэйцзннь. Возьмите с собой все зерно из амбаров. Не теряйте времени!' Кто будет вожаком?

— Ван Ян! У него хорошие глаза. Пускай ведет!

Ван Ян отказался.

— По совести говоря, — сказал он, — вожаком должен быть наш друг, который не пожелал открыть свое уважаемое имя.

Он указал на человека с рассеченной щекой.

— Я проведу вас в Хунань, — отозвался этот человек, — а там вы сами выберете себе начальника, как это принято у "Красных Повязок". Так приступайте же!

Чжан Вэнь-чжи остался один в усадьбе. Он рыскал, нюхая воздух, как опытная охотничья собака.

— Куда делся проклятый ящик? — бормотал он. — Неужели сгорел?

Какая-то фигура высунулась из-за обугленной стены дома и сделала ему знак.

— Кто там?

Это был Ван Лао, прорицатель. Лицо его было бледно.

Бежим!

Что случилось?

Бежим! Сюда едут военные, много солдат…

Кто их позвал?

— Не знаю. Они скачут во весь опор.

Грубая физиономия Чжана сморщилась.

Ай, как плохо! Уйти и оставить здесь ящик… Ну, ящик-то, положим, сгорел, но серебро не могло сгореть!

Нет, серебро не сгорело.

Чжан внимательно посмотрел на прорицателя и вдруг схватил его за шиворот:

Ты украл серебро! Я вижу! Оно у тебя за пазухой!

Помилуй, почтенный Чжан, — хныкал прорицатель, — ведь я так и не получил свиньи… Ведь мы условились напополам..

Чжан вдруг отпустил прорицателя:

— Напополам? Условились? Бежим в деревню!

— Нельзя. Я видел солдат по дороге. Они приближаются. Много копий и флажков.

Чжан Вэнь-чжи инстинктивно понюхал воздух:

Пожалуй, ты прав. Надо уходить в обратную сторону, на Синьшань, а оттуда к реке. Ступай вперед. На переправе сговоримся насчет дележа.

Напополам?

Пожалуй, так… Ступай!

Прорицатель сделал несколько шагов крадучись. Но путешествие его продолжалось недолго:- Не успел он достичь ограды, как острый нож ударил его два раза в спину. Он упал без крика.

Чжан Вэнь-чжи вытащил у него из-за пазухи несколько бесформенных слитков серебра, взвесил их на руке и спрятал под куртку.

— Напополам! — сказал он со смешком. — Через минуту его не было в усадьбе.

В то же время длинная процессия покидала деревню. Мычали буйволы. На повозках ехали женщины. Торчали мотыги, плуги, бороны, грубая мебель и посуда. Вооруженные мужчины шли пешком.

Их провожали остающиеся. Среди них был Ван Ань, бывший кабальный арендатор. Он не мог уйти. Он любовно оглядывал крошечный клочок земли на склоне горы, который Ван Чао-ли когда-ю забрал у его отца. Этот клочок был тщательно разработан мотыгой. Это снова была его собственная земля! Не было больше ни долга, ни аренды!

Процессия скрылась в горах. Оставшиеся вернулись в деревню и зажгли курительные свечи в кумирне. Вдруг в кумирню вбежал учитель и стал гасить свечи.

— На колени! — раздался его дикий голос. — На колени! Помолимся спасителю, старшему небесному брату!

Издали долетел отдаленный крик. Кто-то бежал с холмов, отчаянно размахивая руками.

В наступившей тишине ясно прозвучало:

— Спасайтесь! Солдаты!

И еще раз:

— Маньчжуры! Бегите!

На холмах клубилась пыль. Слышался хорошо знакомый боевой клич. Запестрели флажки. Сабли сверкали молнийками.

— К протоку! Бегите!

Но и у протока взлетала пыль. Деревня была окружена.

Еше через минуту деревенская улица затряслась от топота лошадиных копыт.

Всадники в шапках с лисьими хвостами рубили направо и налево без разбора. Императорский флаг с изображением извивающегося дракона прыгал над побоищем. Лошади дыбились. Ужасные крики рвали накаленный воздух. Некоторые пробовали сопротивляться, но их старые мечи и бамбуковые пики натыкались на щиты с изображениями чудовищ и ломались, как солома. Одинокие фигуры метались по улице, тщетно прикрывая головы руками. Солдаты врывались в дома и тащили визжащих женщин. Начальник с золотым шариком на шапке стоял на холмике и хладнокровно глядел на все это своими бесстрастными, прищуренными глазами. В руках у него был веер.

К нему привели трех связанных, окровавленных крестьян и учителя и заставили их встать на колени.

— Кто научил вас поджечь усадьбу "отца"? — спросил начальник.

Связанные молчали. Удары бамбуковыми палками и мечами плашмя не заставили их заговорить. Учитель что-то бормотал, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Не было ли здесь человека с рассеченной щекой?

Крестьяне молчали. Учитель стонал сквозь зубы.

Начальник подождал с минуту и сделал знак веером. Связанных оттащили в сторону и отрубили им головы. Сделано это было быстро и ловко.