Когда герцог вернется

— Не хочу, верно, — кивнула Исидора. Теперь она сражалась со своей нижней юбкой. — Я заслуживаю мужчины получше тебя.

— Так и есть.

— Заслуживаю того, чтобы за мной ухаживали. — Нижняя юбка наконец упала, и она отбросила ее ногой в сторону. — С цветами, драгоценностями и стихами, написанными специально для меня. Заслуживаю того, чтобы меня обожали. Кто-нибудь должен падать к моим ногам. — Она посмотрела прямо в глаза Симеона, который не продемонстрировал ни малейшего желания упасть перед ней на колени, поэтому она принялась расшнуровывать лиф. — Я заслуживаю, — продолжала она, — любви.

— Да, — кивнул Симеон. Но по-прежнему не двинулся с места.

Исидора почувствовала, как по ее спине покатилась ледяная капля пота. Симеон не упал к ее ногам, как обещала Джемма. Может, он считает, что у нее слишком пышные бедра? Но многим мужчинам нравятся женщины с пышными бедрами.

Так он и стоял напротив нее, не произнося ни слова, хотя она уже распустила шнуровку на лифе. Она может молча уйти в спальню, сделав вид, что ничего не было, а может и уронить платье. Исидора снова посмотрела на Симеона и почувствовала, что ее лицо заливает краска. Ее лиф расшнурован сверху донизу, правда, грудь еще прикрыта сорочкой. Еще секунда — и она нарушит все приличия.

Но уже через короткое мгновение Исидора убежала в спальню и закрыла дверь. Задвинув щеколду, она упала на колени с тяжелым стуком. Из ее груди рвались рыдания, но она сдержала их. Она притворится, что ничего не произошло. Ничего! Она только что почти разделась перед ним, и если он услышит, что она плачет, то начнет жалеть ее.

Она не услышала из коридора ни шороха, но вдруг прямо из-за двери раздался голос:

— Исидора!

— Нет! — ответила она, радуясь тому, что ее голос даже не задрожал. Исидора чуть передвинулась на коленях по твердому деревянному полу и дрожащими руками соединила на груди половинки лифа.

— Нет?

Она откашлялась.

— Сейчас я не в состоянии, — отозвалась она.

— Почему это не в состоянии?

Приступ ярости поднял Исидору с колен.

— Почему? Для чего, по-твоему, я была готова?

Наступила тишина. Ведь Симеон — джентльмен. Он не виноват в том, что она наслушалась советов Джеммы, которая уверяла ее, что все мужчины идут на поводу у собственных желаний. Совершенно очевидно, что ей посчастливилось выйти замуж за мужчину, который в состоянии контролировать свои чувства. Чудесно!

Правда, похоже, мужчинам удается лучше контролировать себя, когда они не испытывают настоящего желания.

— Исидора, я сейчас войду к тебе.

— Не стоит этого делать, — бросила она в ответ. — Давай просто забудем все, что произошло.

— Нет.

Исидора с трудом сглотнула.

— Уходи, пожалуйста, — попросила она.

Раздался какой-то глухой удар, но не по двери. Кажется, Симеон ушел. Исидора села на кровать спиной к двери. Он мог впасть в ярость, но ей все равно. Да в Лондоне огромное количество мужчин будут готовы упасть в обморок, когда она перчатку при них снимет, не то что нижнюю юбку!

— Исидора, открой дверь!

— Ради Бога! — закричала она, теряя терпение. — Оставишь ты меня в покое или нет?! Мало тебе того, что ты меня вогнал в краску?

— И как долго ты будешь мне мстить?

Что за дурацкий вопрос!

— Ты в полной безопасности, — заверила мужа Исидора. — А теперь, пожалуйста, прошу тебя, уходи!

— Я не могу, — последовало в ответ. — Я снял с себя одежду.

— Ты…

— Я совершенно голый. Сегодня, правда, не холодно, но в любое мгновение может войти Хонейдью.

Руки Исидоры, которые она до сих пор прижимала к губам, упали. Симеон — человек практичный, просто так болтать языком не станет.

— Кажется, я слышу голоса на садовой дорожке, — сказал он.

— Ничего ты не слышишь, — отозвалась Исидора. Она сгорала от любопытства. — Ты правда голый?

— Еще ни разу в жизни я не стоял голым в гостиной, — заметил он.

— Что ж, наслаждайся этим, — слабым голосом проговорила Исидора.

Наступила небольшая пауза, во время которой Исидора раздумывала о том, что Симеон стоит сейчас за дверью без одежды. Неужели он ее снял?

— Исидора, — наконец спокойно промолвил Симеон, — Хонейдью идет сюда, я вижу его из окна.

Исидора рывком распахнула дверь, схватила Симеона за руку и затащила в комнату.

Вот он.

Полуденное солнце освещало широкие половицы, покрытые от времени темными пятнами. Сначала Исидора увидела только его ступни. Большие мужские ступни. Симеон бросил на пол одежду, которую держал в руках.

Ей следовало посмотреть ему в глаза, но она не решилась.

— Предлагаю, — услышала она довольно странный голос где-то возле своего уха, — лечь в постель.

Его голос лишился обычного спокойствия. Он стал низким и проникновенным.

Исидора улыбнулась, правда, немного напряжено.

— Я совершенно не хотел вгонять тебя в краску или смущать, — сказал Симеон. — Я вообще-то медленно соображаю, — добавил он. — Выслушай меня, Исидора.

Она подняла на него взгляд. Честное слово, он действовал на нее завораживающе…

— Когда что-то происходит быстро, я просто не в состоянии подобрать нужных слов. И дело не в том, что я не…

— Все в порядке, — заметила она.

— Я хочу тебя, — вымолвил он. — Отчаянно хочу.

— О! — Он опять заставлял ее испытывать смущение.

— Я не очень хорошо выражаю свои мысли. — Когда он подошел к ней, это было так неожиданно.

Исидора даже не поняла, что происходит, пока не почувствовала, что лежит на кровати, а Симеон склонился над ней и осторожно разводит в стороны ее лиф.

Исидоре пришло в голову, что ей, должно быть, следует закричать от страха, но вместо этого она изогнулась, чтобы он смог высвободить ее руки из рукавов. Мускулы на его плечах чуть напряглись, когда он бережно развязал тесемки и снял с нее сорочку.

— Что будем делать дальше? — спросила Исидора.

Кажется, Симеон все знал. Он опустился на нее и замер, опираясь на локти.

Исидора сглотнула.

— Разве ты не собираешься?..

Вместо того чтобы ответить ей, Симеон накрыл ее губы своими губами. Поцелуй был таким властным и нежным одновременно, что Исидора невольно обвила руками его шею и привлекла ближе к себе.

Его ладони соскользнули вниз по ее телу и обхватили ягодицы — такие теплые и нежные.

— Ты… — выдохнул Симеон, приподнимаясь. — Господи, Исидора, как же хорошо!